Ответственность священника
Как добрые дела <священников> приносят пользу, побуждая многих к соревнованию, так и проступки их делают более нерадивыми о делах добродетели и располагают к уклонению от похвальных трудов (свт. Иоанн Златоуст, 44, 434).
***
За один разговор свой он <священник> подвергается такому множеству нареканий, что часто, обремененный их тяжестью, падает от уныния; его судят и за взгляд; самые простые действия его многие строго разбирают, примечая и тон голоса, и положение лица, и меру смеха (свт. Иоанн Златоуст, 44, 445).
***
Кто вручит власть <священства> человеку вредному для Церкви, тот будет виновен в дерзких его поступках (свт. Иоанн Златоуст, 44, 451).
***
...<Священнику> нужна гораздо большая чистота, чем <прочим>, а кому нужна большая чистота, тому более предстоит случаев очерниться, если он постоянным бодрствованием и великим напряжением сил не сделает душу свою неприступною для этого (свт. Иоанн Златоуст, 44, 469).
***
Не думаю, чтобы в среде священников было много спасающихся; напротив — гораздо больше погибающих, и именно потому, что это дело требует великой души (свт. Иоанн Златоуст, 52, 38).
***
...Если только и один кто отойдет (из этой жизни) без посвящения в таинства — не ниспровергнет ли это всего спасения <священника>? Ведь погибель и одной души составляет такую потерю, которой не может выразить никакое слово. Если спасение ее имеет такую цену, что и Сын Божий сделался для этого человеком и столько претерпел, то подумай, какое наказание повлечет за собою ее погибель! (свт. Иоанн Златоуст, 52, 38).
***
Когда ты сильно возжелаешь священства, то противопоставь геенну, противопоставь отчет, какой там нужно дать... противопоставь степень наказания. Если ты согрешишь просто, как человек, ты не потерпишь ничего подобного; если же согрешишь, будучи священником, — ты погиб (свт. Иоанн Златоуст, 52, 39).
***
Насколько велико достоинство имеющего священство, настолько больше у него и опасностей, потому что одно исправное прохождение епископства может вознести на небо, и одна неисправность в этом деле может ввергнуть в геенну (свт. Иоанн Златоуст, 54, 842).
***
...Священник... хотя бы и устроил собственную жизнь хорошо, а о твоей не будет иметь тщательной заботы, пойдет вместе с порочными в геенну, и часто, не будучи предан собственными грехами, погибает от чужих (свт. Иоанн Златоуст, 55, 546).
***
...Станем же бояться Бога и почитать священников Его, оказывая им всякую честь, чтобы нам воспринять воздаяние от Бога и за собственные свои подвиги, и за великое о тех попечение... (свт. Иоанн Златоуст, 55, 827).
***
Говорят иные, будто бы желаешь ты священства, вещи для многих, особливо же для тебя, недоступной. Поэтому, или исправь жизнь свою, или откажись от этого вожделения — вступить в неприкосновенные для тебя святилища (прп. Исидор Пелусиот, 60, 16).
***
...Не одно и то же — грешить мирянину и священнику; и это явствует из Закона, потому что за согрешившего иерея повелевает приносить такую же жертву, как и за весь народ (см.: Лев. 4, 3). Но если бы грех не был равносилен, то Закон не постановил бы приносить ту же жертву. Большим же делается грех не по естеству, а по достоинству совершающего. Ибо если падет <тот>, кто должен держать в порядке других, то сие падение делается более важным по достоинству падшего (прп. Исидор Пелусиот, 60, 382).
***
...Священство прилично только некоторым и немногим, именно же держащимся той мысли, что оно есть отеческая попечительность, а не самоуправное самозаконие (прп. Исидор Пелусиот, 60, 384).
***
Всякий, думаю, знает, что священство гораздо выше царства и больше имеет трудов; потому что с окончанием одного труда возникает новый труд, и угрожает опасность в том, что более необходимо, и потому что одному вверено Божественное, а другому смертное. Но всякому, думаю, известно и то, что многие, неосмотрительно признав для всякого человека возможным начальствовать или над душами, или над телами, вторглись в это, и тысячи зол причинив и себе, и подчиненным, впоследствии с бесславием низринулись в бездну погибели. Посему после всего этого крайне дивлюсь, почему некоторые, и в этом самом не благоустроив всего до них касающегося, но обременяясь тысячами хлопот, когда не должно было бы оставлять их даже и в чине подчиненных... отважились приступить к священству, которое столько выше царства... Но, может быть, не зная своего положения, не следуя в точности изречению мудрецов языческих: «Познай себя самого», — а также не зная и о достоинстве священства, что при высоте имеет оно и опасности, думая, что оно — несудимая власть, а не служение, подлежащее ответственности, взялись они за дело, которое должно было бы для них оставаться недоступным (прп. Исидор Пелусиот, 61, 175-176).
***
Не одинаковое... понесем наказание, если согрешим, и прежде нежели сподобились священства, и сподобившись оного; в последнем случае наказание будет гораздо тягчайшее. Ибо тем, которые, сподобившись такового сана, не сделались лучшими, справедливо подвергнутся строжайшему наказанию. Величие сана естественным образом делается напутаем к большему наказанию (прп. Исидор Пелусиот, 62, 343).
***
...Как на корабле, когда сделает ошибку пловец, небольшой это делает вред плывущим с ним; а когда кормчий — это уготовляет общую погибель; так грехопадения подчиненных не столько вредят обществу, сколько им самим, а грехи имеющих священный сан распространяют вредоносность на всех... (прп. Исидор Пелусиот, 62, 343-344).
***
Страшно и крайне страшно вступать ныне в священство. Одно из двух приключится с вступающим: или живя по древним и апостольским правилам, будет ненавидим и злокозненно преследуем теми, которые вкравшийся ныне вредный и беззаконный обычай хранят, как божественный закон, и живущих право осуждают на изгнание; или сам, подклонясь под иго, и своего не пощадит спасения, и соблазнит других многих, за которых понесет жестокие наказания. Посему блаженное дело — не быть когда-либо пленену таковою любовию. Если же кто и не плененный будет рукоположен; то да держится первоначальной цели, и с дерзновением да обновит древние и апостольские порядки, не содействуя в грехопадениях тем, которые изменяют ныне священству, и думают о себе, что им возможно все говорить и делать (прп. Исидор Пелусиот, 62, 435-436).
***
...Сколько пагубно падение предстоятеля для последующих ему, столько, напротив, благотворно и спасительно, когда епископ твердостию в вере подает собою пример братьям (свт. Киприан Карфагенский, 63, 115).
***
Совершенно извращается весь устав веры и истины, если строго не соблюдается то, что повелено относительно духовных действий (свт. Киприан Карфагенский, 63, 398).
***
Сподобившись Божественного и честного священства, прежде всего себя самого обязан ты всегда иметь принесенным в жертву умерщвлением страстей и сластей плотских и таким образом дерзать приступать к животворной и страшной Жертве, если не желаешь быть сожженным Божественным огнем, как какое-либо легко сгорающее вещество. Ибо если Серафим не дерзнул без клещей прикоснуться к углю (см.: Ис. 6, 6), как ты коснешься без бесстрастия? Через него же ты будешь иметь и язык освященным, и уста очищенными, и душу непорочную вместе и с телом, и самые руки паче всякого злата блестящими, как слуг преестественного огня и жертвы.
Сознай поглубже силу сказанного, потому что каждодневно зришь это спасительное Божие Таинство... и если не имеешь извещения от Духа Святаго, что ты благоприятный посредник между Богом и человеками, как равноангельный, то на пагубу себе не дерзай на всесвятое и страшное священнодействие Божественных Тайн, перед коими Ангелы благоговеют и от коего всеблагоговейно воздерживались многие из святых, чтобы... не быть изъяту из среды живых, по суду Всевышнего (прп. Феогност, 91, 380-381).
***
Плоти Божией и жрецом, и общником через причащение соделавшись, сообразным быть обязан стал ты и подобию смерти Его, не ктому себе живя, но, по Апостолу, распеншемуся и умершему за тебя (ср.: 2 Кор. 5, 15). Если же для плоти и мира страстно живешь ты, то уготовляешь себя после смерти на вечное мучение, если прежде кончины произвольно не перестанешь совершать Бескровную Жертву. Кому неизвестно, что многие из недостойно священнодействующих восхищены быв отселе внезапною смертию, пересланы прямо в тамошние мучилища (прп. Феогност, 91, 382).
***
Храни Божественный дар <священства>, яко зеницу ока, чтоб, причастившись без должного внимания, не быть с высоты низринуту в бездну, из которой трудно будет тебе найти выход (прп. Феогност, 91, 390).
***
Дерзновенно подшедши под иго священства, право твори пути свои и право правь слово истины, со страхом и трепетом содевая через то свое спасение. Ибо Бог наш есть огонь поядаяй; и если ты коснешься Его, как злато или и серебро, то не бойся пожжения, как вавилонские отроки в пещи; если же ты травяной и тростниковый, из удобо возгорающегося вещества, как земная мудрствующий, то бойся, чтобы не быть пожжену небесным огнем, если не убежишь от гнева, как Лот, воздержанием от страшных тайн, или не поспешишь омыться в слезах покаяния. Только осырившись водою слезною, ты станешь неопалим и неуязвим для огня правды, как некогда слабое растение купины. В таком случае я не знаю, есть ли какой из грехов (на кои мы так скоры по немощи своей), который не был бы изглаждаем Божественным огнем в служении, совершаемом с полною чистотою, или действенным очищением (прп. Феогност, 91, 391).
***
Получение спасения достигается добродетелию и в низком состоянии, а не досточестным священством, требующим и жития равноангельного (прп. Феогност, 91, 392).
***
...Или будь бесстрастен по-ангельски, как бы вне мира и плоти сущи мудрованием, и таким образом вступи на эту небесную лестницу, или, сознав свою немощь, устрашись высоты, угрожающей и падением великим для неисправных, и держись за жизнь, общую большинству, не меньше, однако же, той особной, приводящей к Богу и присвояющей Ему, в которой, если и пасть тебе случится, удобнее для тебя восстать покаянием, благодатию Всемилостивого Бога нашего (прп. Феогност, 91, 392—393).
***
Благоговея перед Владычными страстями и перед истощанием за нас Бога-Слова, а также и перед жертвою и срастворением в нас Животворящего и Божественного Тела и Крови, коих не только причастия, но и священно-совершения сподобляемся мы, смиряй себя, как овча заколения, почитая всех воистину превосходящими тебя, и всячески блюдись, как бы не уязвить чьей-либо совести. Без очищения же себя не дерзай прикасаться Святых Тайн, чтобы не пожжену быть, как сено, Божественным огнем и, как воск растаяв, не разлиться.
И воистину, если будешь, как должно, совершать сие Божественное, всечестное и страшное священнодействие, и совесть ни в чем не будет укорять тебя, то ни в чем другом не обретешь ты столь удостоверительного упования спасения, как в нем. Ибо от него получится тобою благо, паче всякого другого делания и созерцания. — Если же не так, то сам смотри, что сие значит. — И всеконечно лучше, по сознанию своей немощи, отказаться от высокого чина священства, нежели с сознанием своего недостоинства и нечистоты принять его и носить, и показываясь для многих высоким, быть на деле по недостоинству подобным трупу, достойным плача.
Служение честного священства и его умилостивление Бога и неотступное за всех перед Ним ходатайство столько превосходит всякое псалмопение и молитву, сколько солнце звезды. Ибо Самого Единородного приносим мы в жертву, — Его, по человеколюбию туне заклавшегося за грешников, предлагаем и приводим в умоление не только об оставлении грехов, но и о даровании всего, в чем имеем нужду, и о чем молимся: и Тело, с Божеством соединенное, как некий угль, попаляет всякое беззаконие и сердца просвещает с верою приступающих; равным образом и Божественная и всечестная Кровь, паче всякого иссопа, омывает и очищает всякую нечистоту и скверну тех, кои дерзают приступать к Святым Тайнам со всевозможным сокрушением и уповательным умилением. Где можно получить что-либо такое? (прп. Феогност, 91, 397—398).