...Всякое дело, для того чтобы быть хорошим, требует рассуждения, и без рассуждения мы не познаем естества вещей (сщмч. Петр Дамаскин, 74, 79).
***
...Рассуждение есть свет, показывающий тому, кто его имеет, время, начинание, предприятие, устроение человека, крепость, знание, возраст, силу, немощь, произволение, усердие, сокрушение, навык, незнание, силу тела, сложение, здоровье и болезненность, нрав, место, занятие, воспитание, веру, расположение, намерение, поведение, небоязненность, понимание, природный ум, старание, бодрость, медлительность и подобное. Потом естество вещей, употребление их, количество, виды, намерение Божие, заключающееся в Божественных Писаниях, смысл каждого изречения... Рассуждение изъясняет все это, и не только это, но и намерение толкования святых отцов; ибо не то именно нужно, что делается, но для чего делается, говорит святой Нил. И делающий что-либо, без ведения сказанного, может быть и много трудится, но ничего не успевает достигнуть... (сщмч. Петр Дамаскин, 74, 133—134).
***
Признаки рассуждения суть: неложное познание доброго и противного, потом познание Божественной воли, при всех предприятиях (сщмч. Петр Дамаскин, 74, 144).
***
Получивший, по благодати Божией, дарование рассуждения от многого смиренномудрия должен всею силою хранить это дарование и отнюдь ничего не делать нерассудительно, чтобы, согрешая в ведении, по нерадению, не подпасть большему осуждению. А еще не получивший сего дарования отнюдь не должен утверждать своего разумения, или слова, или дела, без вопрошения (опытных), твердой веры и чистой молитвы, без которых не может он достигнуть неложного рассуждения.
Оно рождается от смиренномудрия и имеющему его рождает прозрение... т. е. чтобы предвидеть скрытые козни врага и отсекать прежде времени поводы к ним, по слову Давида: и на враги моя воззре око мое (Пс. 53, 9) (сщмч. Петр Дамаскин, 74, 144).
***
...Рассуждение... есть свет, и рождающееся от него прозрение есть самое нужное из всех дарований. Ибо что наиболее нужно человеку, как не то, чтобы видеть тайные хитрости демонов и охранять свою душу при содействии благодати (сщмч. Петр Дамаскин, 74, 146).
***
...Без рассуждения ничто не бывает добрым, хотя незнающим кажется и очень добрым: или потому, что не своевременно, или сверх надобности, или сверх меры вещи, или крепости сил человека, или знания его, и по многому другому (сщмч. Петр Дамаскин, 75, 45).
***
...Имеющий... дарование рассуждения получил его через смиренномудрие и потому все познает по благодати... (сщмч. Петр Дамаскин, 75, 45).
***
Рассуждение знает время, потребность, устроение человека, свойство его, силу, ведение вопрошающего, произволение его, намерение Божие, смысл каждого изречения Божественного Писания и многое другое. Не имеющий рассуждения может быть и много трудится, но не достигает цели. Если же найдется человек, имеющий рассуждение, то он бывает руководителем слепых и светом для находящихся во тьме, и к нему должны мы во всем обращаться и принимать от него все, хотя может быть, по неопытности нашей, и не то находим, чего желаем. Однако имеющий рассуждение из того наиболее бывает познаваем, что он может и нежелающих и неохотных расположить к тому, что он говорит. Ибо через него действует Дух, испытающий все и совершающий Божественные дела, так, что может и не хотящий ум заставить вернуть... (сщмч. Петр Дамаскин, 75, 62).
***
Рассуждение есть око души и ее светильник, как глаз есть светильник тела: так что если это око светло будет, то и все тело (наших деяний) светло будет, если же око сие темно будет, то и все тело темно будет, как сказал Господь... (ср.: Мф. 6, 23) (прп. Антоний Великий, 89, 122).
***
...Рассуждением он <человек> расстроивает и уничтожает все направленные против него козни врага, верно различая, что хорошо и что худо (прп. Антоний Великий, 89, 122-123).
***
Не должно смешивать того, что между собою несродно; но для каждого дела или слова надобно знать собственное его время (свт. Василий Великий, 7, 323).
***
...По признакам, объявленным нам в Писании, узнавая о настоящем времени, каково оно, и соображаясь с сим, должно располагать свои дела (свт. Василий Великий, 7, 324).
***
...Что такое значит иметь рассудительность? Предохранять другого от соблазна, и избирать что лучше и что ведет ко спасению (прп. Ефрем Сирин, 30, 171).
***
Во всем, что ни встретится с тобою, веди себя умно и помни, что от Бога подана тебе помощь (прп. Ефрем Сирин, 30, 185).
***
...Для рассудительных бедность лучше и полезнее богатства, немощь и болезнь — здравия, искушение — спокойствия, и насколько более славными и сильными делают они подвижников (свт. Иоанн Златоуст, 45, 70).
***
...Некоторые часто жестоко сокрушали себя постом и бдением, пребывали в пустынном уединении, доходили до такой нестяжательности, что не оставляли себе и на один день пищи, и до того исполняли долг милостыни, что не оставалось у них имения для подаяния. Но после всего этого они... уклонились от добродетели и впали в порок. Что же было причиною их прельщения и падения? По моему мнению, не иное что, как недостаток в них рассудительности. Ибо она научает человека идти царским путем, удаляясь крайностей с обеих сторон: с правой стороны не попускает ему обольщаться чрезмерным воздержанием, с левой — увлекаться к нерадению и расслаблению. Рассудительность в Евангелии называется глазом и светильником души... (см.: Мф. 6, 21—22). Это потому, что рассудительность, исследуя все мысли и дела человека, отлучает и отстраняет всякое зло и Богу неугодное дело, и удаляет от него всякое обольщение (прп. авва Моисей, 56, 190).
***
...В ней <рассудительности> состоит премудрость, в ней разум и смысл, без коих нельзя ни созидать внутренний наш дом, ни собирать духовное богатство, как сказано: с премудростию зиждится дом и с разумом исправляется, и с чувством (смышленостью) исполняются сокровища богатства (ср.: Притч. 24, 3). Она называется крепкою пищею, свойственною тем, которые навыком приучили чувства к различению добра и ала (см.: Евр. 5, 14). Из этого ясно открывается, что без дара рассудительности не может стоять никакая добродетель или пребывать твердою до конца. Ибо она есть матерь, хранительница и управительница всех добродетелей (прп. авва Моисей, 56, 191).
***
...Истинная рассудительность приобретается только истинным смирением, коего первым оказательством будет — открывать отцам не только то, что делаем, но и о чем думаем, ни в чем не доверять своему помыслу, но во всем следовать наставлениям старцев и считать хорошим или худым только то, что они признают таким. Такое действование не только способствует монаху безопасно пребывать в истинной рассудительности и на правом пути, но и сохранит его невредимым от всех сетей диавольских (прп. авва Моисей, 56, 194).
***
Всею силою и со всем тщанием мы должны стараться смирением приобрести себе благой дар рассудительности, которая может сохранить нас невредимыми от чрезмерности с обеих сторон. Ибо, как говорят отцы, крайности с той и с другой стороны равно вредны — и излишество поста, и пресыщение чрева, чрезмерность бдения, и продолжительность сна и прочие излишества. Ибо знаем мы некоторых непобежденных чревоугодием, но низложенных безмерным постом и впавших в ту же страсть чревоугодия по причине слабости, происшедшей от чрезмерного поста (прп. авва Моисей, 56, 199).
***
Кто хочет вкушать чистую радость, тому надлежит прежде обдумать и потом переходить к слову и делу. Поелику сказанное или сделанное нелегко возвратить; то надобно поверить приточнику, который говорит: делай с советом, если не хочешь ночью и днем мучить себя раскаянием, и самым делом оправдать этот совет (прп. Исидор Пелусиот, 61, 426).
***
Выше всякой добродетели рассудительность (прп. Исаак Сирин, 58, 52).
***
Святая сила есть дарование солнца рассудительности, поставленного между светом и созерцанием (прп. Исаак Сирин, 58, 186).
***
...Прозорливость и рассудительность не могут действовать в том <человеке> или услуживать тому, кто проводит жизнь в делах суетных (прп. Исаак Сирин, 58, 359).
***
Честь разумной природы — рассудительность, различающая добро от зла... (прп. Исаак Сирин, 58, 393).
***
Хранение рассудительности лучше всякого жития, каким бы способом и в какой бы человеческой мере оно проводимо ни было (прп. Исаак Сирин, 58, 420).
***
Рассуждение есть совесть неоскверненная и чистое чувство (прп. Иоанн Лествичник, 57, 175).
***
Рассуждение в новоначальных есть истинное познание своего устроения душевного; в средних оно есть умное чувство, которое непогрешительно различает истинно доброе от естественного, и от того, что противно доброму; в совершенных же рассуждение есть находящийся в них духовный разум, дарованный Божественным просвещением, который светильником своим может просвещать и то, что есть темного в душах других (прп. Иоанн Лествичник, 57, 175).
***
...Рассудительность... рождает бесстрастие, от которого рождается совершенная любовь (прп. Максим Исповедник, 91, 227).
***
...Соответственно недостаточности деятельной жизни и разумности получается меньшая мера (прп. Илия Екдик, 91, 425).
***
...Она <рассудительность> больше всех добродетелей, по свидетельству великих отцев наших (патр. Каллист и ин. Игнатий, 93, 361).
***
Кто плотски и противоестественно живет и действует, тот совсем потерял свою рассудительность; а кто, отклонясь от зла, положил начало творить благое... тот как только еще вводимый в область добра и ухо приклоняющий к учению, приникает мало никако к некоему чувству рассудительности, свойственной новоначальному. Кто же по естеству и душевно, т. е. смысленно и разумно живет и действует, почему и называется средним, — тот, по своей мере, и видит, и обсуждает и то, что его касается, и то, что касается подобных ему. Кто наконец выше естества и духовно живет, тот, как прошедший за предел страстного, новоначального и среднего, и благодатию Христовой достигший совершенства, т. е. всуществленного просвещения и совершеннейшей рассудительности, видит себя самого и обсуждает наияснейше, а также и всех видит и обсуждает определительно верно, сам не будучи ни от кого видим и обсуждаем верно, хотя у всех на виду находится, как говорит Апостол: духовный возстязует убо вся, а сам той ни от единого возстязуется (ср.: 1 Кор. 2, 15). Из сих первый подобен шествующему в глубокой ночи и непоницаемой тьме; почему, как блуждающий в непроглядной тьме и мраком покрытый, не только себя не видит и не обсуждает, но и того не разумеет, куда направляется и где полагает стопы свои... Второй подобен шествующему в светлую ночь, звездами освещаемую; почему, мерцаниями звезд будучи мало некако осияваем, понемногу ступает, часто спотыкаясь ногами о камни нерассудительности и подвергаясь падениям... Третий подобен шествуюшему в ночи полнолунной и тихой; почему, лучами лунными направляем будучи, идет менее заблудно и в предняя простирается, — себя видит, как в зерцале, и обсуждает, равно как и сшедствующих ему... Четвертый подобен шествующему в полдень чистейший, светлыми лучами солнца освещаемый; почему таковой и сам себя совершенно видит... и обсуждает полно и верно, и других многих, лучше же сказать, всех восстязует... сам шествуя незаблудно и последующих ему ведя непреткновенно к настоящему Свету, Животу и Истине... (патр. Каллист и ин. Игнатий, 93, 361-362).
***
...Во всяком разумном существе без числа бывают перемены, и с каждым человеком ежечасно происходят изменения. И рассудительный имеет много случаев уразуметь это. Но испытания, каждый день бывающие с ним, особенно могут умудрить его в этом, если он трезвенно бодрствует над собою... (патр. Каллист и ин. Игнатий, 93, 363).
***
В рассуждении соединены премудрость, разум, духовное чувство, различающее добро от зла, без которых ниже зиждется наш внутренний дом, ниже может быть собрано духовное богатство (свт. Игнатий Брянчанинов, 41, 204).
***
...Изучение Слова Божия и жизнь по Слову Божию да доставят нам духовное рассуждение, которое есть дверь в чертог добродетелей... (свт. Игнатий Брянчанинов, 41, 205).
***
Предание себя воле Божией, искреннее благоговейное желание, чтобы она совершалась над нами, есть необходимое, естественное последствие истинного духовного рассуждения (свт. Игнатий Брянчанинов, 41, 318).
***
...Дар духовного рассуждения... ниспосылается от Бога исключительно инокам, шествующим путем смирения и смиренномудрия, следующим образом: рассуждение в обширном смысле состоит и познается в непогрешительном постижении Божественной воли во всяком времени, месте и деле, что свойственно одним чистым по сердцу, телу и устам (свт. Игнатий Брянчанинов, 42, 86).
***
...Ко вниманию всегда надо прилагать рассуждение, чтобы обследовать как должно происходящее внутри и требуемое внешностью (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 83, 17).
***
Рассказывали об авве Агафоне, что пришли к нему некоторые, услышав, что он имеет великую рассудительность. Желая испытать, не рассердится ли он, спрашивают его: «Ты Агафон? Мы слышали о тебе, что ты блудник и гордец». «Да, это правда», — отвечал он. Опять спрашивают его: «Ты, Агафон, клеветник и пустослов?» «Да», — отвечает он. И еще говорят ему: «Ты, Агафон, — еретик?» «Нет, я не еретик», — отвечал он. Затем спросили его: «Скажи нам, почему ты на все, что ни говорили тебе, соглашался, а последнее слово не перенес?» Он отвечал им: «Первые пороки я признаю за собой, ибо это признание полезно душе моей; а признать себя еретиком — значит отлучение от Бога, а я не хочу быть отлученным от Бога моего». Выслушав это, они удивились рассудительности его и отошли, получив назидание (98, 27—28).
***
Случилось неким отцам войти в дом одного христолюбивого человека. В числе их был авва Пимен. За столом предложили им мясо. Все стали есть, кроме аввы Пимена. Старцы, зная его рассудительность, дивились, почему он не ест. Когда встали из-за стола, спросили его: «Ты Пимен, а что сделал?» Старец отвечал им: «Простите мне, отцы! Вы ели, и никто не соблазнился; но если бы я стал есть, то многие приходящие ко мне братия соблазнились бы и стали бы говорить: Пимен ел мясо, почему же и нам не есть?» И старцы удивились его рассудительности (97, 222).
***
Однажды в Скиту несколько старцев вкушали вместе пищу. В числе их был и авва Иоанн Колов. Некий пресвитер, муж великой святости, встал, чтобы подать трапезовавшим по чаше воды. Но из уважения к пресвитеру никто не согласился принять от него, кроме Иоанна Колова. Старцы удивились и сказали ему: «Как ты, меньший из всех, осмелился принять услужение от пресвитера?» Он отвечал: «Когда я встаю подавать чашу, то радуюсь, если все ее принимают, как получающий большую награду. По этой же причине теперь и я принял чашу, желая доставить ближнему воздаяние. Как бы он огорчился, если б никто не принял от него чаши» (106, 295).
***
Пришли однажды к авве Ахиле три старца. Об одном из них шла худая молва. Один из старцев попросил: «Авва, сделай мне невод». Ахила отвечал: «Не сделаю». Другой старец сказал: «Окажи эту милость, чтобы в монастыре нам иметь что-нибудь на память о тебе!» Авва отвечал: «Мне недосуг». Обратился к нему и третий, о котором шла худая молва: «Сделай, авва, мне невод, чтобы мне иметь что-нибудь из твоих рук». Ахила тотчас согласился: «Для тебя сделаю».
После наедине два старца спросили авву: «Почему, когда мы просили тебя, ты не захотел для нас сделать, а ему пошел навстречу?» Ахила отвечал им: «Я сказал вам: не сделаю, и вы не оскорбились, веря, что мне некогда. Если я ему так ответил бы, то он бы подумал: старец, услышав о моих грехах, не захотел сделать для меня. Я тотчас стал отрезать веревку и благодаря этому ободрил его душу, чтобы он не был поглощен печалью» (97, 39).
***
Рассказывали об авве Зеноне, что сначала он ни от кого ничего не хотел принимать. И поэтому делавшие ему приношение уходили от него недовольные. А другие приходили к нему, желая получить что-нибудь как от великого старца. Но ему нечего было давать им, и они отходили тоже печальные. Видя это, старец сказал: «Что мне делать? И те скорбят, которые приносят, и те, которые хотят получить. Лучше будет, если кто принесет — взять, а если кто попросит — отдать». Делая так, и сам он был спокоен, и все были им довольны (97, 80).
***
Однажды скитские братия собрались для рассуждения о праотце Мелхиседеке. Пригласить же в собрание авву Коприя позабыли. Спустя некоторое время они позвали его и предложили ему вопрос о праотце Мелхиседеке. Коприй трижды приложил палец к устам, говоря каждый раз: «Горе тебе, Коприй! Горе тебе, Коприй! Ты оставил делание, заповеданное тебе Богом, и исследуешь то, чего Он не требует от тебя». Братия, услышав это, разошлись по кельям (106, 307).
***
Когда спрашивали Памво о чем-либо из Писания или касательно жизни, он никогда не отвечал на вопрос тотчас, но говорил, что еще не нашел ответа. Часто проходило месяца три, а он не давал ответа, говоря, что еще не знает, что отвечать. Памво, из страха Божия, был весьма осмотрителен в своих ответах, так что их и принимали с благоговением, как бы изречения Самого Бога. Говорят, этими добродетелями, т. е. рассудительностью и осмотрительностью в слове, он превосходил даже Антония Великого и всех святых (97, 228).
***
Пустынник Авит, узнав о великих подвигах подвижника Маркиана, пришел его навестить. Когда они насладились беседой и узнали добродетели друг друга, то в девятый час вместе совершили молитвословие, а Евсевий, ученик Маркиана, вошел к ним, неся еду и хлеб. Великий Маркиан сказал благочестивому Авиту: «Пойди сюда, возлюбленнейший мой, и вкусим вместе от этой трапезы». Он же отвечал: «Не помню, чтобы я когда-нибудь принимал пищу прежде вечера, а часто даже по два и по три дня провожу без пищи». Великий Маркиан сказал: «Ради меня измени ныне свое обыкновение, потому что я, имея болезненное тело, не могу дожидаться вечера». Когда и этими словами он не убедил Авита, то вздохнул и сказал: «Я очень беспокоюсь и душевно мучаюсь: ты предпринял такой труд, чтобы увидеть человека трудолюбивого и любомудрого, а увидел корчемника и человека невоздержного». Но чудный Авит опечалился этими словами и сказал, что для него приятнее было бы употребить мясо, чем услышать это о Маркиане. Тогда великий Маркиан сказал: «И мы, любезный, проводим жизнь, подобно тебе, держимся того же порядка подвижничества, предпочитаем труды покою, пост ценим выше пищи и принимаем ее обыкновенно при наступлении ночи, но вместе с тем знаем, что дело любви дороже поста. Первое есть дело Божественного законоположения, последнее же — нашего произволения. Но Божественные законы должно уважать гораздо более трудов, предпринимаемых нами по собственной воле». Так рассуждая, приняв немного пищи и восхвалив Бога, они прожили вместе три дня и разлучились телом, но не духом. Итак, как не подивиться мудрости этого мужа, который знал и время поста, и время любомудрия, и время братолюбия, и различие отдельных добродетелей, когда одна должна уступать другой и какой по временам предоставлять преимущество (117, 56).
***
Когда Иоанн Мосх был в великой Антиохии, один пресвитер той Церкви рассказал ему о происшествии, о котором он слышал от патриарха Анастасия: «Один монах из монастыря аввы Севериана был послан на служение в Елевферопольскую область и дорогой зашел к одному христолюбивому земледельцу. У него была дочь. Мать ее уже скончалась. Монах прожил там три дня. Всегдашний враг людей — диавол — внушил брату нечистые помыслы и страсть к девице, и он искал удобного случая причинить ей насилие. Диавол, внушивший нечистую похоть, позаботился и об этом. Отец девицы по неотложному делу отправился в Аскалон. Монах, видя, что в доме никою нет, кроме него и девушки, приступил к ней с явным намерением обесчестить ее. Увидев его в сильном волнении, в пылу нечистой похоти, девица сказала: «Успокойся и не спеши причинить мне бесчестье. Отец мой не вернется домой ни сегодня, ни завтра. Выслушай сперва, что я тебе скажу. Видит Бог, я готова удовлетворить твою страсть». И, стараясь перехитрить монаха, девушка начала говорить: «Скажи мне, мой брат, сколько времени ты прожил в монастыре?» — «Семнадцать лет». — «Имел ли ты сношение с женщинами?» — «Нет». — «И теперь ты не прочь ради одного часа перечеркнуть весь свой подвиг? О, сколько раз ты проливал слезы, чтобы представить Христу плоть свою незапятнанной! И неужели из-за минутного наслаждения ты готов теперь сгубить все свои труды? Предположим, я послушаю тебя. Но если ты падешь со мной, возьмешь ли ты меня к себе и будешь ли кормить?» — «Нет», — ответил монах. «Так я тебе скажу сущую правду! — воскликнула девушка. — Если ты обесчестишь меня, будешь виновником многих зол». «Каким образом?» — спросил монах. «Во-первых, — отвечала девушка, — ты погубишь свою душу, а затем и моя погибшая душа взыщется с тебя. Знай, и я клянусь Тем, Кто сказал: «Не лги», — знай, что, если ты обесчестишь меня, я немедленно удавлюсь, и ты окажешься убийцей и будешь судим как убийца! Чтобы не случилось этого, иди-ка лучше в свой монастырь и там прилежно помолись обо мне». Монах пришел в себя, отрезвился и, оставив дом земледельца, возвратился в свой монастырь. Пав к ногам игумена, чистосердечно раскаялся и молил, чтобы ему никогда больше не отлучаться из монастыря. Прожив еще три месяца, он отошел ко Господу» (102, 51-52).
***
Говорили об авве Агафоне, что все его действия проистекали из духовного рассуждения. Так поступал он по отношению к своему рукоделию и к своей одежде. Не носил он одеяния, которое можно было бы назвать излишне хорошим или излишне плохим. Для продажи рукоделия он ходил в город сам и с сохранением внутреннего безмолвия продавал рукоделие желавшим его купить. Покупателям он говорил цену; деньги, которые они подавали, принимал молча, никогда не пересчитывая их. Он говорил: «Что полезного для меня в том, если буду препираться с ними и дам им повод к употреблению божбы, даже если б при этом я получил излишние деньги и раздал их братии? Бог не хочет от меня такой милостыни, Ему не благоугодно, чтобы примешивался грех в дело любви» (106, 57-58).
***
Брат спросил авву Пимена: «Я получил наследство, что мне делать с ним?» Старец сказал: «Ступай и приди ко мне через три дня, тогда скажу тебе». Тот пришел в назначенное время, и старец ответил: «Что сказать тебе, брат? Если скажу: отдай свое наследство в братскую трапезу, — там устраиваются вечери. Если скажу: отдай родственникам, — за это не получишь никакой награды. Если скажу: отдай нищим, — ты оставишь это без внимания. Итак, делай, что хочешь. Мне до этого дела нет» (97, 197).