Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterСвятитель Феофан Затворник. Толкование на 1-е послание святого апостола Павла к Коринфянам (часть 2)
Сначала выражает аа) общий закон: все к созиданию (14, 26), потом пишет бб) правила α) для говорящих языками (стихи 27–28); β) для пророков (стихи 29–33); γ) для жен (стихи 34–36), наконец прилагает вв) общее убеждение к исполнению сказанного (стихи 37–38).
Стих 26. Что убо есть, братие? Егда сходитеся, кийждо вас псалом имать, учение имать, язык имать, откровение имать, сказание имать: вся же к созиданию да бывают.
Что убо есть? Что из всего сказанного выходит? Как вам следует поступать? – Вот как! Собрались вы в церковь; каждый имеет что-либо от Духа Божия; кто псалом, всякого рода молитвенное к Богу обращение, прошение, благодарение, славословие Богу Спасителю нашему, в Господе Иисусе Христе, благодатию Святого Духа; кто – учение, догмат, нравоучение, совет, решение недоумений; кто – откровение,– прозрение в будущее, узрение сокровенного в настоящем или прошедшем, уведение таин сердечных: «откровением названо пророчество» (Экумений, Феофилакт); кто – язык,– дар, все показанное говорит на языке чуждом; кто – сказание, дар истолковывать сказанное на языке непонятном. Итак, собрались вы в церковь со всем этим богатством духовным: вот вам общий закон на употребление его: вся к созиданию да бывают. Помните, что никто ничего не получает исключительно для себя, но все, что ни получает, получает для всего собрания верующих. С ним он и должен делиться, не славы своей ища, а исполняя Божие поручение относительно дарованного. В самом даровании Бог будто говорит каждому: возьми и раздай.
Святой Златоуст говорит на это: «Видишь ли основание и правило христианства? Как дело зодчего строить, так дело христианина всеми способами приносить пользу ближним. Кто псалом, кто учение, кто язык имеет: но все это, говорит, пусть клонится к одному – к назиданию ближнего; пусть ничто не делается напрасно, ибо если ты приходишь не для назидания брата, то для чего и приходишь? Для меня не очень важно различие дарований; мои заботы и старания клонятся только к одному, чтобы все делалось для назидания; тогда даже имеющий малое дарование превзойдет имеющего великое, если будет употреблять его с назиданием. Дарования для того и даются, чтобы каждый получал назидание; если же этого не будет, то дарование послужит даже к осуждению получившего его, ибо скажи мне, какая польза пророчествовать, какая польза воскрешать мертвых, если никто не получает назидания? Если же в этом состоит цель дарований, которой можно достигнуть и другим способом без дарований, то не превозносись знамениями и не считай себя несчастным, не имея дарований».
Этот общий закон прилагая к возможным в собрании случаям, Апостол говорит:
Стихи 27 и 28. Аще языком кто глаголет, по двема, или множае по трием, и по части; и един да сказует. Аще ли не будет сказатель, да молчит в церкви; себе же да глаголет и Богови.
Языками говорить в собрании, только когда будет сказатель, истолкователь, переводчик, а когда его не будет, молчать, себе говоря и Богу. По двема, или множае по трием, и по части... Не то значит, что могут говорить двое и трое зараз, а то, чтоб во все собрание говорили один-другой, много-много и третий, и то не вдруг, а раздельно, один за другим (Экумений). Себе же да глаголет и Богови. То есть «говори про себя, в уме, тайно и без шума» (святой Златоуст); в уме пред Богом перебирай, что бы хотелось изречь языком, и углубляйся в то. «Говорящий языками сам по себе недостаточен, посему, если кто имеет и дар истолкования, пусть говорит; если же не имеет, а хочет говорить, то пусть делает это при истолкователе. Если нет сказателя, да молчит, ибо ничего не должно делать напрасно и по честолюбию. Не для того вы собираетесь, говорит, дабы показать, что имеете дарование, но дабы назидать слушателей» (святой Златоуст).
Стих 29. Пророцы же два или трие да глаголют, и друзии да разсуждают.
Пророки – это те, которые получили от Духа Божия откровение, разум, научение, чтоб передать то собранию на общем ему языке. Два или трие да глаголют, то есть один за другим. «Как прежде касательно языков, так и здесь требует, чтобы это было порознь» (святой Златоуст). Друзии же да разсуждают, да внимают слышимому и углубляются, усвояя себе слышимое, ибо только таким образом открытое одному-другому может сделаться общим достоянием. Или слова: да разсуждают дают занятие тем, которые имели дар рассуждения духовом. Так блаженный Феодорит: «Божественный Апостол причислял уже к духовным дарованиям и рассуждение духовом (1 Кор. 12, 10). Здесь говорит, что сподобившиеся сего дарования да рассуждают о произносимом, по действию ли Духа Божия говорится это. Ибо диавол как пророкам противопоставлял лжепророков, так и Апостолам лжеапостолов; и сие дает видеть Апостол во втором послании к коринфянам, ибо говорит: таковии лживи апостоли, делатели льстивии (2 Кор. 11, 13)». То же разумеет и святой Златоуст: «Апостол сказал это для предостережения слушателей, чтобы между ними не случился μαντις, бесопрорицатель. Остерегаться этого он повелел и в начале, и теперь повелевает различать и наблюдать то же самое, дабы не вкралось что-либо диавольское».
Стих 30. Аще ли иному открыется седящу, первый да молчит.
«Что означают эти слова? Если, говорит, в то время, когда ты пророчествуешь и говоришь, Дух другого возбудит его, тогда ты молчи. Ибо для чего тебе продолжать речь, когда другой возбуждается к пророчеству? Но не следовало ли говорить обоим? – Это неуместно и произвело бы беспорядок. Не следовало ли (продолжать, пока кончит) первому? – И это неуместно, ибо для того Дух и возбудил другого, когда говорит первый, чтобы и он сказал что-нибудь (а тот замолчал). Потом, в утешение тому, которому заповедует молчать, говорит» (святой Златоуст):
Стих 31. Можете бо вси по единому пророчествовати, да вси учатся и вси утешаются.
Как бы так: пусть этот, вновь возбужденный, поговорит, потом и тот, кто прерван, может опять говорить, если осталось еще что сказать. Почему такое предпочтение вновь возбужденному? – Потому, что речь у такого бывает пламеннее, сердечнее, и потому влиятельнее. Как цель распоряжений у Апостола, да вси учатся и утешаются, то справедливо такому дать поскорее место говорить; а тот, прежде говоривший, предполагается получившим благие внушения прежде собрания, во время домашней молитвы и богомыслия; следовательно, они у него не новы, не раз повторялись в уме и предлагаются уже более по памяти. Но и эта перемена должна была происходить в порядке. Феодорит пишет: «Ничто да не делается беспорядочно и с замешательством, потому что может всякий из вас предложить пророчество собравшимся, и чрез это принести им пользу. Этот порядок и до настоящего времени остался в Церквах, и из учителей одни беседуют с народом в одно торжественное собрание, а другие – в другое».
Стих 32. И дуси пророчестии пророком повинуются.
«Видишь ли, как он опять приводит и причину, почему так заповедует? – Дабы человек не возражал и не противился (отговариваясь неудержимостию Духа), он говорит, что самое дарование повинуется (тому, кто получил его). Духом здесь он называет действие (Его). Если же Дух повинуется, то тем более ты, получивший его, не имеешь права возражать» (святой Златоуст).
Стих 33. Несть бо нестроения Бог, но мира, яко во всех церквах святых.
«Доказывает, что и Богу так угодно. Видишь ли, сколь многими доводами он побуждает к молчанию и утешает уступающего другому? – Во-первых, тем, что в этом случае и он не исключается: можете бо, говорит, вси по единому пророчествовати; во-вторых тем, что это свойственно Духу, ибо дуси пророчестии пророкам повинуются; далее тем, что это согласно с волею Божиею: несть бо нестроения Бог, но мира; в-третьих тем что это правило простирается на всю вселенную и что он не заповедует ничего нового: яко, говорит, во всех церквах святых (заповедую). Может ли быть что-нибудь изумительнее этого? Церковь тогда была небом; Дух устроял все в народе, руководил и вдохновлял каждого из предстоятелей. А теперь у нас одни только знаки тогдашних дарований. И ныне мы говорим но все это только знаки и памятники прежнего. В древности говорили не по собственной мудрости, но по внушению Духа. А теперь не то; я говорю свое. Ныне Церковь подобна жене, лишившейся прежнего богатства, сохраняющей во многих местах только знаки первоначального благоденствия и показывающей вместилища и хранилища золотых сокровищ, а самого богатства не имеющей; такой жене уподобилась ныне Церковь. Говорю это, имея в виду не дарования,– не было бы слишком прискорбно, если было бы только это,– но и жизнь, и добродетель» (святой Златоуст).
Стих 34. Жены ваша в церквах да молчат; не повелеся бо им глаголати, но повиноватися, якоже и закон глаголет.
Поелику речь у Апостола идет все об учении в церкви, то и здесь конечно о том же говорится. Верно, и жены приходили в воодушевление и, опираясь на то, что во Христе Иисусе несть мужский пол, ни женский, вставали в собрании и говорили в назидание всех. Святой Павел находит это неуместным и запрещает, налагая на уста их печать молчания законом повиновения в отношении к мужам. Святой Златоуст говорит: «Обличив беспорядок, происходивший от языков и от пророчеств, Апостол переходит к беспорядку, производимому женщинами, и пресекает неуместное их дерзновение. Здесь он не увещевает, не советует, а повелевает со властию, приводя о том и древний закон. Какой? – К мужу твоему обращение твое, и той тобою обладати будет (Быт. 3, 16). Видишь ли мудрость Павла, как он привел такое свидетельство, которое повелевает им не только молчать, но и молчать со страхом, и притом с таким страхом, с каким надлежит безмолвствовать рабе? – Если же они таковы должны быть в отношении к мужьям, то тем более в отношении к учителям и отцам и общему собранию Церкви. Им должно слушать что следует, а о сомнительном спрашивать у мужей дома».
Стих 35. Аще ли чесому научитися хотят, в дому своих мужей да вопрошают; срамно бо есть жене в церкви глаголати.
«Им, говорит, непозволительно в церкви не только самим говорить открыто, но и спрашивать о чем-нибудь. Если же не должно спрашивать, то тем более не позволительно говорить. Почему же он поставляет их в таком подчинении? – Потому, что жена существо слабейшее, непостоянное и легкомысленное. Посему он и поставляет им в учители мужей и доставляет пользу тем и другим: жен делает скромными, а мужей внимательными, так как они должны с совершенною точностию передавать женам то, что услышат. Далее, поелику у них считалось честию говорить в собрании, он опять доказывает противное и говорит: срамно бо есть жене в церкви глаголати; доказывает это сначала законом Божиим, а потом общечеловеческим суждением и обычаем, как поступил он и тогда, когда беседовал с ними о волосах. И везде можно видеть такой его образ речи, что он обличает не только Божественным Писанием, но и общеизвестными обычаями. Кроме того он заимствует обличение от согласия всех и от повсюдности заповедей, как делает и здесь» (святой Златоуст).
Стих 36. Или от вас слово Божие изыде? Или вас единых достиже?
«Здесь он выражает, что прочие Церкви соблюдают тот же закон, и таким образом, пресекает беспорядок указанием на нововведение и делает слова свои более убедительными указанием на голос всех. Он говорит как бы: вы не первые, и не одни вы верные, но (такова) вся вселенная. Вы, говорит, не можете сказать: мы были учителями других и нам не следует учиться у других; здесь только утвердилось учение веры, и нам не следует подражать примеру других. Видишь ли, как много доводов он привел в их обличение? Привел закон, показал постыдность дела, представил в пример прочие Церкви» (святой Златоуст).
Нынешние толковники и слова: яко во всех церквах святых (стих 33) соединяют с: жены ваша в церквах да молчат. Так что и в начале, и в конце, наложение молчания на женщин в церкви ограждается общностию такого закона во всей Церкви. Верно, ожидалось какое-либо в сем отношении непослушание, от которого могла предотвратить уверенность, что действуя так, они особятся от всех и следовательно действуют на срам себе: ибо особности в христианстве срамят, а не возвышают.
Стих 37. Аще кто мнится пророк быти или духовен, да разумеет, яже пишу вам, зане Господни суть заповеди.
Этим подтверждает святой Павел свои распоряжения относительно действования в Церкви дарами пророчества и языков. Итак, говорит, вы, говорящие языками и пророчествующие, вникните как следует в то, что пишу, и исполняйте то в точности, ибо это Господни заповеди. «Бог повелевает это чрез меня» (святой Златоуст). Я не как совет предлагаю это вам, а даю от лица Господа, как заповедь к исполнению. «Не сам от себя подвигся я сказать это» (Экумений). Кто это духовен здесь у Апостола? – Вообще под духовным можно разуметь того, «в ком обитает Дух Божий» (Феодорит), или «кто имеет какое-либо дарование духовное» (Экумений, Феофилакт). Но здесь, по течению речи, будто ближе разуметь имеющего дар языков. Ибо о нем с пророчеством говорил все Апостол, и к ним обращает это заключительное внушение.
Стих 38. Аще ли кто не разумеет, да не разумевает.
Мысль темновата! Если, говорит, кто из тех, к кому он обращает речь, не разумеет, что это Господни заповеди, пусть не разумеет,– будто так: как хочет, его воля, не приневоливаю; но пусть берет на себя и ответственность, лежащую на тех, кои воле Божией противятся. «Я сказал, что нужно; желающий – слушайся, а не желающий – делай, как хочет» (Экумений, Феофилакт). И святой Златоуст почти то же говорит: «Для чего он присовокупил это? – Дабы показать, что он не принуждает и не хочет состязаться. И в другом месте он похоже на это сказал: аще ли кто мнится спорлив быти, мы таковаго обычая не имамы (1 Кор. 11, 16). Впрочем, не везде он поступает так, но только там, где проступки были не очень велики». Феофилакт выставляет еще такую мысль. Напереди сказал: духовный да разумеет; здесь говорит: если кто не разумеет,– то же, что если кто не духовен,– да не разумевает – то же, что и оставайся недуховным. Такой оборот речи всех заставит послушаться данного распоряжения, чтоб не обличить себя недуховными.
Стихи 39 и 40. Темже, братие моя, ревнуйте еже пророчествовати, и еже глаголати языки не возбраняйте. Вся же благообразно и по чину да бывают.
Начав рассуждать о сих дарах, Апостол сначала доказал, что дар пророчества лучше и полезнее для Церкви дара языков; теперь заключает: итак, о даре пророчества ревнуйте, но и когда кому дан дар языков, не возбраняйте употреблять его, с теми ограничениями, какие я сделал. Потом Апостол писал правила, как действовать в Церкви этими дарами; и в заключение к этому преимущественно прилагает слова: только все благообразно и по чину; а как благообразно и по чину будет, это он изобразил в изложенных правилах. Святой Златоуст говорит: «Апостол возвращается к прежнему предмету, который подал ему повод говорить об этом. И видишь ли, как он до конца соблюдает различие (между этими дарованиями), и как внушает, что первое весьма необходимо, а последнее не так необходимо? – О первом говорит: ревнуйте, а о последнем: не возбраняйте. Потом, как бы в совокупности предлагая и все данные правила, присовокупляет: вся же благообразно и по чину да бывают». «Чин же этот Апостол дал видеть в сказанном прежде (то есть в правилах)» (Феодорит).
«Окончив речь о духовных дарованиях, Апостол переходит к предмету самому важному, к учению о воскресении, ибо коринфяне и в этом отношении были весьма немощны. Как в теле, когда болезнь коснется самых основных частей его, зло делается неисцельным, если не приложить великого попечения, так и здесь предстояла подобная опасность, потому что зло простерлось до самых оснований благочестия. Посему Павел и прилагает великое попечение. Коринфяне разногласили касательно учения о самом воскресении. Так как в нем заключается вся наша надежда, то диавол сильно восставал против него, и иногда совершенно отвергал воскресение, а иногда говорил, что оно уже было. В послании к Тимофею, Павел назвал это нечестивое учение гангреною (раком), и указал распространителей его, Именея и Филита, которые говорили, что воскресение уже было (2 Тим. 2, 17–18). Иногда они говорили это, а иногда то, будто, если говорится где о воскресении, то тут разумеется не воскресение тела, а очищение души (что и есть ее воскресение). Такое учение внушал им бес, желая не только отвергнуть воскресение, но и представить баснею все совершенное для нас. Ибо, если бы поверили, что нет воскресения тел, то он мало-помалу убедил бы, что и Христос не воскрес, и отсюда далее вывел бы, что Христос не приходил и не совершал того, что совершил. Такова злоба диавола! Посему Павел и называет действия его кознями (Еф. 6, 11); ибо диавол не обнаруживает прямо того, что хочет наделать, дабы не быть обличенным, но принимая на себя некоторую личину, производит нечто другое, подобно как коварный враг, приступив к городу и стенам, тайно подкапывается снизу, дабы таким образом не быть замеченным и успеть в своем предприятии. Но святой Павел всегда открывал такие сети его и преследовал злые козни его: не не разумеваем бо, говорил он, умышлений его (2 Кор. 2, 11). Так и здесь он открывает все лукавство диавола, показывает все его хитрости.–Говорит же об этом предмете после других, потому что он есть самый важный и составляющий для нас все» (святой Златоуст).
Откуда зашли к коринфянам такие противные истине мнения о воскресении? – Когда святой Павел говорил о сем предмете в Афинах, то некоторые, выслушав его, насмехались над ним (Деян. 17, 32). Так невероятным оно казалось тогдашней учености. Подобные ученые могли быть и в Коринфе, и даже в числе уверовавших. Они и были – говорившие, что воскресения мертвых нет. Это было не общее заблуждение, а некоторых. Но и их нельзя было оставить без вразумления, ибо от них зло могло перейти на других, а пожалуй и всех заразить.– Видно, что из числа их одни совсем не верили воскресению или сомневались в нем (стих 12), а другие только недоумевали, как восстанут мертвые, и каким телом приидут (стих 35). Исправляя тех и других, Апостол: 1) сначала доказывает истину воскресения мертвых (стихи 1 – 34); 2) потом объясняет, как оно будет (стихи 35–53), и 3) наконец поет песнь победную над смертию, с кратким увещанием (стихи 54–58).
Приступая к убеждению в сей истине Апостол: а) кладет прочное основание всему последующему рассуждению – в несомненности воскресения Христова (стихи 1–11). Потом б) на этом основании строит доказательства и общего всех Воскресения (стихи 12–32).– А в заключение прилагает в) краткое увещание (стихи 33–34).
В истине воскресения Христова в числе уверовавших коринфян никто не сомневался. Святой Павел и не усиливается доказывать ее, а только напоминает о ней, воспроизводя, как он их самих оглашал верою. Оглашение первое всегда и начиналось так: умер Христос и воскрес, и вознесся на небо, откуда и придет судить живых и мертвых. Так было и в Коринфе, и так они уверовали. Об этом напоминает им Апостол, чтобы, как замечает святой Златоуст, когда после станет он выводить отсюда истину воскресения мертвых, им нельзя уже было не верить, ибо это значило бы не верить самим себе и себя самих предавать осуждению.
Глава 15, стихи 1 и 2. Сказую же вам, братие, благовествование, еже благовестих вам, еже и приясте, в немже и стоите, имже и спасаетеся, кацем словом благовестих вам, аще содержите, разве аще не всуе веровасте.
Сказую же вам – γνωριζω,– даю знать; но как они знали об этом, то Апостол хочет этим сказать: возбуждаю ваше знание, восстановляю в вашем сознании, напоминаю. Так все наши толковники. Феодорит: «Намереваюсь напомнить вам». Феофилакт и Экумений: «напоминаю». Святой Златоуст: «Внушает, что не преподает ничего нового, а напоминает о том, что уже было известно им».– Можно так: припомните, братие, благовествование, еже благовестих вам. Цель Апостола – напомнить, как шло у них благовестие, с чего началось, на чем утверждалось, как видно из слов: кацем словом благовестих; но здесь вообще говорит о том,– в той мысли однако ж, что и это напомнит им, около чего преимущественно вращалось благовестие. «Сущность благовестия состоит в том, что Бог сделался человеком, был распят и воскрес» (святой Златоуст). Это и было всегда первым словом благовестия; об этом и хочет напомнить святой Павел.
Еже и приясте. Я благовестил, а вы приняли. Если б я только благовестил, а вы не приняли, может быть, вы затруднились бы припомнить; а как приняли, то вам трудно не помнить, ибо то, что напоминаю, составляет основу веры, есть причина того, что вы приняли. В немже и стоите. Не только приняли, но и стоите в благовестии. Εστηκατε,– стали, установились, утвердились, или утверждены есте. Принять можно иную вещь и сложить ее в сокровищницу, но благовестие не таково: если принято, то уже составляет дух жизни; таково оно и у вас, оно у вас в действии, им живете и дышите. Никакого нет труда припомнить о том, что всегда на глазах.– Имже и спасаетеся. Погибали прежде, а теперь спасаетеся, видите и сознаете, что вышли из бездны пагубы и находитесь на пути спасительном, в уверенности, что, пребыв до конца на пути, улучите и вечное спасение. Следовательно, благовестие такой предмет, который должен быть дорог, как дорога жизнь, и жизнь вечная,– как не помнить?
Кацем словом благовестих вам. Итак, припомните, каким словом я благовестил вам. Ниже, с 3-го стиха он сам сказывает, каким словом благовестил, то есть что говорил о смерти Господа, а потом о Его воскресении. Нельзя было не говорить о смерти, ибо на ней стоит наше спасение; но сказать о смерти и не сказать о воскресении значит подсекать веру в самом ее зародыше. Проповедь Евангелия всегда и состояла в этом: умер Господь грех ради наших, потом воскрес, вознесся на небо, и взяв бразды правления, всех к Себе ведет, чтобы с Собою облаженствовать в вечном царстве Своем. Итак, говоря: припомните, каким словом я благовестил вам,– об этом слове напоминает святой Павел. Главное здесь – воскресение. Оно светом божественным освещает крест и вводит во вседержительство Христово. На нем и благовестие стоит. Кацем словом: прямо восстановляло в сознании слово о воскресении. Святой Златоуст и определяет смысл сего слова так: «Каким образом я проповедовал вам действительность воскресения».
Аще содержите.– Если содержите в памяти. Это обычный оборот: припомните, если не забыли.– Но он был уверен, что не забыли, а содержат, что доказывают все предыдущие слова. Он хочет этим выразить, что если б забыли, то это было бы ни на что не похоже. Некоторые переставляют эти слова с предыдущими так: аще содержите, кацем словом благовестих вам – и всю эту речь сочетавают с: имже и спасаетеся, в такой мысли: спасаетесь, если содержите, как я благовестил вам.– Никакой нет нужды в такой перестановке; речь Апостола и без того течет плавно. Не было у него в цели выставлять условия спасения, а напомнить лишь, на чем стояло благовестие, каким словом образовалась вера их. Кацем словом – зависит от: сказую, напоминаю, или припомните.
Разве аще не всуе веровасте. Если только вы не попусту уверовали, не легкомысленно приняли веру, а установясь наперед на твердом основании веры. Основание же веры есть воскресение Христово. Он говорит: если только вы разумно уверовали, то должны держать постоянно в мысли истину воскресения Христова. «Аще содержите. Содержите же конечно,– разве аще не всуе веровасте, то есть если только не тщетно именуетесь христианами. Ибо всецелость христианства держится на догмате о воскресении Христовом» (Феодорит). «Этим показывает, что зло касается главного предмета, что дело идет не о чем-нибудь маловажном, но о целой вере» (святой Златоуст).
Стих 3. Предах бо вам исперва, еже и приях, яко Христос умре грех наших ради, по Писанием.
То их приглашал припомнить, а теперь и сам повторяет, как было дело, то есть кацем словом благовестил он; это было благовестие о смерти и воскресении Господа. С первых слов моих к вам речь началась об этом. Это смысл слова: исперва – εν πρωτοις. Но в этом слове могло скрываться для них особое некое внушение: «указывает на время и внушает, что крайне постыдно изменять вере после того, как верили столь долгое время, и не только это, но и то, что объясняемый догмат необходим, потому он и преподан между первыми и в самом начале» (святой Златоуст).
Предах, еже и приях. Ничего не вводил от своего ума; истина сошла с неба и расходится по земле; мы – передатчики. «Внушает, что в благовестие ничего не должно вводить от себя, и показывает, что из догматов нет ни одного человеческого» (святой Златоуст). «Не сам я изобрел проповедь, и не человеческим последовал рассуждениям, но от Владыки Христа приял учение о сем. Что же приял ты? – Яко Христос умре грех ради наших по Писанием. Сие предсказали и пророки, и Исаия взывает: Той язвен бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша (Ис. 53, 5)» (Феодорит).
Язычники с укором всегда обращались к христианам: вы в Распятого веруете. Апостолы знали, что убеждение веровать в Распятаго само себя разрушает – но однако ж с этого всегда начинали слово, не прикрываясь и говоря истину, как она есть. Был на земле человек – Иисус; и распят: веруйте в Него и спасетесь. Что в Коринфе так было, прежде поминал уже об этом святой Павел, говоря: не судих что ведети в вас, точию Иисуса Христа, и сего распята (2, 2). А между тем вера все росла и росла и обняла всю вселенную. Чем прикреплялась она к сердцам? – Тем убеждением, что Христос Иисус умер грех ради наших. Никто не мог скрывать от себя, что он грешен, и что грешнику нет спасения. Слух о смерти, подъятой ради грехов наших, отверзал дверь спасения. В нее и потекли все. Надлежало только уверение возыметь, что смерть та не именуется только смертию грех ради наших, но и действительно такова есть. А что она такова, об этом свидетельствовало воскресение Умершаго. Вот златая цепь спасительных истин и убеждений! Вот почему и слово о смерти смело было, и вера в Него дерзновенна!
По Писанием. «Крест был всем известен, потому что Христос распят в глазах всех, а причина не всем была известна; что Он умер, это все знали, а что Он претерпел смерть за грехи вселенной, этого многие не знали, посему Апостол и приводит свидетельство из Писаний» (святой Златоуст). Указывает на Писание, определяя им значение смерти Христовой. «Не станем исчислять порознь всех мест Писания, из которых одни прямыми словами, а другие прообразованиями, в них заключающимися, доказывают, что Христос умер плотию, и что Он умер за грехи наши. Ради беззаконий, говорится в Писании, людей Моих ведеся на смерть; и: Господь предаде Его грех ради наших; и еще: язвен бысть за грехи наша (Ис. 53, 5–6, 8)» (святой Златоуст). Слово: по Писанием показывает, что так издревле предречено; а древле предречено потому, что Бог так внушал предречь; а Бог так внушал предречь, потому что так положено в предвечном совете. Таким образом, вот куда возводило одно это слово. Дела идут во времени, а определение о них предначертано в вечности. Такое помышление тем паче необходимо было при слове о спасительной смерти Господа Иисуса Христа, умершего яко человек.
Стих 4. И яко погребен бысть, и яко воста в третий день, по Писанием.
И яко погребен бысть. «Желая показать, что смерть была истинная, а не кажущаяся, как думали некоторые еретики, Апостол прибавил и это слово: и яко погребен бысть. Погребение есть подтверждение действительности смерти» (Экумений). И яко воста в третий день. И это, говорит, я вам предал; и как вслед за сим приводит многие свидетельства о Его воскресении, то показывает тем, что в этом и проповедь его главным образом состояла, и теперь он поминает о том с тою особенно мыслию, чтоб они преимущественно этот предмет восстановили в сознании.– По Писанием относится и к: погребен и к: воста в третий день, и сказано не в доказательство истины погребения и воскресения, а в показание значения их, что это все случилось не просто, а по предначертанию предвечному и требует не веры только, но и благоговения, и углубления в созерцание всеобъятного значения сих событий.
Святой Златоуст говорит: «Где же сказано в Писании, что Христос будет погребен и в третий день воскреснет? – В прообразе Ионы, на который указывает Сам Христос, когда говорит: якоже бе Иона во чреве китове три дни и три нощи, тако будет и Сын Человеческий в сердцы земли три дни и три нощи (Мф. 12, 40); в прообразе купины в пустыне: как она горела и не сгорала, так и тело Христово было мертво, но не удержано смертию навсегда; в прообразе змия, бывшего при Данииле: как он, приняв пищу, данную ему пророком, расселся, так и ад, приняв тело Христово, распался, потому что оно расторгло чрево его и воскресло. Если же ты хочешь и в словах слышать то, что видишь в прообразах, то послушай Исаию, который говорит: яко вземлется от земли живот Его (Ис. 53, 8) (то есть Он погребается); и еще: Господь хощет очистити Его от язвы... и явити Ему свет (то есть воскресить) (10–11); также Давида, который еще прежде (Исаии) сказал: не оставиши душу мою во аде, ниже даси преподобному Твоему видети истления (Пс. 15, 10). Посему и Павел отсылает тебя к Писаниям, дабы ты знал, что это совершилось не просто и не без причины. Ибо могло ли быть так, если столь многие пророки преднаписали и предвозвестили это».
Стих 5. И яко явися Кифе, таже единонадесятим.
О явлении Господа святому Петру в Евангелии (Лк. 24, 34) упоминается; и нет сомнения, что оно было. Святой Павел мог слышать о том от самого Петра. Святой Златоуст говорит: «В Евангелии говорится, что Христос прежде всех явился Марии; но из мужей – прежде всех Петру, который особенно желал видеть Его. Кто первый сподобился видеть Господа, тому нужна была великая вера, чтобы не смутиться от необычного видения. Посему Христос явился прежде всех Петру. Кто первый исповедал его Христом, тот справедливо первый удостоился видеть и воскресение Его. И не поэтому только Христос явился прежде всех одному Петру, но и потому, что Петр отрекся Его; дабы совершенно утешить его и показать, что он не отвергнут, Христос удостоил его Своего явления прежде других».
«Кифа достаточное для свидетельства лицо, но оно одно. Посему Апостол прибавил: таже единонадесятим» (Феодорит). У святого Златоуста и всех других наших толковников стоит не одиннадцать, а двенадцать,– δωδεκα. Так обычно Писанию именовать все собрание Апостолов, по первоначальному числу их, хотя из числа их и пал Иуда; почему и Фома назван у Евангелиста Иоанна одним из обоюнадесяте (20, 24). Собранию Апостолов явился Господь вечером в самый день Воскресения и в осьмый день спустя после того, а может быть и еще когда, хотя не записано. Когда же явился Апостолу Петру? – Если принять, что святой Павел в перечислении явлений соблюдает порядок времени, то надо полагать, в самый день воскресения.
Стих 6. Потом же явися боле пяти сот братиям единою, от нихже множайшии пребывают доселе, нецыи же и почиша.
После упоминания о явлении Господа двенадцати,– «чтобы не стал кто подозревать, будто бы они о любимом учителе проповедали воскресение, которого не было, Апостол помянул и о явлении более чем пятистам братий,– не порознь, а всем вкупе. Свидетельство такого числа людей неподозрительно. И, чтобы не подумал кто, что он сам говорит, чего не было, прибавил, что из них многие живы доселе. Кому угодно, может дознать об этом от них самих» (Феодорит). «Хотя я, говорит, повествую о прошедших событиях, но имею свидетелей еще живущих. Нецыи же и почиша; не сказал умерли, но: почиша, утверждая и этим выражением истину воскресения» (святой Златоуст).
Стих 7. Потом же явися Иакову, таже Апостолом всем.
Иакову – «мне кажется, брату Своему; его, говорят, Он сам рукоположил и поставил первым епископом в Иерусалим» (святой Златоуст). «Это было лицо значительное не по одному родству, так как назывался братом Господним, но и по собственной своей добродетели, так как наречен был праведным» (Феодорит).
Таже Апостолом всем. «Ибо были и другие Апостолы (кроме 12-ти), именно семьдесят» (святой Златоуст). «Апостолами назвал здесь святой Павел не опять тех же двенадцать, ибо о них упоминал, но всех, приявших такое рукоположение» (Феодорит). «Были и другие Апостолы из учеников Господа по подражанию двенадцати, каковы например Варнава, Фаддей» (Экумений). Не избраны ли были они Самим Господом из числа уверовавших по воскресении?!
Обозрев все сии явления, святой Златоуст наводит: «Христос не вдруг всем явился по воскресении, но сначала являлся порознь, дабы посеять предварительно семена веры в немногих и чрез них приготовить к вере и всех. Ибо кто первый увидел Его и совершенно удостоверился, тот сказал о том другим; потом сказанное распространялось, производило в слышавших ожидание великого чуда и пролагало путь вере в явление. Посему Христос явился не вдруг всем вместе и немногим в начале. Те, которые увидели после того, как видели другие и когда уже слышали от них, в свидетельстве их имели немалое пособие, располагающее к вере и предуготовляющее душу. Прежде всех явился Он одному только верховному. После Петра являлся и другим порознь, и вместе,– немногим и многим, дабы он сделались друг для друга свидетелями и учителями в этом деле. Так шло дело. Достовернейшие же свидетели и проповедники воскресения суть, без сомнения, Апостолы».
Стих 8. Последи же всех, яко некоему извергу, явися и мне.
Выслушав все сказанное доселе, мог иной подумать: ты все говоришь по слухам. Слух – не верный свидетель. Чтоб этого кто не сказал, или чтобы кто-либо сам себя не смутил такими мыслями, святой Апостол выставляет и себя очевидцем и свидетелем воскресения Господня, придав словам своим обычную ему скромность в образе мыслей (Феодорит). Изверг – не злодей, а выкидыш. «Уподобляет себя выкинутому зародышу, который не включается и в число людей» (Феодорит). «Что хочет он сказать здесь такими смиренномудрыми словами, и по какому поводу? Если он хочет показать себя достоверным и причислить себя к свидетелям воскресения, то следовало бы сделать противное, следовало бы превознести и возвеличить себя, как он делает во многих местах, когда требуют обстоятельства. Но здесь он унижает себя потому, что намеревается сделать то же самое, только не вдруг, а с свойственным ему благоразумием. Ибо, уничижив наперед себя и высказав на себя много укоризн, он потом возвеличивает дела свои. Для чего? – Для того, чтобы когда он скажет о себе великое и высокое изречение: паче всех потрудихся, слова его были несомненными и приняты, как бы сказанные по ходу речи. Кто говорит что-нибудь великое о других, тот говорит смело и дерзновенно, а кто принужден хвалить самого себя, особенно когда представляет себя в свидетели, тот стыдится и краснеет. Потому и этот блаженный муж наперед уничижает, а потом возвеличивает себя. Он делает это как для того, чтобы смягчить неприятность самохваления, так и для того, чтобы сделать чрез то достоверными следующие слова свои; ибо, сказав неложно о том, что достойно осуждения, и не скрыв ничего такого, например что он гнал Церковь, что истреблял веру, он делает чрез то несомненными и достохвальными дела свои. И смотри, как велико его смиренномудрие. Сказав: последи же всех явися и мне, он не удовольствовался этим,– ибо мнози будут, говорит Господь, последни первии и перви последнии (Мф. 19, 30),– но присовокупляет: яко некоему извергу; и на этом не останавливается, но присоединяет собственное осуждение, и приводит причину» (святой Златоуст).
Стих 9. Аз бо есмь мний Апостолов, иже несмь достоин нарещися Апостол, зане гоних церковь Божию.
Перечисление очевидцев-свидетелей воскресения кончено. Их так много, что не верить воскресению Господню будет то же, что называть день ночью. Следовало бы теперь сказать только то, что сказал чрез два стиха: так проповедуем, и так вы уверовали. Но, коснувшись себя и своего призвания, Апостол не мог удержаться, чтобы не остановиться на этом и по своему чувству смирения и благодарности, и по цели, с какою приводил свидетельства воскресения. Гоних церковь, говорит, и потому Апостолом не стою именоваться. Сильное выражение смирения; но между тем, если прежде гнал Церковь, а теперь стал проповедником веры, основанием которой служит воскресение Христово, то для всякого отсюда выходило наведение: верно, этот гонитель имел поразительное удостоверение в воскресении, когда из гонителя сделался проповедником веры. Это наведение придавало свидетельству святого Павла о воскресении Христовом высшую цену пред всеми другими; оно и их всех возвышало и венчало собою. Святой Златоуст говорит на это: «Аз есмь, говорит, мний Апостолов. Не сказал: только двенадцати, но и всех прочих (в Еф. 3, 8 – и всех святых). Все это он говорит как по смирению, так и с тем намерением, дабы расположить слушателей к скорейшему принятию последующих слов. Ибо если бы он вместо этого сказал: вы должны верить мне, что Христос воскрес, потому что я видел Его, и я достовернее всех,– свидетелей, потому что потрудился более всех: то мог бы такими словами оскорбить слушателей. А теперь, изображая наперед обстоятельства, служащие к его уничижению и осуждению, он и смягчает речь свою, и пролагает путь к вере в его свидетельство».
Стих 10. Благодатию же Божиею есмь, еже есмь, и благодать Его, яже во мне, не тща бысть, но паче всех их потрудихся: не аз же, но благодать Божия, яже со мною.
Опять то же, и обнаружение смиренномудрия, и возвышение своего свидетельства до несомненности, заграждающей уста всякому пререканию. Благодатию Божиею есмь еже есмь, а он есть Апостол языков, огласивший до того времени всю Малую Азию, Македонию, Грецию и некоторые острова. После этого он мог сказать, что благодать Божия, избравшая его, не тща бысть в нем, что она не напрасно его избрала, что она чрез него успешно делает, что преднамерила сделать. Потому хотя и указывает на то, что потрудился больше всех Апостолов, но видит в этом не плод своего усердия, а тоже дело благодати. Ибо не достало бы у его собственного духа силы возгревать так напряженно это усердие, и у его воли энергии к продолжению таких неимоверных трудов. Это искреннее исповедание: не аз, но благодать яже со мною. Сведите теперь воедино: благодатию Божиею есмь, еже есмь,– благодать во мне не тща бысть, благодатию Божиею потрудихся, и вы должны убедиться, что это есть лицо, носящее благодать и носимое благодатию. Если так, то что есть в устах его свидетельство о воскресении, если не то же, что свидетельство свыше, от Самого Бога? Таким образом, обнаружение смирения стало непреоборимым удостоверением в несомненности свидетельства о воскресении Христа Господа.
Стих 11. Аще убо аз, аще ли они, тако проповедуем, и тако веровасте.
Сводит все сказанное. Припомните, говорит, каким словом благовестил я у вас Евангелие. Я говорил вам, что Христос Господь умер грех ради наших, потом погребен и воскрес в третий день, свидетели чему бесчисленны,– не одни Апостолы, но и множество верующих, которые доселе живы, наконец и я сам. И вот слово, которым мы оглашаем всех, которым оглашены и вы, и которому поверили. Это значило: если вы верующие, то несомненно стоите на твердом камне веры в воскресение Христа Господа. Апостолом очень достаточно сказано для того, чтобы возобновить в сознании коринфян истину воскресения Господня и оживить убеждение в ней. Экумений пишет: «аще аз, аще ли они, тако проповедуем. Мы согласны, говорит, в проповеди,– согласны все и проповедуем так не где-либо в углу, а открыто, всем всюду. Так и вы уверовали вместе со всеми. Эту самую веру их призывает теперь Апостол в свидетели истины (воскресения). Ибо говоря: веровасте, дает разуметь, что они не обманчивыми и лживыми словами были увлечены, а убеждены верными доказательствами в истине проповеди, и потому поверили».
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter