Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterСвятитель Феофан Затворник. Письма. Часть 4
Милость Божия буди с вами!
Великую радость и утешение доставили вы мне последним письмом вашим, - и всем, что в нем.
Но мне желалось бы знать, что-либо о пр. Леонтии. В газетах Моск. Ведом. кое-что пишут. Но в последних номерах поминается университетское торжество, где был и В. Князь, а владыки не было. Уж здоров ли он?
На вас епитимия. За что?!. За то, что вы не прописали мне, как шло дело о назначении владыки митрополитом Московским. Не поленитесь написать, если знаете. У меня память стала никуда негожею, а она в переписке чуть ли не первый деятель.
Предлагаете два вопроса, оба очень тонки, и я признаюсь, что не умею разъяснить затруднения, вами встреченного, удовлетворительно и успокоительно.
1) Св. церковь молится об избавлении от скорбей, потому что научилась сему из псалтири, преисполненной воззваниями о сем. Выходит, такова воля Божия. Молитесь и вы о сем, исполняя сию волю Божию.
Спаситель постановляет, что многими скорбями подобает внити в Царствие Божие. И извольте держать в мысли, когда находят скорби, что это вам Господь дорогу в царствие Свое пролагает, или даже более - берет за руку и ведет. Потому не упирайте ногами и не кричите, а благодушно и с благодарностью переносите скорби.
2) Похоть и гнев - принадлежности не естества, а следствия испорченности его. Побеждающий их не естество побеждает, а порчу естества уничтожает и возводит его в свой естественный чин.
На деле порча сия является в разных степенях: у иных похоти и гнева совсем почти нет, милость Божия; а у других они свирепее всех зверей. Последние, если победят их, мученический венец получат, а первые за безгневие и непохотливость ничего не получат. Вот и извольте побеждать свою гневливость, прозревая впереди венец мученический.
Желаю излечения вашей руке, чтобы вам было свободно писать.
Благослови вас Господи! Спасайтесь!
Ваш доброхот. Е. Феофан. 23 генваря 92 г.
Милость Божия буди с вами!
Пост великий начинаю исполнением, или уплатою долга к вам.
За вчерашний день прошу прощенья, чем отягощал и огорчал вас, включая в это и угрозу епитимиею в прошлом письме безусловно. И я вас прощаю, а в чем - не имею ничего сказать, во всем, даже и в том, за что законно или незаконно сочтены вы были подлежащею епитимии.
Благослови Господи вам надлежащим образом постничествовать по силам вашим, без поблажек, но и не сверх сил.
Какое дивное это время!! Обведите взором ума всю Русь православную и дивитесь, как все смирились, спрятались и замолкли вместо вчерашних кличей и разгульностей. Дай Господи всем и внутренне смириться пред Господом и положить начало тому, чтобы хоть в продолжение поста не увлекаться необузданно пожеланиями и пресечь похотное творение угодия плоти.
Вы поминаете о пр. митрополите Платоне.
Благой и мудрый владыко! Он был моим наставником в Орловской семинарии, кажется в 29 г. два месяца. Он уехал в Спб. академию, а к нам приехал ректором архим. Исидор, нынешний владыка С.-Петербургский и был у нас 4 года с небольшим. Я очень его помню, да и все орловцы помнят.
Пр. Серафим Воронежский был его любимый ученик. Также Лаврентий Иверский, Настоятель, предивного нрава человек. Других таких не помню. Я при нем был в низшем и среднем отделении семинарии. Он часто назначал меня читать в субботних собраниях мои философские бугомарания. У него были заведены в первые часы в субботу собрания всех классов в большую залу, на коих ученики всех классов читали свои сочинения, какие Владыке понравились. - Еще помню, - в словесности - первом классе семинарии, почему-то назначено было нам дома, в родительском доме на Рождественском отпуске написать проповедь по своему выбору предмета. Я писал ее с большим воодушевлением, за то отец ректор (теперешний ваш Владыка) повелел мне представить ему список. Тогда я долго не по земле ходил, а выше облаков. Вот сколько я наболтал, забывшись. Прошу извинения.
Однако же лучше мне ныне перестать писать, ибо очевидно подлежу недоброму припадку болтливости. Виноват!
Благослови вас Господи! Спасайтесь!
Ваш доброхот Е. Феофан. 17 февраля 92 г.
Милость Божия буди с вами!
[…] это письмо пойдет не ныне и не завтра, ибо завтра Благовещение.
Начну с поздравления с сим светлым праздником. Свет Благовещения да озарит вас: радости принесенные им да исполнят сердце ваше, и блага все от него да облекут вас, как одеждою какою драгоценною из драгоценных.
По узрении такого пресветлого Божьего устроения о нас следует воззвать: да молчит всяка иная мысль человека, стой, созерцай, изумляйся, наслаждайся, пей сие пиво, вечно новое, и не мешай взыграниям сердца твоего никаким сторонним помышлением. Вот вам и урок! Однако ж по поговорке: полетел бы, да ноги перевешивают, - человеческое, как гири висят на своем естестве нашем и тянет к земле и делам ее. Сего ради и обращаюсь к ним.
Сколько передали вы в своих письмах новостей приятных и неприятных, но всегда занимательных! Приношу вам за это большую благодарность. Не стану перебирать их снова. Обще скажу, что очень рад и тому, что у вас все течет добре.
Относительно вас одно заняло меня: это ваше замирание сердца. Мне думается, что вы не так выражаетесь. Не перебой ли это, когда перемежается пульс? У меня это бывает по временам, и началось давно. Но я считаю это не важною вещью. Принимаю digitalis гомеопатический две-три крупинки раз, другой, и проходит. Прибавляю к сему лежание, что для моей лености очень нравится.
Лежание у меня идет, как врачевство или пособие к нему против головокружения. Вас озабочивает эта немочь моя. Благодарствую. Она прицепилась ко мне крепко и не отстает. Но не сильно, только беспокойно и от дела отбивательно. Бывает иногда нечто в роде прилива к голове. Тогда валяюсь почти целый день.
Страхи у вас?! Неужели это серьезно?
Предайте себя в волю Божию. Вера, что все и большое и малое от Бога, научит принимать все, как благо, каким злом ни казалось бы то. А коли оно не сознается злом, то и страха не производит.
Что за странное у меня бывает явление?!
Совершенное отупение: ни мыслей, ни слов, ни чувства, ни энергии, настоящая никуда негожесть. Терпи казак, но ведь за это атаманом не сделают. Со мною это не редко бывает. Тогда я беру Данилевского 12-й год и читаю. Читали ли вы его? Если нет, найдите и прочитайте. Это лучшее и добросовестнейшее описание дел, читаешь, дух радуется.
Завтра, после завтра Страстная, а там и Светлое Христово Воскресенье. Сей светлости в мыслях и чувствах желаю вам вкусить. Но наперед извольте войти в сочувствие с страстями Господа до сораспятия с Ним.
Хотелось бы еще что либо написать, но ничего на ум не приходит.
Какая еще там красавица все еще мямлит и дороги не находит в обитель! Помоги ей Господи наконец встать, топнуть ногою и зашагать бодро никого и ничего не боясь. Да подаст ей Господи такую благодать.
Благослови вас Господи всяким благословением! Спасайтесь!
Ваш доброхот Е. Феофан. 24 марта 92 г.
Милость Божия буди с вами!
Христос Воскресе!
Поздравляю с светлым Христовым Воскресением и желаю вам всего светлого и отрадного и в дни сии и во все время.
Благодарствую за заботу о моем головокружении. Эта немощь проявляется не одними и теми же у всех симптомами. У меня она совершенно безразлична к полноте или постоте желудка, но ко сну пристрастна и очень бывает сердита, когда придется не вполне удовлетворить в сем отношении. И еще не редко к ней заходит в гости всего тела расслабление и требование лежания с ничего неделанием, тупоумием и беспамятливостью. Болей никаких нет, а только немочь. Но вы, как видится, совсем собрались на тот свет. Доброго пути! Загодя приготовиться очень доброе дело. Когда старость подошла, о чем другом и хлопотать?
Очень утешительно слышать, что и в миру есть равноангельные. Да хранит их Господь! чтобы кто с глаз не съел.
Вы меня называете счастливым. Я и чувствую себя таковым, и Выши своей не променяю не только на С.-Петербургскую митрополию, но и на патриаршество, если бы его восстановили у нас, и меня назначили на него. Но меня не то покоит, что вы разумеете, хоть и это есть и может быть в преимущественной мере, а то, что Бог дал мне охоту к труду бумагомарания и к другому рукодельному. И я не видел, как летело время. Теперь вижу, потому что тот и другой труд пресекся.
Бумагу марать позывы пропали, а рукодельничать и леность и ослабление сил не позволяют.
О передвижениях кое-что слышал. Дай Бог всем им счастья на новых местах. Даруй Господи вам здоровья и такого, чтобы о болести и помина не осталось.
Благослови вас Господи! Спасайтесь!
Ваш доброхот Е. Феофан. 15 апреля 92.
Милость Божия буди с вами!
Сколько провинился пред вами!!! Прошу простить и помиловать. Благодарю вас, что, несмотря на мою неисправность, вы все утешаете меня своими добрыми, письмами, в которых всегда есть и приятное и поучительное.
Были в Кронштадте. Какая широкая деятельность N.N. Даруй ему Господи терпение и храни нерасхищенными данные ему дары! О себе пишете: "я очень нехороша, очень дурна". Это очень хорошие речи. Даруй вам Господи и чувствовать так, и чрез то держать себя в чувствах покаянных, дороже которых ничего на свете нет и быть не может. Красавицу благодарить надо, что она дает вам случай видеть в себе нечто некрасивое. Можно видеть в сем и намерение Божие о вас попечительное. Да умудрит вас Господь относиться к ней так, чтобы это было благоприятно спасению ее и вашему. Уж коль скоро в ней видите крест, то и надобно относиться к ней, как ко кресту всегда спасительному. Тут наука!
У вас в виду Валаам. Даруй Господи утешиться вам там святым утешением. Наберитесь тамошним воздухом побольше, чтобы хватило не на один год.
Что сказать о себе? То, что вы сказали о себе, только возвысив то в миллионную степень. Здоровье мое сойдет. Головокружение устроило себе у меня оседлость, и мало-мало что - тотчас свидетельствует о своем присутствии. Но вот уж недели две в костях крестцовых оказалась ломота, - иногда очень чувствительная, но терпеть можно. Это Божие наказание, что мало молился и молюсь.
Что делаю? Ничего и не могу ничего: совсем одурел. Память очень ослабела и охота к писательству пропала.
Благослови вас Господи всяким благословением!
Ваш доброхот Е. Феофан. 3 июня 1892 г.
Милость Божия буди с вами!
Поздравляю с новосельем. Оно может быть очень знаменательно, если Господь благоволит устроить вам и новый образ или строй жизни. Уединение вас ожидающее - великое благотворное положение. Потрудитесь же с первых дней завести порядок дел и занятий, направленных к одному, и так прочно одно к другому прилежащих, чтобы и на минуту не оставалось праздного времени. Праздное время в заговоре со всеми духами против бедной души, духом налетят и начнут теребить душу, - один одно, другой другое предлагая, все же об одном заботясь, как бы от Бога оторвать внимание и обратить его сначала на пустое, а там на что-нибудь и не совсем доброе.
Пробовали ль вы записывать находящие мысли о Таинствах веры и жизни такие, которые сами порождаются и наполняют все внимание и долго держат на себе душу и сердце. Теперь вам не мешало бы заняться этим. Держите под руками тетрадь и тотчас записывайте. Сами увидите, как это хорошо. Пишу сие, воображая вас уединенно сидящею в своей хате. Да благословит Господь ваше новое жительство. […]
А что вы говорите о себе: всесторонне немощна, самолюбия и самомнения полна, обидчива, раздражительна, то это очень хороший плод.
Искреннее сознание сих черт под корень их подкапывает и дает возможность взять их на лопату (отвращение) и выбросить вон. Благослови Господи!!
Недостает страха Божия. Страх Божий, дар Божий. Молитесь: страх твой всади! Припоминание судов Божиих и смерти с соприкосновенностями ее оживляет движения страха.
Помоги вам Господи устроиться добре в новой квартире, чтобы душа всегда на месте была.
Благослови вас Господи! Спасайтесь!
Ваш доброхот Е. Феофан. 10 сент. 92 г.
Милость Божия буди с вами!
И понять не умею, каким образом сделалось, что я так просрочил вам ответом. Все думалось, что вчера только получено письмо, следовательно ответить без греха можно отложить на завтра. Виноват! Прошу извинить и простить.
У вас первые слова о смерти Владыки Митрополита Исидора, ожидаемой - и вслед затем совершившейся. Да упокоит Господь душу его! Он всю жизнь блюл сердце свое мирным и в мире глубоком почил. Блажен путь! Как он мудро настроил и мудро вел свое внутреннее! По сим началам он мог говорить о себе: живу не к тому аз, но живет во мне Христос. Аминь.
Кто же заменит нам владыку? Подождем и откроется кто. Сердце царево в руке Божией. Если Господь не махнул рукою на нашу русскую церковь, то Он напишет на сердце царя своего избранного. А у наших духовных имеющих часть в избрании едва ли у всех вообразится один, а у всякого свой. Москов. Ведом. напечатали: В С.-Петербург пр. Киевского, а в Киев пр. Грузинского Экзарха. Вот увидим. Где взять пророка? Вы писали что кто-то передал мое пророчество о смерти владыки митрополита Исидора. У меня была об этом мысль, по несхожая с тою, какую вы слышали. Я думал, что владыка не переживет своего 94-го года, или умрет на своем 94-м году, который начался 1 октября 92 г. гражданского. И если бы владыка умер между сим днем и 1 октября 93 гражданского, то мое пророчество исполнилось бы, а теперь надо признать, что я не попал в пророки. […]
Ради вашего скорбения, может быть, Бог пошлет вам внутренний покой глубокий, которого не нарушают внешние, нестройные течения дел, речей и столкновений. Даруй вам сие Господи! Мне думается, что если человек возьмет себя в руки и начнет сам править своим внутренним, то получит в награду невозмутимый мир душевный. Вот дар, которым обладал покойный Владыка.
Об этом у вас заведена особая речь; что вы спрашиваете и есть именно, как править своим внутренним, чтобы наслаждаться миром душевным? Вы предполагаете, что я на вашу скорбь о неизбежном лишении уединения, скажу: устройте себе внутреннее уединение. Вы угадали. Уединение сие не пустое и ему невозможно состояться, если кто вздумал бы устроить в себе полную пустоту. Уединясь в себя, надо стать пред Господом и стоять так, не отводя умных очей от Господа. Вот и пустынь! быть с глазу на глаз с Господом. Вы сказали, что это трудно. Но что же есть без труда? Но это труд такой, который сам себя облегчает и поддерживает. Быть с Господом есть цель нашего бытия, и когда мы с Господом, то не можем не ощущать благобытия, а это естественно держит внимание на себе и чрез себя на Господе, от коего исходит. Вы сказали, что когда помолитесь хорошо, со вниманием и чувством, то бываете крепки и удобно противостоите внешним разволокам. Этим вы указали самый верный способ, как установиться пред лицем Господа. Всеусильно заботьтесь утром хорошо помолиться не развлеченно, а с теплотою. У вас есть книга "о трезвении и молитве" - сборник? Читайте ее понемногу. Она способна настроить на внимание к единому Господу, вездесущему и всевидящему. И к Господу взывайте, чтобы дал вам это. "Ищите и обрящете, толцыте и отверзется вам". Тут многое кое-что, чего требуется, но что именно, дело покажет. Исходное - предание себя Господу и вопль к Нему. Благослови Господи!
Я только кончил жизнь и труды по устроению обители старца Валаамского Дамаскина. Если он хранил внутреннюю тишину при внешней хлопотливости, то вот и образец. Но жаль, что составитель жития - начальную жизнь добре изобразил, там настоящий путь. Но когда стал описывать, как благоустроялась обитель совне, бросил внутреннее.
Благослови вас Господи!
Ваш доброхот Е. Феофан. 5-11 октября 92 г.
Милость Божия буди с вами!
Ну вот писали вы, что назначен впр. Палладий, а теперь вероятно уже встретили его, если не лично, то общеучастно. Поздравляю!
Заботу вашу об умном предстоянии Богу благослови Господи. Ищите и обрящете. Это неотложный закон для всего желаемого на пути преуспевания духовного. Даром ничто не приходит. Помощь Божия всегда готова и всегда близ, но она уделяется только ищущим и трудящимся и притом тогда, когда ищущие переиспытывают все свои средства, и полным сердцем начнут взывать: Господи помоги! А пока остается хоть малое чаяние чего либо от своих способов, Господь не вмешивается сюда, как бы говоря: чаешь сам достигнуть! Ну и жди. Но сколько ни будешь ждать, ничего не будет. Даруй вам Господи дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно!
А серчать все-таки серчаете. Вижу, что причина этого в том, что вам не хочется пожертвовать чем-либо из заведенной аккуратности. Это болячка ваша. Прогоните ее негодную и покойнее будете. Явить сим самоотвержение: ибо тут вся самость и с руками и с ногами.
Посылаю вам один экземпляр древних иноческих уставов и прилагаю к ним несколько выпечаток из проповедей. Афонцы говорят, что проповеди перепечатывать клочками по нескольку, говорящих об одном и том же предмете, охотней читаются и скорее расходятся. У меня теперь все переделано. Новых загадований писательских нет. Да и писательство отошло от сердца и из головы. Само естество просится на покой. Я ведь уж давно ограничиваюсь в сем деле одними письмами к лицам добрым и глубокочтимым.
Благослови вас Господи всяким благословением! Спасайтесь!
Ваш доброхот Е. Феофан. 15 ноября 92 г.
Милость Божия буди с вами!
Благодарствую за новость. И у вас свои нежеланности. Что делать! и вам терпеть надо. Мирное терпение могущественное средство. Вы утешаете себя будущностью, именно чаемым пребыванием в […]
Потрудитесь находить успокоение непосредственное именно в себе самой, саму же себя держать не одинокою, а с Богом. От Него будет приходить сила, дающая возможность мириться с настоящим положением дел.
Уставы, полагаю, теперь уже читаете. Какие дивности вы чаете встретить в них!! Простая перечень правил, то делай, другого не делай. Но картина общая, если ее полно вообразить, выходит очень привлекательная, светлая, божественная. Мое здоровье сойдет. Перечитываю толкования некоторых посланий для нового печатания. Как давно не читал, то кажется, что это чужое писание. И все перезабыл: все ново.
Наследнику Цесаревичу дай Господь невесту красивую, умную, добрую и твердую.
Если рад впр. Антоний своему назначению, сорадуюсь ему. Оно и в самом деле хорошо.
Благослови вас Господи!
Ваш доброхот. Е. Феофан. 17 ноября 1892 г.
Милость Божия буди с вами!
С прошлою почтою нашею писал, но и еще пишу: заставляет отсутствие известий о впр. Леонтии. Видимо у него удар. Глаза и язык не исправны, а прочее здоровье нешто. Господи помилуй! Ну-ка так и останется. Милостивый Господи пощади его! Чего не дают знать чрез газеты?! Это преступно. У вас там в Москве есть добрые знакомые. Предпишите им наистрожайше, чтобы писали вам, как все началось, и шло, и идет, а вы известите Вышу пожалуйста. Пригрозите им, чем знаете, чтобы поскорее написали и подробно. Ну, делать нечего. Будем охать и молиться ко всемилостивому Господу. Как случилось, что вы считаете меня многовиновным в лености писать? А я все считал, что последние письма наши встретились и разъехались. Как я писал днем или двумя раньше вашего, то и думал, что мне позволительно подождать от вас ответа. Вы же между тем от меня ждете. Таким образом и ожиданья ваши как и письма разъехались. Однако ж я очень жалею, что так случилось. Пожелаем, чтобы впредь этого не было. Жалеете об осужденном. Коли уж осужден, это только и осталось, что жалеть и молиться. Да укрепит его Господь и утешит внутренне, не смотря на суровую внешность
Что выписка из толкования к Римлянам, но там речь об идоложертвенных яствах. Штунда не любит поститься. Да ведь она лютеранка, на кой ляд ее назвали штундою? Назвать надо - немецкая вера, потому что немцами выдумана и недавно, - немецкой вере всего сотни три лет. Она не первоначальная отступница. Первоначальная отступница латинская вера, - она отступила и с Немцами и с Англичанами. Но потом Немцы и Англичане отступили от папы, когда тот завел некие нелепости в вере своей.
Кто об Уставах писал в "Церк. Вед."?
Я жив, здоров. Разуверьте, что у меня нет обмороков, а так расслабление, это и в настоящий час нападает. Это давно началось. Начинаю думать, не гемороидальные ли это припадки.
Спасайтесь! Будьте здоровы и веселы.
Е. Феофан. 17 генваря 1893 г.
Милость Божия буди с вами!
С великим постом поздравляю. Даруй вам Господи провести его душеспасительно, в великом терпении и самоотвержении.
Получил посланное вами. Благодарствую много за доброе расположение. Все изящно, но есть вещи непонятные. Первое место иконкам. Я их очень люблю. Карандаши какие представительные! Как-то они будут писать и как крепки при заострении!? Бумага для писем разлинована глазастей, чем обыкновенная. Да и все прекрасно. Теперь поясните мне эти неписанные книжки и книга - что суть и для чего назначаются? Конечно для письма чего-либо, но чего? Уж не дневник ли? Это мне нередко приходило в голову. Но какого содержания следует быть дневнику? Такого ли как отца Иоанна? Это самое лучшее. - У меня есть сему образчик, в письмах к разным лицам, в конце. - Но порождение таких мыслей прекратилось. Если не воротятся такие мысли, не придется писать такого дневника. Записывать бы текущие дела; например, болезнь владыки Леонтия и под. - Но много ли таких? Выходит, что почти нечего писать. Но пусть полежит. Положу их на глазах и они своим видом, предлагая мне вопрос о себе, доведут когда-нибудь и до решения его. Однако ж это не увольняет вас от показания, с какою мыслью они прибыли на Вышу. - Чернила и прекрасная чернильница очевидно для чего. - Писать буду писать к вам письма ими и перьями вашими, как уже и пишется сие письмо. - Но клеем что клеить? Конверты - дело обычное, но что значат листики, наколотые по краям? Это для Выши непостижимо, и я не видывал.
Теперь о текущих делах. Авось Бог даст и поправится в. пр. Леонтий. Будем молиться! Вы спрашиваете - не остался бы так. Будет очень скорбно, но воля Божия да будет!
Может быть все назначенное ему сделать - переделано; прочее и без него переделают, ему же дан недуг в подвиг терпения для очищения и убеления души на будущий век. Спаси его Господи! Пр. Христофора назначили викарием затем, чтобы дать ему подходящее дело. Он очень хороший и ученый, что ему киснуть в монастыре? И дали работу.
А вот вы про свою посылочку наконец говорите, я и забыл про эти строки. Письмо пришло прежде и прочитано. Рюмочка не удивила, но пояснение ваше все же идет к делу, хоть мне и не придется употреблять ее по сему ее назначению. Я принимаю гомеопатию не каплями, а крупинками прямо в рот, и запиваю, там они скорее расходятся.
Жесткая рукавичка была непостижима, теперь постижима, но как же тереть затылок, когда на нем куча волос?
Попробую однако ж. - Геморроидальные припадки мне иногда видятся в этом приливе к голове. Не знать откуда входит в голову, как туман расслабляющий; сначала чувствуется это в затылочном мозгу, а потом расходится и по всему телу. Третьего дня целый день валялся, но болезни при этом никакой не чувствуется, только слабость во всем организме. N.N. и отрекомендовала это обмороком.
Что вы теперь менее волнуетесь неправдами людскими - это хороший признак. Значит вы все предаете Господу, да будет Его воля, как и прописываете. Да укрепит вас Господь в сем расположении. Опытов проявления сего чувства не занимать стать. Окружены мы противностями тревожащими и смущающими. Погружение мысли и чувства во всеправлющее благое и премудрое промышление о нас Божие, поглощает их и не дает им хода, пересекая ядовитость их действия на нас.
Писал я - писал, и все о том, о сем, а ведь настоящим предметом должно бы быть для меня, как воспользоваться постом на устроение души, лучшее. Пост и сам добрый учитель, но и книги не худы в сем отношены. Читайте Симеона Нового Богослова. Я перечитываю теперь, для означения опечаток, его слова в первом выпуске заключающиеся. Как тут настойчиво излагает он суть дела жизни христианской, производя ее во всем пространстве от Господа Спасителя - исключительно. И все у него так ясно излагается, что беспрекословно покоряет ум и требует повиновения. Когда бы Господь помог хоть немножко попасть на ту колею, по которой он ведет хотящего спастися. - "Немножко" - только говорится так, а быть сему нельзя, по колее нельзя немножко ехать, но как въедешь, уже совсем въедешь. Можно только ехать тише или шибче.
Желаю вам всего хорошего, утешительного и благоприятного! Спасайтесь!
Ваш доброхот Е. Феофан. 11 февраля 1893 г.
Милость Божия буди с вами!
Виноват, что давно не писал. Вините, впрочем время, которое так быстро течет, что и оглянуться не успеешь, как уже недели две прошло. Мне думается все, что всего одна почта пропущена как писал.
Итак вы в С.-Петербург. Поздравлять ли? Судя по тому, что пишете, можно поздравить. Итак поздравляю! В. пр. Леонтию все не легче. Тело, говорят, здорово. Но тут-то и горе: ибо это означает, что жизненное положение установилось, а душевное не отвечает сему, - отстало. Дай Господи, чтобы оно догнало и перегнало, или только бы самосознание воротилось. По некиим свидетельствам заключаю, что он понимает все происходящее и говоримое вокруг: но язык не слушается и путает в ответах, отчего он раздражается и перестает говорить. Даруй ему Господи самосознание! Тогда все прочее нипочем. Как только вспомню о нем, молюсь, чтобы Господь восстановил его самосознание. Пусть прочее все болит.
Что у вас? Вы теперь дома и может быть, уже в новом жилье. Поздравляю. Даруй Господи вам обрести уединение от всего земного и всех земных, - и быть своим сознанием только в небесном и с небесными. Мои слова - "напоминание инокиням" теперь, как раз, к вам подходят. Шлю их вам десять экземпляров. Недавно получил их. В С.-Петербург моим красавицам пошлю особо, или шлю теперь же. […]
Говорил, а о себе ничего не сказал. Жив, но здоров ли? Здоров моим удельным здоровьем. Головокружение умалилось чувствительно, брыкание ноги (икроножные спазмы) бывает не всякую ночь. А работа как? Скоро утомляется голова - и серьезное хоть не начинай читать, страница, другая, и бросай, и душа ни к чему не лежит. Памяти и крошечки нет.
Благодарствую за истолкование присланного. Но, если Бог поможет, то книжки испишу дневником, только не о текущих делах, а о вечнопребывающих.
Благослови вас Господи всяким благословением! Спасайтесь!
Е. Феофан.
P.S. Дорога в город пересечена; идет пешеход. Потому книги не посылаются. После.
8 марта 1893 г.
Милость Божия буди с вами!
Много я задолжал вам строками, но не винюсь, потому что не я виноват - дороги нет. Поздравляю вас с новосельем и желаю, чтобы начатки ощущаемого вами спокойствия прогрессивно возрастали в древо многоцветное и многоплодное. Оттуда провожали вас слезы, а здесь росу духовную да подаст вам небо в освежение сил и споспешествование быстроделанию.
Предполагаете, что отсутствие служб монастырских повлияет неблагоприятно на ваше внутреннее настроение? А мне думается, что когда уединившись в себя, даст вам Бог ощутить сладость и силу своей сердечной молитвы, тогда вы лучше такой молитвы не пожелаете. Отец архимандрит Михаил имеет повод подумать, что я по скупости не послал ему "Уставы". Нет, не по скупости, а по излишней премудрости нашей почты. Она потребовала, по печатной какой-то программе, сведений, расписок и обещаний так много, как бы я отправлял целый вагон. Это было раньше. Были здесь на хуторе Нарышкины. Они 2 версты от нас. Я просил растолковать мне это. Эммануил Дмитриевич сказал: "Давайте мне эту посылку, я поеду в С.-Петербург и передам переслать в Министерство Иностранных Дел. Думая, что и теперь та же история предстоит, я и собирался посылать книги, а Нарышкиных нет теперь. Когда из ваших писем узнал, что отец Михаил не находит нигде этой книги, я собирался послать ее к вам для пересылки в Афины, но тут вода поднялась и отрезала нас от города со страстной седмицы, в каком положении мы и доселе состоим.
Очень рад, что вы послали ему.
Очень жалко, что вы ушиблись и радуюсь, что гомеопатия добре помогает вам. Мое здоровье сойдет. Но голова часто бывает мутна и тяжела, но это скоро проходит.
Благослови вас Господи! Спасайтесь!
Е. Феофан. 13 апреля 1893 г.
Милость Божия буди с вами!
Очень рад, что мои "напоминания инокиням" оставили в вас доброе впечатление. Я и сам их прочитываю с удовольствием, и для меня они кажутся так новы, что будто не мною писаны, и что если бы я теперь, вздумал писать проповеди, то не смогу уже так написать. Особенность моих проповедей - и этих, и всех других - та, что они не сочиняемы. Обычно бывало вечером, после всенощной выпью стакан чая, прочитаю Евангелие завтрашнее, потом Апостол, и какая мысль впадет и займет внимание и сердце, ту беру в тему, и проповедь там внутри уж сама собой строится. Час, полтора, много два, и проповедь готова, утром прочитаешь, немножко подладишь. Иногда тему дают внешние обстоятельства, как бывало при посещениях монастырей, но производство все то же. Это писанные экспромты; как они не из головы шли, то и представляют подслащенное нечто. Вот посмотрим, как-то вам покажутся другие подобные же брошюры. Их будет шесть, семь; две-три в два раза больше этой.
Иду вслед за вашим письмом. Вы прекрасно изобразили свое новое пребывание, особенно то хорошо, что и невыгодные стороны вы умеете находить выгодными. Можно надеяться, что невыгодность совсем испарится пред вниманием, а оставшаяся одна выгодность в рай обратит житье ваше. Даруй Господи! Что бывает унылость - это от непривычки. Распределите часы так, чтобы ни минуты не было без срочного занятия. Чтение с размышлением, молитва с поклонами и какое либо простенькое рукоделие пусть поглощают все время, - и некогда будет скучать и унывать. Что службы церковные редки - это большое лишение. Но Бог даст, домашняя молитва установится. Навыкайте так поступать, чтобы, коль скоро нет занятия, тотчас браться за Иисусову молитву и начинать творить ее со вниманием ходя, сидя и - всего лучше - стоя перед иконами. Можете особые времена для сего назначать. Это лучше будет и навык сей молитве тверже укоренится. Помышление о переселении в вечность хорошо прилаживается к вашим обстоятельствам; но ему всегда и при всем есть место свое. Прилепите его к уму и сердцу и сквозь него смотрите на все прочее. Сказание ваше о случае с Аксаковым очень поучительно. Я и прежде слыхал об ошибочности приговоров NN. Желательно вам сочетать ум свой с помышлением о Господе. Способ к сему наилучший - навык молитве Иисусовой, как впереди написано. Назначьте себе раза три, четыре в день становиться перед иконами для творений сей молитвы с благоговением и с предзрением Господа перед собою и творите ее всякий раз по 100, 200, 300 раз, как вам под силу. Положивши срок на это, не отменяйте уже. Мысль весь день и будет видеть впереди, вот, вот надо становиться. И будет Господь близ. Мысль о своих тоже близ. Красавица NN писала. Да явит Господь милость Свою к ним. Уповающего на Господа милость обыдет. А они уповают ли? Чувство упования на Бога - великое дело. Оно есть итог всех чувств наших к Богу, особенно глубокой веры в промысл о нас Божий.
Благодарствую за вести о В. пр. Леонтии. Едва удерживаюсь от писанья к владыке. Но еще подожду, что вы скажете.
Пишут ли к нему и он отвечает ли? Зато усердней буду молиться несколько раз в день.
Благослови вас Господи! Спасайтесь!
Е. Феофан. 28 апреля 1893 г.
Милость Божия буди с вами!
Третьего дня писал я к NN и поклон вам послал, чая, впрочем, что, может быть, и успею написать. Но на это времени не достало. Зато теперь послушник приходит и говорит: "опять едут в Шатцк". Вот и пишу, а то пришлось бы иметь это удовольствие еще дня через 4-5.
Я удивляюсь вашему геройству. Как вы, такая больная, а пишите так, как здоровая из здоровых. Стану вам подражать, а то я такой неженка, блоха укусит - поднимаю крик на весь свет.
В вашем письме будущая мать Анна приписала и о себе, что у нее все не клеится монашество. Но монашество ведь всегда можно устроить и без монастыря. Пусть вообразит, как следовало ей жить, если б сейчас она вступила в обитель, и посему построит для себя правило жизни - и внешней и внутренней. Потом вы просмотрите. Если угодно, и я просмотрю. И из всех сих трудов составится устав монашеский для одинокоживущей и желающей спастись NN. Если она примет сей устав и согласится делом исполнять правила, вы потрудитесь взять на себя долг настоятельницы в отношении к ней. Если удастся опыт, тогда можно и другим тоже предлагать, а из иных и общество такое устроить. И выйдет - не монастырные монахини или вне монастырское подвижничество.
Благослови вас Господи! Дай Господи вам выздороветь и стать крепко на ноги!
Ваш доброхот Е. Феофан. 16 июня 1893 г.
Милость Божия буди с вами!
Благодарствую за письмо от 28 июня, за новость и добрые вести. Вы боялись грозы с Выши по поводу письма моего, которое попало в чужие руки, а я и не думал серчать и даже легкого неудовольствия не находило на душу […]
Какова гомеопатия! Где аллопатия в продолжение пяти недель не имела успеха, она ощутительное оказала действие в полдня. Памятник ей надо воздвигнуть. Напишите о сем А.В. Она будет обрадована гомеопатии ради.
Захотелось на Валаам. Недурное хотение, и если поездка эта будет во благо души вашей, то вторю вашему возложению упования на Господа и молюсь с вами: "даруй Господи!"
Очень жалею, что вы раз и два вспылили спозаранку. Потом оба дня не имели покоя. Нехорошо, что после плакали. И всегда плачьте. Тут и раскаяние, и сокрушение, и желание исправиться, и жаление скорбное о неудачах по делу самоисправления.
Может быть доселе оставляет в вас Господь эту естественную немощь для того, чтобы дать вам повод смиряться и сокрушаться. Попробуйте, выйдя за дверь, налагать на сердце панцирь, решимость, что бы ни повстречалось неисправного - не поддаваться серчанию. А плакать, плачьте почаще; это очень умягчает сердце. Вот и все ваше перебрал. Что у меня? Все слава Богу! И головокружение стихло, и спазмы ночные смирились. Один доктор Тамбовский посоветовал бинтовать ноги от пальцев и выше колен. Делаю это и будто лучше. Это только начато.
Что делаю? Ничего не делаю и баклуши не бью.
Благослови вас Господь! Спасайтесь!
Е. Феофан. 11 июля 1893 г.
Милость Божия буди с вами!
По письму вы еще на Валааме, но теперь думаю вы уже в Петербурге. Туда и пишу. Благодарствую за выражение вашего мнения об О. N. Об его размолвке с монастырскими властями я ничего не знал. По прежним его письмам он всегда мне казался смиренным. Но пусть иначе было: теперь, как вы уверяете, он совсем смирился. На письмо его отвечаю теперь же и книжек посылаю. Пусть умудряется.
Только что перечитал Путь ко спасению. Все перезабыл, что тут писано, и читал все, как чужое. Перечитывал для нового издания. Все остается без перемены; только урок св. Иоанна Златоустого о воспитании относится к концу книги, а в средине между первым и вторым отделением он перерывает внимание.
Если вы однажды прочитали ее, то садитесь еще прочитать, а потом пропустив месяц, другой, опять беритесь читать, - так заучить порядком.
Благослови вас Господи всяким благословением!
Здоровье мое не худо. Холода у нас, и кутаемся и протапливаем иногда.
Ваш доброхот Е. Феофан. 22 сентября 1893 г.
Милость Божия буди с вами!
Так вот у вас там какие подвиги! […]
Господь близ охраняя всех нас. Враг хитер, но Ангел Божий сильнее его: махнет мечем, и все паутинные сплетения вражии разлетятся как прах возметаемый ветром.
Утешительно слышать, что ваши знакомые - художник и инок несут благодушно возложенное на них Господом и пребывают несокрушимыми в духовных своих расположениях. Да укрепит их Господь!
Ничего не слышу, какие у вас в Петербурге распоряжения о противодействии пашковцам, ирвингийцам, толстовцам?!
Эти язвы губят многих и в Петербурге, и везде. И следовало бы противопоставить им духовное воинствование. В С.-Петербурге много среди духовенства отличных иереев и по образованно и по нраву.
Сделать бы из них трубачей, и Иерихонские стены, конечно, пали бы, в утешение верных сынов Израиля и во славу Божию.
[…] То правда, что каждый иерей должен быть самокомандным в деле защиты истины Божией и хранении своей паствы, но во многих случаях они не знают, что волки понемногу растаскивают овечек из стада.
Здоровье мое не худо. Благодарю Господа милостивого.
Благослови вас Господи! Спасайтесь!
Ваш доброхот Е. Феофан. 22 ноября 1893 г.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter