<<<   БИБЛИОТЕКА   >>>

Архиепископ Иларион (Алфеев). Христос - Победитель ада

Сотериологическое значение догмата о сошествии во ад

Догмат о сошествии Христа во ад является неотъемлемой частью православной сотериологии. Однако его сотериологическая значимость во многом зависит от того, как мы понимаем проповедь Христа в аду и ее спасительное действие на людей [1]. Если речь идет о проповеди лишь избранным, лишь праведникам Ветхого Завета, тогда сотериологическая значимость догмата минимальна; если же проповедь была адресована всем находившимся в аду, его значимость существенно увеличивается. Кажется, мы имеем достаточно оснований утверждать, — вслед за греческим православным богословом И. Кармирисом, — что, «по учению почти всехвосточных Отцов, проповедь Спасителя простиралась на всех без исключения и спасение было предложено всем душам от века усопших, будь то иудеев или эллинов, праведных или неправедных» [2]. Того же мнения придерживается другой греческий богослов, профессор Н. Василиадис: 
...Господь добровольно и победоносно сошел во ад, «общее вместилище» душ. Он посетил все души, находившиеся там, и проповедовал грешникам и праведникам, иудеям и иноверным. И как «живущим на земле воссияло Солнце правды», так же воссиял свет Его и находившимся «под землей во тьме и сени смертней». Как на земле провозгласил Он мир, прощение грешникам, прозрение слепым, так и находившимся в аду, чтобы смиренно склонилось пред Ним «всяко колено небесных, земных и преисподних» сил [3]. Богочеловек, сойдя не только на землю, но «и под землю», открыл истинного Бога для всех и всем проповедал Евангелие спасения, чтобы все было «исполнено Божества» [4], чтобы Он стал Господом и мертвых и живых [5]. Сошествие Господа во ад стало поводом для всеобщей радости и ликования... [6] 
Таким образом, не только для праведных, но и для неправедных проповедь Спасителя в аду была благой и радостной вестью избавления и спасения, а не проповедью «обличения за неверие и злобу», как то казалось Фоме Аквинскому. Весь контекст 1-го Послания апостола Петра, где повествуется о проповеди Христа в аду, «говорит против понимания проповеди Христа в смысле осуждения и обличения» [7]. 
Открытым остается вопрос о том, все ли или только некоторые откликнулись на призыв Христа и были выведены из ада. Если мы встанем на точку зрения тех западных церковных писателей, которые утверждали, что Христос вывел из ада исключительно ветхозаветных праведников, тогда спасительное дело Христа сводится к восстановлению справедливости. Ветхозаветные праведники страдали в аду незаслуженно, не за свои личные грехи, а в силу общей греховности человеческого естества, и потому изведение их из ада было «долгом», который Бог обязан был исполнить по отношению к ним. Но в таком случае речь уже не идет о чуде, перед которым трепещут ангелы и которое воспевается в церковных гимнов. 
Восточное христианское сознание, в отличие от западного, допускает возможность спасения от адских мучений не только тех, кто веровал при жизни, но и тех, кто не сподобился истинной веры, однако угодил Богу добрыми делами. Мысль о том, что в аду были спасены все откликнувшиеся на проповедь Христа, а не только те, кто при жизни исповедовал правую веру, т. е. не только ветхозаветные праведники, но и те из язычников, которые отличались высокой нравственностью, развивается в одном из гимнов св. Иоанна Дамаскина: 
Некоторые говорят, что [Христос вывел из ада] только веровавших [8], 
каковы суть отцы и пророки, 
судьи, а вместе с ними цари, местные начальники 
и некоторые другие из народа еврейского — 
немногочисленные и известные всем. 
Мы же на это ответим 
думающим так, что нет ничего незаслуженного, 
ничего чудесного и ничего странного 
в том, чтобы Христу спасти уверовавших [9], 
ибо Он остается только справедливым Судией, 
и всякий уверовавший в Него не погибнет. 
Так что и дoлжно было им всем спастись 
и разрешиться от уз ада 
сошествием Бога и Владыки — 
что и произошло по Его Промыслу. 
Теми же, кто только по человеколюбию [Божию] 
спаслись, были, как думаю, все, 
которые имели чистейшую жизнь 
и совершали всевозможные добрые дела, 
живя скромно, воздержно и целомудренно, 
но веры чистой и божественной 
не восприняли, потому что не были наставлены в ней 
и остались вовсе ненаученными. 
Их-то Управитель и Владыка всех 
привлек, уловил божественными сетями 
и убедил их уверовать в Него, 
воссияв им божественными лучами 
и показав им свет истинный [10]. 
При таком подходе сотериологическая значимость сошествия во ад представляется исключительной. Уверовать в аду могут, по мысли Дамаскина, те, кто не был научен истинной вере при жизни. Добрыми делами, воздержанием и целомудрием они как бы подготовили себя к встрече со Христом. Речь идет о тех самых людях, о которых апостол Павел говорил, что, не имея закона, они «по природе законное делают», ибо «дело закона у них написано в сердцах» [11]. Те, кто живет по закону естественной нравственности, но непричастен истинной вере, в силу своей праведности имеют надежду на то, что, встретившись лицом к лицу с Богом, они узнают в Нем того, Кого, «не зная, чтили» [12]. 
Имеет ли все это какое-либо отношение к тем, кто умер вне христианской веры уже после сошествия Христа во ад? Не имеет, если мы примем западное учение о том, что сошествие во ад было событием «одноразовым» и что память о Христе в аду не сохранилась. Имеет, если мы будем исходить из того, что ад после Христа уже не подобен ветхозаветному шеолу, но является местом божественного присутствия. Кроме того, как пишет протоиерей Сергий Булгаков, «все события жизни Христовой, совершающиеся во времени, имеют вневременнoе, пребывающее значение», а потому 
так называемая «проповедь во аде», которая есть верование Церкви, есть явление Христа тем, кто в земной жизни не могли видеть и знать Христа. Ограничивать это явление... одними ветхозаветными святыми, как это делает католическое богословие, нет основания. Скорее, следует расширить силу этой проповеди на все времена для тех, кто в земной жизни не знал и не мог знать Христа, но встречается с Ним за гробом [13]. 
По учению Православной Церкви, все умершие — будь то верующие или неверующие — предстают перед Богом. Следовательно, даже для тех, кто не уверовал при жизни, сохраняется надежда на то, что они признают Бога своим Спасителем и Искупителем, если вся предшествующая земная жизнь вела их к этому признанию. 
В приведенном выше гимне св. Иоанна Дамаскина ясно говорится о том, что добродетельные язычники не были «научены» истинной вере. Это очевидная аллюзия на слова Христа: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» [14]; «кто будет веровать и креститься, спасен будет, а кто не будет веровать, осужден будет» [15]. Осуждение распространяется только на тех, кто был научен христианской вере, но не уверовал. Если же человек не был научен, если он в своей реальной жизни не столкнулся с евангельской проповедью и не имел возможности на нее откликнуться, может ли он быть осужден за это? Мы возвращаемся к вопросу, который волновал уже таких древних авторов, как Климент Александрийский.
Но существует ли вообще возможность изменения судьбы человека после смерти? Не является ли смерть тем рубежом, после преодоления которого наступает некое неизменное статичное существование? Не прекращается ли развитие человеческой личности после смерти? 
С одной стороны, в аду невозможно деятельное покаяние, невозможно исправить совершенные злые дела соответствующими добрыми делами. Однако покаяние в смысле «перемены ума», переоценки ценностей, очевидно, возможно. Об этом свидетельствует хотя бы то, что евангельский богач, о котором мы уже упоминали, осознал бедственность своего положения, как только попал в ад: если при жизни он был сосредоточен на земных стяжаниях и не помнил о Боге, но оказавшись в аду понял, что единственной надеждой на спасение является Бог [16]. Кроме того, по учению Православной Церкви, посмертная участь человека может быть изменена по молитвам Церкви. Таким образом, и в посмертном бытии есть своя динамика. Дерзнем на основании сказанного предположить, что после смерти развитие человеческой личности не прекращается: посмертное существование не есть переход из динамичного бытия в статичное, но продолжение — на новом уровне — того пути, по которому человек шел при жизни.

* * *

Скажем в заключение еще о трех аспектах темы сошествия во ад. Прежде всего, это событие имеет глубокий нравственный смысл. Христос сошел на самое дно человеческого бытия, чтобы «взыскать и спасти погибшее» [17], и тем самым показал Своим последователям путь, по которому им надлежит идти. Подражание Христу, являющееся основой христианской жизни, должно простираться до той степени самоистощания, которая сродни сошествию во ад. По словам митрополита Сурожского Антония, Своим сошествием в глубины преисподней Иисус говорит верующим в Него: 
Сойдите, если нужно, в самые мрачные задворки ада, как Я сошел; с теми, которые были узниками смерти, Я сошел в долину смерти; так же идите и вы в этот человеческий ад... Для многих в наши дни ад — это старческие дома, психиатрические больницы, тюремные камеры, колючая проволока вокруг лагерей... Идите в самые глубины беспросветности, одиночества и отчаяния, страха и мучений совести, горечи и ненависти. Сойдите в этот ад и оставайтесь там, живые, как Я это сделал, живые той жизнью, которой никто не может у вас отнять. Дайте мертвым возможность приобщиться этой жизни, разделить ее. Раскройтесь, чтобы мир божественный излился на вас, потому что он — Божий. Светитесь радостью, которой не одолеть ни аду, ни мучению [18]. 
Сошествие Христа во ад, кроме того, свидетельствует о том, что граница между миром живых и миром усопших не столь непроходима, как это представляется многим. Перейдя ее, Господь показал, что спасение может стать уделом человека не только в настоящей жизни, но и после смерти, так как и для живых и для мертвых Он является единственным истинным Спасителем. Именно в этом смысл «двойного сошествия», о котором говорили византийские авторы, а вслед за ними и первый русский духовный писатель митрополит Киевский Иларион: 
...К живущим на земле людям, облекшись в плоть, пришел Он, 
а к тем, кто в аду, сошел через распятие и пребывание во гробе, 
чтобы как живые, так и мертвые познали свое посещение и Божие пришествие, 
и чтобы уразумели, что как для живых, так и для мертвых 
крепок и силен Бог [19]. 
Наконец, необходимо сказать о том, что, будучи последним этапом божественного нисхождения (katabasi) и истощания (kenosi), сошествие Христа во ад стало одновременно начальной точкой восхождения человечества к обожению (theosi) [20]. С момента этого сошествия для живых и умерших открывается путь в рай, по которому вслед за Христом пошли те, кого Он вывел из ада. Конечной точкой пути для всего человечества и для всякого человека является такая полнота обожения, при которой Бог будет «все во всем» [21]. Именно ради обожения Бог сначала создал мир и человека, а затем, «когда пришла полнота времени» [22], Сам стал человеком, пострадал, умер, сошел во ад и воскрес. Об этом с большой силой говорится в анафоре Литургии св. Василия Великого, совершающейся в Православной Церкви десять раз в год, в том числе в Великую субботу, когда Церковь вспоминает сошествие Христа во ад: 

Мы не знаем, все ли последовали за Христом, когда Он выходил из ада, так же как не знаем, все ли последуют за Ним в эсхатологическое Царство Небесное, когда Он станет «все во всем». Но мы знаем, что с момента сошествия Христа во ад путь к воскресению из мертвых открыт для «всякой плоти», спасение даровано всякому человеку, и врата рая открыты для всех желающих. Такова тайна Великой субботы, завесу над которой приоткрывает православное богослужение. Такова вера Древней Церкви, унаследованная от первого поколения христиан и бережно хранимая православным Преданием. Такова неоскудевающая надежда всех верующих во Христа, Который однажды и навеки одержал победу над смертью, опустошил ад и даровал воскресение всему роду человеческому. 

29.04.2000

Великая суббота

 Примечания:

[1] Ср. I. N. Karmiri. I ei adu kathodo Iesu Cristu. Athens, 1939. p. 107.  

[2] I. N. Karmiri. I ei adu kathodo Iesu Cristu. Athens, 1939. p. 119. К числу авторов, высказывавших данное мнение, Кармирис причисляет Климента Александрийского, Оригена, Афанасия Великого, Евсевия Кесарийского, Илария Пиктавийского, Макария Египетского, Григория Богослова, Григория Нисского, Кирилла Александрийского, Прокла Константинопольского, Аммония Александрийского, Максима Исповедника, Германа Коснтантинопольского, Иоанна Дамаскина, Феодора Студита, а также многих позднейших византийских богословов.

[3] Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры 3, 29.

[4] Иоанн Дамаскин. Толкование на Послание к Ефесянам 4, 6 (PG 95, 841).

[5] Рим. 14:9.

[6] Н. Василиадис. Таинство смерти. С. 179—180.

[7] Епископ Григорий (Ярошевский). Изъяснение труднейших мест 1-го Послания св. ап. Петра. Симферополь, 1902. С. 10.

[8] Т. е. веровавших при жизни.

[9] Т. е. тех, кто уверовал во время своей земной жизни.

[10] О скончавшихся в вере (PG 95, 257 AC).

[11] Рим. 2: 14—15.

[12] Деян. 17:23.

[13] Протоиерей Сергий Булгаков. Агнец Божий. М., 2000. С. 394.

[14] Мф. 28:12.

[15] Мр. 16:16.

[16] Лк. 16:20—31.

[17] Мф. 18:11.

[18] Митрополит Сурожский Антоний. О слышании и делании. М., 1999. С. 365—366.

[19] Митрополит Киевский Иларион. Слово о законе и благодати. М., 1994. С. 30. Тема сошествия во ад присутствует также в «Исповедании веры» митрополита Илариона: «[Он] умер бессмертным, дабы меня оживить после смерти, сойдя во ад, дабы воскресить и обожить праотца моего Адама, а диавола связать. Он восстал, как Бог, выйдя из мертвых, как победитель» (Там же. С. 111).

[20] Ср. J. Danielou. The Theology of Jewish Christianity. P. 233—234; П. Уржумцев. Сошествие Иисуса Христа во ад. С. 39.

[21] 1 Кор. 15:28.

[22] Гал. 4:4.

[23] 1 Пет. 2:9.

[24] Кол. 1:18.

 Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter

<<<   СОДЕРЖАНИЕ   >>>