Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterАвва Исаия. Духовно – нравственные слова
Повесть весьма полезная
Рассказывал нам отец Елиссей следующее: В юности моей от болезни я находился при смерти. Отец мой ежедневно призывал врачей, и прилагал особенное попечение, чтобы они меня исцелили. Врачи, много трудившись, не возмогли исцелить меня от болезни, и наконец сказали отцу моему: сей юноша умрет прежде истечения трех дней. Отец мой, услышав сие от врачей, умилился, со многими слезами он поспешил в церковь Святого Евангелиста Марка, и нашел, как после сам сказывал, в храме монаха весьма старого. Увидев отца моего печальным, (сей монах) сказал ему: что с тобою господин Прокопий, о чем скорбишь? Отвечал отец мой: тот, кто открыл тебе мое имя, откроет и причину печали. Старец сказал: пойдем в дом твой. Пришел в дом наш, старец посетил меня и сказал отцу моему: приведи супругу твою; мать моя была христолюбива и монахолюбива, отец же мой крайне ненавидел монахов. Старец сказал отцу моему: трех заповедей ищет от тебя Бог, и если сохранишь их, то дарует жизнь сыну твоему. Отец мой сказал: свидетельствуюсь Святым Евангелистом Марком исполнить то, что ты мне заповедуешь. Старец сказал: вот пятнадцать уже лет, как ты прелюбодействуешь и блудодействуешь, скверня ложе жены твоей, и за сие Бог посек преждевременною смертью пятерых детей твоих. Второе: юношу сего не сочетай браком, но пусть он вступит в монашество. Третье, с арианами и феодосиянами более не сообщайся. Отец мой сказал ему: сохраню слова твои во все дни моей жизни. Старец помолился, и я выздоровел в продолжении трех дней; после чего я жил три года у отца моего; и отец мой обручил меня с племянницею (Жена Игемона). Когда отец мой приготовлял все нужное к браку, то лютый бес начал тревожить обрученную отроковицу и мучить ее и немилостиво и жестоко. Родители ее и мой отец в продолжении семнадцати месяцев водили ее везде и всюду по церквам, подавая милостыню, даже приводили ее к волхвам и чародеям, но нисколько не успели: девица пришла в худшее состояние. С общего согласия и совета, они приводят ее к отцу Макарию, куда и я пошел с нею, и отец мой. Старец, взяв елей, сотворив молитву над ним, повелел матери ее омыть ее, и потом помазать елеем от главы до ног. Когда она была помазана, то начал бес взывать: горе, горе! и, вышедши из отроковицы, напал на меня и в семь крат сильнее мучил меня. Так я провел тридцать дней, немилостиво мучимый бесом. И вот приходит тот старец, который прежде разговаривал с отцом моим, и исцелил меня от болезни. Отец мой, увидев его, убежал от него. Старец, взяв меня, привел в свою келлию, препроводив всю ночь в молитве и коленопреклонениях, отгнал от меня беса; потом остригши власы главы моей, одел меня в монашеский образ, и поручил меня Отцу Исаии. Сей старец имел другого ученика по имени Петра. Так я прожил у старца девять месяцев! Отец мой, услышав о случившемся со мною, послал четырех слуг с восьмью верблюдами, обремененными всякого рода съестными припасами и овощами, при сем послал и письмо ко мне. Взяв письмо и прочитав оное, я начал плакать. Отец Исаия, увидев письмо в руках моих, встал, вырвал оное из рук моих и разодрал. Когда я за сие вознегодовал, то старец начал меня укорять пред слугами отца моего. С сего часа объял меня бес ненависти, я не мог видеть старца, ни слышать голоса его; я смотрел на него как на скомраха; слова его казались мне стрелами, мечем обоюдоострым. Стоя с ним на молитвах и бдениях, я проклинал его, и от большей ненависти и омерзения, которые я питал к нему, несколько раз вставал ночью, хотя убить его; но боялся и страшился бывшего со мною другого ученика, Петра. Старец не преставал наставлять меня и учить, иногда увещевая, иногда же и угрожая. Когда я шел причаститься Св. Таин то он мне возбранял и отгонял с укоризнами, и отлучал от трапезы меня, говоря: не дам тебе пищи, доколе не скажешь: я согрешил, прости меня. Я же делал все напротив: крал и ел тайно. Когда он стоял на молитве, я сидел; когда он упражнялся в бдениях, я спал; когда он плакал, я смеялся. Столько я был послушлив бесу! Он начал мне показывать в снах неподобный мечтания на старца; а я, окаянный, стал верить этим мечтаниям, и часто наяву видеть то, что прежде представлялось мне во сне я начал верить скверным и нечистым помыслам на старца, истекающим из сердца моего и смущающим меня, и соглашаться с ними. Итак, помыслы смущали меня внутренне, а бесы извне возбуждали меня на ярость, гнев и огорчение. Бес гордости, или, лучше сказать, погибели, соделался моим учителем, и чему он научал меня тайно и сокровенно, то начал я произносить и говорить пред всеми. Сидя говорил я себе от горести: «кто этот льстец и лицемер, низкого происхождения, коего я, будучи такого града и такого рода, сын благородных родителей, кипящих богатством, имеющих столько четвероногих, соделался учеником, или в самой вещи, как раб ему предстою, подаю воду на руки, приготовляю трапезу, как слуга воду ношу, дрова собираю, и как раб ему работаю. Он бы должен мне работать и повиноваться, а не я ему. Сколько горестей, огорчений, скорбей и печали, укоризн и бед я потерпел от него! Сколько он принуждал меня алкать, жаждать, бдеть и лежать на голой земле! Сколько он меня уничижал! сколько зла он мне сделал!» Когда бес внушал мне это, то я более и более предавался гневу, почитая себя обиженным и потерпевшим много зла. Помысл говорил мне: «уйди от сего проклятого и пребывай наедине в келлии, подобно всем отцам: ибо он не монах и не христианин». От таковых помышлений я начал снова видеть сны о старце, будто он играет с женщиною и скачет пред кумирами, и, вверився снам, утвердился в мысли, что старец есть враг Божьи и друг бесам. Вдали от Скита, расстоянием как бы в девяти стадиях, было Еллинское капище, среди которого стоял мраморный кумир. Старец имел обычай каждую субботу выходить из Скита и, сидя в капище, предаваться плачу, были там и гробы язычников. И показывалось мне во сне не однажды, но несколько раз, что старец приносит жертву и поклоняется идолам, а я почитал сны сии истинными. В тот час, в который старец обыкновенно уходил в капище, упредив его, я вышел из келлии и спрятался внутри капища в кустарнике; вижу, идет старец, и впереди его женщина. Когда вошла женщина, вижу, она молится и поклоняется идолу; и когда она окончила молитву, вижу, старец, пришедши, поклоняется идолу, целует жену, и впадает с нею в любодеяние. Потом старец возвратился в Скит, а жена в луг. Сие семикратно ясно я видел, и твердо уверился в этом; и когда братья приходили к старцу пользы ради, то я, сидя вне келлии говорил им: «братья! сей отец блудник и идолослужитель; почто прельщаетесь, приходя к нему?» Таким образом продолжал я говорить инокам, приходившим к старцу, четыре месяца. Но сколько я ни старался возбранить им приходить к старцу, они, руководимые благодатью Божьею, продолжали ходить к нему. Видя сие, я, несчастный, сокрушался и воздевал на небо руки, говоря: «Господи! даруй мне терпение!» ибо я, окаянный и страстный, думал, что терплю ради правды, и, как делающий добродетель, говорил со вздохом: «слава Тебе, Боже! от какой чести в какое пришел я бесчестие, и чем сделался», и плакал. Старец, видя меня в таком положении, говорил: «чадо доброе! очисти твое сердце, смири твои помышления, возлюби смирение Христово, гнушайся гордости, и внимай себе». Когда он говорил сие, я гневался, огорчался и смущался; слова его казались мне разжженными стрелами, снедающими меня. Когда сидел я с ним за трапезою, то пища казалась мне смрадом, и я гнушался, но до того, что не однажды и не дважды, но и много раз отбрасывал нечто из оной. Помысл внутренне не преставал смущать меня, говоря: «уйди из келлии сего старца, а если можно, и из Скита: ибо, смотря на сего старца, не возможешь спастись». Я говорил сам себе: «за что я терплю таковые страданья? В мире я не делал ни блуда, ни прелюбодейства, ни воровства, ни убийства». Помысл, или, лучше, бес говорил мне: «ты достоин сожаленья: ибо ты оскорбил отца своего, матерь, сродников и друзей; оставил святых отцов, пришел к сему обманщику иночествовать, жительство коего нечестиво, который немилостив и дерзок». Бес, внушая мне сие, находил меня готовым к принятию скверных и злых помыслов; будучи погребен во тьме, я думал что хожу во свете; будучи сатаною, почитал себя монахом, и вместо того, чтобы охуждать и осуждать себя, осуждал раба Божия. Когда я находился в таковой буре от смущенья помыслов, отец мой известил меня письмом, что мать моя умирает, приди увидеться се нею, прежде нежели она умрет.
И так я сказал отцу Петру: поистине мне нужно пойти повидаться се моею матерью. Брат пошел и сказале обе этом старцу. Старец же, пришедши ко мне, начале говорить: Чадо доброе! Пребывай здесь с терпением Бога ради, и оставь пристрастие к отцу и матери: ибо мы имеем Отца и Матерь, Коего промысл устрояет им и нам полезное. Если же ты преслушаешь меня и пойдешь, то родителям не принесешь никакой пользы, а себе более повредишь; впоследствии много будешь раскаиваться в сем, но без пользы. Впрочем, отступление твое накажете тебя. Услышав сие от старца, и по действию бесовскому, воспламенившись гневом, я отвечал старцу: «обманщик, идолослужитель, блудник и прелюбодей! Хочешь ты соделать меня подобным себе идолослужителем и блудником?» Старец сказал мне: «благодать Божья в устах твоих, чадо!» а я кричал: «обманщик! идолослужитель!» так, что многие из отцев стеклись на голос мой, и все старцы меня укоряли и проклинали. Я же, наущаемый бесом, схватив свою одежду, разодрал ее во гневе сверху донизу и, бросив ее лице старцу, вышел нагой из келлии. Вошедши в келлию одного из старцев, украл у него праздничную одежду и отправился в Александрию. Я нашел матерь свою уже умершею, а отца больным. По истечении трех дней, скончался и отец мой. В то время, как я заботился, размышляя о имении и о прочем богатстве, и раскаивался в том, что принял монашество, приблизился вечер. Когда я лег на постель и помышлял о Ските и об отце Исаии, то се стенанием говорил: «слава Тебе, Христе, Боже мой! Ты избавил меня от сего обманщика, лживого старца». С словом сим я услышал голос, подобно грому говорящий: «пагуба и всегубительство дому Прокопьеву!» Тотчас поднялся ветер, и дом загорелся се четырех углов. Я встал в смущении, и едва мог я и все бывшие в доме, выйти из него: ибо огонь со всех сторон обхватил дом. Стеклись все александрийские жители, но никакой помощи не могли подать: ибо огнь поедал и самые камни. Я стоял посрамленный и стыдился, помышляя о случившемся; и от великой печали и уныния пошел и повергся в церкви святого Мины. Опять бес, приняв подобие мученика, сказал мне: «знай, что виною всего случившегося с тобою был отец Исаия». Опомнившись, я сказал: «поистине этот обманщик есть чародей, и послал бесов попалить дом мой». Утром, встав, пошел к Патриарху и сказал: «Владыко! отмсти за меня идолослужителю отцу Исаии: ибо он своим волхвованием сжег мой дом, и все, что было в доме». Патриарх же сказал мне: «Немы да будут устны льстивый, глаголющия на праведного беззакония» (Псал.30, 19). С произнесением сих слов Патриархом, я увидел мурина, который стал бить меня огненным жезлом и облек меня в железную броню, и я тотчас упал к ногам Патриарха, неистовясь. Тогда Патриарх простер (ко мне) руку, и узы языка моего разрешились. Но я семь месяцев пребыл мучим лютым велиаром, и представлял я собою для всех зрелище, достойное сожаления, так что нужно было меня связывать железными цепями, я себя бил и всех меня окружавших, ел и извержения человеческие. Христолюбивые же люди, сожалея обо мне, облачали меня в одежду: ибо я скитался нагой, терзал тело свое и раздирал одежду, муча себя и толкая встречающихся. От недостатка в пище, от грязи и нечистоты, в которых я лежал и валялся, тело мое покрылось струпами, подобно чешуе: ибо никто не имел попечения обо мне. Христолюбцы города Александрии, увидев некоторых отцов Скитских, привели ко мне, но отцы, видя меня, не узнавали. Тогда христолюбцы сказали: это сын Прокопьев, принявший монашество у отца Исаии. Отцы сказали: окажите любовь, принесите его в Скит. Христолюбцы приискали проводника с верблюдом, дали ему золотую монету и, связав руки и ноги, отправили в Скит. Скитские отцы, собравшись в великую церковь, совершили всенощное бдение, молясь о мне, и помазав все тело мое елеем отгнали от меня беса; однако раны и струпы продолжали меня мучить. Тогда я, недостойный и грешный, рассказал им подробно все, случившееся со мною, всем поведал бедствие мое и умолял, чтобы они явили мне милость, умолили старца принять меня на покаяние и не допустить ко мне нового искушения от беса. Старцы пошли и привели отца Петра, другого ученика старцева, бывшего со мною. Он, увидев меня лежащего, и тело мое, согнившее от ран и струпов (ибо отцы, желая приклонить старца к милости и сожалению, сняли с меня одежду, в которой я был, и нагого положили меня на рогоже), повергся на меня, и не было конца слезам его. А я, недостойный, лежал в трепете, не смея и взглянуть на него. Плакав довольно, о. Петр, встав и взяв некоторых из отцев, пошел и привел отца Исаию. Когда я увидел старца, идущего ко мне, то воззвал: «раб Божий, помилуй меня, прельщенного бесом! Не оставь меня в совершенную радость и веселье душегубительному врагу, ибо довольно я наказан, и чрезвычайно был мучен». Старец, плакав довольно, сказал мне: «чадо, познал ли, что падение бывает наказанием для гордых». Я сказал: «познал, отец мой, познал из того, что случилось со мною, и научился из того, чему подвергся, и уверовал, что Господь правосудно воздает каждому по делам его». Старец, знаменовав меня крестным знамением, сказал: «Бог, содетель всякой твари, да простит мимошедшее, и да исправит будущее». Взявши меня на одр, понесли в келлию, и чрез несколько дней я исцелел благодатью Христовою и молитвами старца. Исполнились на мне слова Пророка: «Броздами и уздою челюсти их востягнеши, не приближающихся к тебе» (Псал. 31, 9). И опять: «Многи раны, грешному» (Псал. 31, 10). Отцы Скита, видя, что все, случившееся со мною, достойно быть написанным, призвали Пиония, искусного краснописца, и приказали мне с точностью и подробностью рассказать ему все. Краснописец, написав сию повесть, поместил оную в первой книге, в коей помещены статьи о мечтаниях и искушениях бесовских. После сего я уже пребывал с отцом Исаиею, во всем повинуясь ему. Богу нашему слава, ныне и присно, и во веки веков Аминь.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter