ЗАВОЛЖСКИЕ старцы — иноки Кирилло-Белозерского, Ферапонтова и других монастырей, лежавших в окружности между Белым и Кубенским озерами, в местности, приходившейся от Москвы за рекой Волгой и потому носившей в XVI веке общее название Заволжья. С именем заволжские старцы соединяется целое направление русской церковной мысли XVI века, характеризующееся названием критического и либерального. Родоначальником и первым литературным выразителем этого направления был преп. Нил Сорский, — монах-мыслитель, воспитавший вокруг себя целую плеяду преданных его нравственным и церковно-общественным взглядам учеников, в лице инока Вассиана Патрикеева, старца Германа († 1533 г.), Гурия Тушина († 1526), троицкого игумена Порфирия, Кассиана, еп. рязанскаго, и др. Заволжские старцы явились в XVI в. проповедниками строгой евангельской нравственности, основанной не на внешнем исполнении религиозных требований и правил благопристойности, а на внутреннем духовном расположении и настроении, глашатаями христианской любви и терпимости в отношении к заблуждающимся, противниками вотчиновладения монастырей и других явлений церковной жизни, не согласовавшихся, по их мнению, с идеей истинного монашества и христианства. Распространение этих взглядов поставило заволжских старцев в оппозицию с господствовавшим тогда в русском обществе формальным пониманием религии, выразителями и защитниками которого были иосифляне, т.-е. Иосиф Волоцкий с партией своих приверженцев. Возгоревшаяся между лицами обоих направлений церковной мысли литературная борьба продолжалась почти до конца XVI века, причем сосредоточивалась преимущественно около двух вопросов: вопроса об отношении к еретикам жидовствующим и вопроса о вотчиновладении монастырей.
Иосиф Волоцкий, как известно, с неумолимою строгостью относился к еретикам, считая действительными против них только два средства — заточение и смертная казнь. Между тем заволжские старцы, исходя из христианского учения о любви, как зиждущем начале нравственности, не могли разделять этой непомерной ревности к истреблению еретиков. Они настаивали на необходимости, прежде всего, церковными мерами воздействовать на заблуждающихся и затем, если эти мероприятия пробудят совесть заблуждающихся и они принесут покаяние и проклянут свою ересь, таких лиц, по мнению старцев, церковь должна принимать «простертыми дланьми, потому что грешных ради Сын Божий воплотися и прииде взыскати и спасти погибших»; если же еретики останутся непреклонными в своем заблуждении, то их, как нераскаянных грешников, можно отправлять и в заточение, но отнюдь не предавать смертной казни. Старцы также противились разыскиванию и истязанию еретиков в том случае, если они держали свою ересь втайне, не пытаясь распространять свое лжеучение в народной массе и ничем не обнаруживая свою ересь вовне. Таким образом, заволжские старцы в некотором смысле защищали свободу совести. Эти взгляды заволжских старцев, на вопрос об отношении к еретикам выражены в двух анонимных посланиях старцев, из коих одно писано в ответ на письмо Иосифа Волоцкого к духовнику великого князя Митрофану (письмо с ответом старцев напеч. в «Древней Российской Вивлиофике» Новикова, XVI), а другое, называвшееся «любопрепирательным посланием», писано было также по поводу письма Иосифа к самому великому князю и не дошло до нас; о содержании его можно судить по ответу на него самого Иосифа. Исследователи не без основания предполагают, что автором обоих посланий был инок Вассиан Патрикеев. Борьба заволжских старцев с иосифлянами по вопросу об еретиках велась с переменным успехом, но в конце-концов разрешилась торжеством иосифлян, достигших того, что великий князь Василий Иванович велел всех, освобожденных было его отцом еретиков, вновь заключить в темницу и «быть им неисходными в ней до кончины живота».
Спор об отношении к жидовствующим и самая борьба с ересью раскрыла немало таких явлений церковной жизни, к которым заволжские старцы, желавшие всюду видеть проявление одного евангельского духовного начала нравственности, не могли отнестись сочувственно: сюда прежде всего принадлежит вотчиновладение монастырей, составлявшее главное зло тогдашнего монашества. Стоя на строго евангельской точке зрения, старцы считали вотчиновладение несовместимым с идеей истинного монашества, требовавшей, чтобы монахи кормили себя трудами рук своих и, мало заботясь о материальных средствах содержания, всю цель своей жизни полагали в нравственном усовершенствовании. Нил Сорский прямо называл вотчиновладение «ядом смертным» иночества, так как, по причине его, монашеская жизнь, некогда превожделенная, стала жизнью мерзостною. Монахи, позабыв о своем призвании, заботились только о приобретении сёл и деревень, эксплуатировали подвластных им крестьян и таскались по судам, споря со своими соседями о межах и вотчинах. Заволжские старцы мечтали чрез отобрание от монастырей земельных владений возвратить иночество к его первоначальному идеалу. Поднятый старцами вопрос слишком близко затрагивал материальные интересы духовенства, поэтому против смелого суждения заволжских скитников ополчилось почти всё черное и белое духовенство во главе опять с Иосифом Волоцким и его учениками. Со стороны заволжцев ярым противником вотчинных прав монастырей выступил всё тот же энергичный Вассиан Патрикеев, написавший в защиту своих взглядов два обширных слова с предисловием (изд. в «Православном Собеседнике» 1863 г., ч. III). Вассиан требовал от иноков самоотречения и самопожертвования и возмущался тем, что приходилось видеть полную противоположность между истинным призванием иноков и их действительною жизнью, обставленною, благодаря владением сёлами и поместьями, всевозможными удобствами высоковладетельных особ. Заволжские старцы и сам преп. Нил, уверившись, что вотчиновладение составляет несомненное и гибельное зло монашества, не поколебались отвергнуть достоверность и авторитетность тех святоотеческих произведений и житий святых, в которых имеются суждения, благоприятные для вотчиновладения и на которых защитники вотчиновладения думали основать свои взгляды. Так, напр., Вассиан многие из аргументов Иосифа, заимствованные из таких книг, называл «человеческим преданием и языческим обычаем, ими же имя Божие хулимо есть».
Существовало и еще много вопросов церковной и общественной жизни, по которым заволжские старцы расходились с иосифлянами. Так, напр., они высказывались против соборного определения 1503 года, воспрещавшего вдовым попам и диаконам священнослужение, проводили принцип отделения церкви от государства и невмешательства как духовенства в светские дела, так и гражданских правителей в дела церкви, призывали духовенство стать на прежнюю высоту «печаловников земли русской»; не сочувствовали усилению в их время великокняжеской власти и в своих политических воззрениях более склонялись к старым государственным порядкам, какими жили Новгород и отдельные княжества времени уделов.
Литература. Голубинский, «История русской церкви» т. II, 1-я пол., М. 1900; Жмакин, «Митрополит Даниил и его сочинения», М. 1881 г., отзыв проф. Голубинского о сочинении Жмакина в отчетах о присуждении (ΧΧV) премий Уварова; Пыпин, «История русской литературы», Спб. 1902 г., т. II, гл. III—IV; Архангельский, «Нил Сорский и Вассиан Патрикеев»; Павлов, «Исторический очерк секуляризации церковных земель в России» и др.
* Сергей Викторович Троицкий,
преподаватель С.-Петербургского
Александро-Невского духовного училища.
Источник текста: Православная богословская энциклопедия. Том 5, стлб. 623. Издание Петроград. Приложение к духовному журналу "Странник" за 1904 г. Орфография современная.
Смотрите также: А. В. Попов. Иосиф Волоцкий