От страха <Божиего> (приходит подвизающийся) в благочестие, от благочестия — в ведение, от ведения — в совет, т. е. рассудительность, от нее — в крепость, от крепости — в разум, и от разума приходит в премудрость. Через все упомянутые делания и ведения сподобляется человек чистой и совершенной молитвы, происходящей от мира, любви к Богу и вселения Святаго Духа. И это есть сказанное: «Приобрети Бога в себе», и явление, и вселение Божие... чтобы тело и душа были, по возможности, как у Христа, безгрешны и чтобы ум по Христе мыслил согласно благодати Духа и премудрости, что и составляет ведение Божественных и человеческих вещей (сщмч. Петр Дамаскин, 74, 47—48).
***
...Если отсекает <человек> ради Его <Бога> свои хотения, то Бог Сам, с неизреченною радостью, приведет его к достижению совершенства, без его ведома (сщмч. Петр Дамаскин, 74, 129).
***
Здесь же <в земной жизни> никто не может быть совершенным, но получает только залог обетованных благ (сщмч. Петр Дамаскин, 74, 175).
***
...Есть демоны начальствующие и есть подчиненные. Начальствующие: тщеславие, самомнение и подобные; подчиненные же: чревоугодие, блуд и таковые. Достигшие совершенной любви имеют (над ними) власть, потому что без понуждения себя делают доброе и радуются, когда делают его, не желая никогда его оставлять, и когда, может быть, невольно встретят препятствие, это мучит их, и они, влекомые Божественной любовью, тотчас убегают в безмолвие и к деланию, как к наслаждению своему обычному. Таковым говорят отцы: несколько молись, несколько читай, несколько поучайся, несколько работай, несколько храни ум, и так проводи время. Говорят же это потому, что бесстрастные обладают сами собой и не бывают пленяемы никаким хотением, вне должного, но где хотят, там и имеют ум, и телу повелевают, как рабу. А мы должны быть под законом и правилами, чтобы невольно и нехотя, как бы понуждаемые долгом, делали доброе, потому что еще более любим страсти и наслаждения, т. е. телесный покой и свои хотения; и куда враг хочет, туда и уводит ум наш; также и тело, имея беспорядочные стремления, чего хочет, то и делает, как неразумное. И поистине: где нет управления ума, там все бывает неразумно и не по естеству... (сщмч. Петр Дамаскин, 74, 180—181).
***
...Если хотите получить Его <великого огненного Духа>, так чтобы Он пребыл в вас, принесите прежде труды телесные и смирение сердца и, восторгая помышления свои на небо, день и ночь, взыщите с правотою сердца Духа сего огненного, — и Он дастся вам... Пребудьте в молитвах с приболезненным исканием от всех сердец ваших, — и дастся вам. Ибо Дух тот обитает в правых сердцах. И Он, когда принят будет, откроет вам высшие тайны, отгонит от вас страх людей и зверей, и будет у вас небесная радость день и ночь; и будете в этом теле как те, кои уже находятся в Царствии Небесном (прп. Антоний Великий, 89, 35).
***
...Вы, если хотите достигнуть этой меры, в которой верх совершенства, отступите от всех, которые носят... имена... монашества и девства, яснозрения же сего и рассуждения не имеют; ибо если вы вступите в общество с ними, то они не дадут вам преуспевать, а еще погасят жар ваш, потому что в них нет никакого жара, а есть хлад вследствие того, что они ходят по своим желаниям. Итак, если они придут к вам и заведут с вами мирские речи, сообразно со своими желаниями, не соглашайтесь на это. Ибо написано у апостола Павла: Духа не угашайте, пророчествия не уничижайте (1 Сол. 5, 19—20). Знайте, что Дух ничем так не погашается, как суетными беседами (прп. Антоний Великий, 89, 38—39).
***
...Утончим тела свои, чтобы иметь силу держать себя в порядке, ибо если мы поработим тело и отдадим его в рабство души, то плотские помышления, любовь к которым есть вражда Богу, умерщвлены будут через умерщвление плоти. Тогда просветится душа и соделается храмом Богу (прп. Антоний Великий, 89, 43).
***
...В уединении и безмолвии удобнее можем мы победить врага и достигнуть совершенства (прп. Антоний Великий, 89, 44).
***
Твердо знайте, что ни преуспеть или возрасти и сделаться совершенными вы не можете, ни уметь верно различать добро от зла вы не будете, если не будете повиноваться отцам вашим. Отцы наши сами так поступали: повиновались отцам своим и их наставления слушали; от того преуспели, возросли и сделались сами учителями... (прп. Антоний Великий, 89, 49).
***
...Величайшее совершенство души и дело весьма Богу угодное есть то, когда нет зла в человеке (прп. Антоний Великий, 89, 92).
***
Напрягайся непрестанные изливать молитвы со слезами, чтобы сжалился над тобою Бог и совлек с тебя ветхого человека (прп. Антоний Великий, 89, 107).
***
...Не желайте ни слышать, ни говорить того, что не приносит вам (душевной) пользы... (прп. авва Исаия, 59, 8).
***
...Если ты познал себя, если течет в тебе источник Святаго Духа, то это служит верным знамением, что враги твои рассеяны и погибли... (прп. авва Исаия, 59, 106-107).
***
...Невозможно подвижнику противоборствовать врагам и достигнуть совершенства, если обладают им страсти (прп. авва Исаия, 59, 158).
***
...Не верь себе, будто ты достиг до чего-то достойного Бога, зря себя (находящемся еще) в стране врагов своих (прп. авва Исаия, 89, 390).
***
Если... увидишь во время молитвы, что совершенно никакое зло не обличает тебя, тогда ты истинно свободен и вшел на святой Его покой, по воле Его (прп. авва Исаия, 89, 390).
***
Как птица не может полететь одним крылом... так и душа не может преуспеть по Богу, будучи связана чем-либо из мирского (прп. авва Исаия, 89, 407).
***
...Усиленного воздержания от пищи еще недостаточно для совершенства, если душа не будет вполне воздерживаться от того, что питает грех (свт. Василий Великий, 6, 47).
***
Вот высота человека, вот слава и величие его — знать истинно великое, прилепляться к нему и искать славы у Господа славы (свт. Василий Великий, 8, 268).
***
...Кого не возмущает ни один порок, сопровождает же всякая добродетель и все, что есть прекрасного, тот справедливо может веселиться непоколебимым и нескончаемым веселием... (свт. Василий Великий, 9, 328).
***
...Как живописцы, когда пишут картину с картины, часто всматриваясь в подлинник, стараются черты его перенести в свое произведение, так и возревновавший о том, чтобы соделаться совершенным во всех частях добродетели, должен при всяком случае всматриваться в жития святых, как бы в движущиеся и действующие какие изваяния, и что в них доброго, то через подражание делать своим (свт. Василий Великий, 10, 11).
***
...Как борцов подъятые во время подвига труды ведут к венцам, так и христианина испытание в искушениях ведет к совершенству (свт. Василий Великий, 10, 202).
***
Кто же муж совершенный? Кто в действительности любит Господа, и ближнего своего любит, как себя самого (прп. Ефрем Сирин, 30, 132).
***
Бог знает и природу, и произволение, и силы каждого, и всевает Слово Свое, и требует дел по мере сил наших... (прп. Ефрем Сирин, 30, 264).
***
Кто желает совершенства, тот пусть изберет странническую жизнь. В ней он найдет совершенство и познает путь к совершенству (прп. Ефрем Сирин, 34, 292).
***
Надобно требовать должного совершенства, но не выступая из пределов свойственного нам любомудрия и сил человеческих (свт. Григорий Богослов, 12, 155).
***
И я согласен, что один, в сравнении с другим, имеет более или менее способности; но одной способности недостаточно к совершенству, и разум должен возбудить способность, чтобы природа пришла в деятельность... (свт. Григорий Богослов, 14, 224—225).
***
...Надобно, не с умозрения начав, оканчивать страхом (умозрение необузданно, очень может завести на стремнины), но, научившись начаткам у страха, им очистившись и, так скажу, утончившись, восходить на высоту (свт. Григорий Богослов, 14, 258).
***
Первое, чистое естество — Троица, а потом ангельская природа; в-третьих же, — я, человек, поставленный в равновесии между жизнью и болезненною смертью, я, которому предназначена величественная цель, но достигаемая с трудом, если только, хотя несколько, отверста мною дверь греховной жизни, ибо такой подвиг предназначен Богом моему уму. И тот из нас совершеннейший, кто среди многих зол носит в себе немногие кумиры греха, кто, при помощи Великого Бога, храня в сердце пламенную любовь к добродетели, поспешает на высоту, а грех гонит от себя прочь, подобно тому как ток реки, влившейся в другую быструю и мутную и неукротимую реку хотя и смешивается с нею, однако же превосходством своей чистоты закрывает грязный ее ток. Такова добродетель существа сложного; большее же совершенство предоставлено существам небесным. А ежели кто еще на земле увидел Бога или, восхитив отселе на небо тяжелую плоть, востек к Царю, то сие — Божий дар. Смертным же да будет положена мера! (свт. Григорий Богослов, 15, 254).
***
Не думай о себе слишком высоко, и не полагайся на свой ум, хотя ты и очень велемудр. Если и видишь кого ниже себя, не превозносись, как всех превозшедший и находящийся близко к цели. Тот не достиг еще цели, кто не увидел предела своего пути. Много надобно иметь страха, но не должно приходить и в излишнюю робость. Высота низлагает на землю, надежда возносит к небу, а на великую гордыню гневается Бог. За иное можешь взяться руками, иного касайся только надеждою, а от иного вовсе откажись. И то признак целомудрия — знать меру своей жизни. Равно для тебя худо — и отложить благую надежду, и возыметь слишком смелую мысль, что нетрудно быть совершенным. В том и другом случае твой ум стоит на худой дороге. Всегда старайся, чтобы стрела твоя попадала в самую цель, смотри, чтобы не залететь тебе далее заповеди Великого Христа, остерегайся и не вполне исполнить заповедь; в обоих случаях цель не достигнута. И излишество бывает часто бесполезно, когда, желая новой славы, напрягаем стрелу сверх меры (свт. Григорий Богослов, 15, 255-256).
***
На пути к совершенству никогда не останавливайся. Худо сходить непрестанно в глубину. И ты, который только выходишь из бездны греха, еще стоишь (свт. Григорий Богослов, 15, 361).
***
Непрестанно простирайся на дела более и более совершенные, умудряемый Богом; паче же всего предметом твоих попечений да будет Троица (свт. Григорий Богослов, 15, 363).
***
...Совершеннейшие бывают совершенными потому, что образует их Дух или Слово. Ибо в человеке сокрыта искра благочестия, как в некоторых камнях сила огня. Ударами железа извлекается свет из кремней; так и Слово изводит из смертных сокрытое в них благочестие (свт. Григорий Богослов, 16, 69).
***
Немалыми мерами измеряй путь своей жизни. Ежели ты определил возвращающегося назад или самого порочного, то не думай, что достиг уже предела добродетели. Превзойти немногих — не верх еще совершенства. Для тебя мерою должны быть заповедь и Бог. А ты далеко еще от Бога, хотя идешь и быстрее других. Имей в виду не то, сколь многих стал ты выше, но то, сколь многих остаешься еще ниже, и желай быть всех совершеннее. Выше тебя широкое небо; а ты высок между низкими (свт. Григорий Богослов, 16, 78).
***
Слышал я, что рыбам и луна, и солнце, и звезды представляются под водою, не потому что они действительно там, но потому что рыбы, видя слабые отражения действительности, сими неясными изображениями услаждаются, как самыми светилами; а настоящих небесных светил, никогда не выходя на поверхность седого моря, рыбы и не видывали; в противном случае и они, может быть, отличили бы, что такое свет и что такое игра света в воде. Так, некоторые, поелику не видели истинной высоты Царя, едва поднимутся несколько, уже думают, что стоят на самой высоте. Но ты хотя иное приобрел, а иное надеешься приобрести, однако же непрестанно простирай взор вперед, восходи и к прочему по многим ступеням. Всего хуже — останавливаться. Спеши приобретать одно за другим, пока Христос не возведет тебя на последнюю ступень (свт. Григорий Богослов, 16, 78—79).
***
Никогда не делай ничего постыдного, хотя оно нравится многим, и не оставляй доброго дела, хотя оно и ненавистно порочным. Старайся поступать так, чтобы заслужить славу. А если она удаляется от тебя, не огорчайся ложной молвою, но благоразумно иди своим путем. Пусть другие лают понапрасну; они не сделают никакого вреда Божественной любви, и зависть выплачет только себе глаза (свт. Григорий Богослов, 16, 79—80).
***
Всякая добродетель возводит праведника на одну степень выше. Кто не знает брачного ложа, тот равен ангелам. Кто подвизается в воздержании, тот старается сравниться с девами. Кто соблюдает супружескую верность, тот сделался равен воздержному. Только подвизайтесь в целомудрии, чтобы достигнуть высших степеней (свт. Григорий Богослов, 16, 117).
***
Возвышайся более жизнию, нежели мыслию. Жизнь может сделать тебя богоподобным, а мысль доведет до великого падения. И жизнь устрой не по малой мерке. Как бы ни высоко взошел ты, все будешь еще стоять ниже заповеди (свт. Григорий Богослов, 16, 203).
***
И только после долговременных упражнений, кто избежал многих искушений, тот делается совершенным (прп. Макарий Египетский, 67, 132).
***
Воздержание от видимых худых дел не есть еще совершенство... но очищение ума — вот совершенство! (прп. Макарий Египетский, 67, 416).
***
...Все доброе приписывай Господу, а худое своей немощи (прп. Макарий Египетский, 67, 420).
***
...Кто хочет истинно благоугождать Богу, принять от Него небесную благодать Духа, возрастать и усовершенствоваться о Духе Святом, тот должен принуждать себя к исполнению всех заповедей Божиих и покорять сердце, даже против воли <своей>... (прп. Макарий Египетский, 89, 205).
***
Совершенные христиане, сподобившиеся войти в меру совершенства и соделаться приближенными Царю, всегда посвящают себя в дар Кресту Христову (прп. Макарий Египетский, 89, 264).
***
<Совершенства> не вдруг достигают люди, и то разве трудами, скорбью, великим подвигом (прп. Макарий Египетский, 89, 265).
***
В том, что прекрасно по естеству, хотя и невозможно улучить все, для имеющих ум великая выгода не остаться не улучившим и части. Посему должно прилагать все тщание о том, чтобы не вовсе лишиться возможного совершенства, но столько приобресть оного, сколько успеем узнать искомое. Ибо, может быть, иметь у себя прекрасное для того, чтобы всегда желать, приобрести его еще больше, есть уже совершенство человеческой природы (свт. Григорий Нисский, 18, 227).
***
...Совершенная жизнь такова, что никакое описание совершенства не останавливает дальнейшего преуспеяния в оной, но непрестанное возрастание в усовершении жизни для души есть путь к совершенству (свт. Григорий Нисский, 18, 373).
***
...Кто в течение всей жизни достигает большей и большей высоты... многими восхождениями, тот не сомневался стать еще выше себя самого, так что жизнь его, подобно орлу, во всем, думаю, усматривается надоблачною, превыспреннею, парящею в эфире мысленного восхождения (свт. Григорий Нисский, 18, 373).
***
...Вот в подлинном смысле совершенство — не раболепно, не по страху наказания удаляться от порочной жизни, и не по надежде наград делать добро, с какими-нибудь условиями и договорами торгуя добродетельною жизнью; но теряя из вида все, даже что по обетованиям соблюдается надежде, одно только почитать для себя страшным — лишиться Божией дружбы, и одно только признавать драгоценным и вожделенным — соделаться Божиим другом, что, по моему рассуждению, и есть совершенство жизни (свт. Григорий Нисский, 18, 379).
***
...Достигшим уже совершенства в жизни добродетельной и очистившим себя... прилично хвалить Бога и быть в таком состоянии, в каком, как веруем, пребывает естество ангельское. Ибо у них, известно нам, нет другого занятия, как только хвалить Бога, и у совершенных в добродетели нет иной заботы, как только устроять жизнь свою, чтобы была хвалою Богу (свт. Григорий Нисский, 19, 89).
***
...Для того, кто действительно восстал, никогда не прекратится нужда восставать непрестанно, и для поспешающего ко Господу не истощится путь к продолжению божественного течения. Всегда надлежит восставать, и приближающимся даже к цели в течении своем никогда не успокаиваться (свт. Григорий Нисский, 20, 138).
***
...Истинное совершенство и состоит в том, чтобы никогда не останавливаться в приращении к лучшему и не ограничивать совершенства каким-либо пределом (свт. Григорий Нисский, 24, 262).
***
Последний предел деятельной жизни — любовь... (авва Евагрий, 89, 578).
***
...Мирянину и монаху должно достигать одинаковой высоты... в случае падения получат одинаковые кары (свт. Иоанн Златоуст, 44, 110).
***
...Нельзя быть совершенным... не отказавшись от всего, не только от денег и дома, но даже от души своей... (свт. Иоанн Златоуст, 44, 371).
***
...Чем больше мы приобретаем совершенств, потому что и диавол становится тогда лютее, тогда делается более свирепым, когда видит, что мы заботливо устрояем свою жизнь (свт. Иоанн Златоуст, 45, 10).
***
Совершенства естественные служат к похвале и чести не обладающих, а Того, Кто дал их (свт. Иоанн Златоуст, 45, 155).
***
Желающий жить по образу и подобию Божию должен быть презираемым всеми, стать предметом насмешек, неуважения как на словах, так и в делах (свт. Иоанн Златоуст, 45, 922).
***
...Нам надо иметь много различных добродетелей, чтобы освободиться от дольнего и достичь горнего (свт. Иоанн Златоуст, 48, 871).
***
Насколько ты высок, настолько смиряй себя. Когда восходишь на высоту, тогда тебе нужно остерегаться, чтобы не упасть (свт. Иоанн Златоуст, 49, 411).
***
...Если хочешь быть добрым, никто не препятствует, или, лучше, диавол хотя и старается препятствовать, но не может, когда сам ты избираешь лучшее и таким образом Самого Бога делаешь своим защитником (свт. Иоанн Златоуст, 50, 256).
***
Кто хочет быть добрым, тому ничто препятствовать не может, хотя бы прежде он был одним из самых порочных (свт. Иоанн Златоуст, 53, 219).
***
Совершенным мы называем того, кто при вере проводит и жизнь правую (свт. Иоанн Златоуст, 55, 88).
***
Мельничный осел не может подвинуться вперед, шагая по колесу, к которому привязан (шагает, а все на одном месте, пока не остановят колеса); и ум не подвигнется вперед в совершенство — творной добродетели (т. е. в трезвении, ведущем к совершенству), если не упорядочит своего внутреннего (остановив кружение там помыслов). Ибо таковой слепотствует всегда внутренними очами, не имея возможности видеть добродетель и светозарного Иисуса (прп. Исихий Иерусалимский, 90, 195).
***
Начало и ограждение нашего спасения есть страх Господень. Ибо от него зависит и начало обращения, и очищение от пороков, и охранение добродетелей у тех, которые руководствуются им на пути к совершенству. Сей страх, проникая душу человеческую, производит отвращение к мирским вещам, заставляет забыть родителей и весь мир; а отвращением и оставлением всех стяжаний приобретается смирение, которое открывается в следующих признаках: человек, имеющий это, во-первых, умерщвляет свою волю; во-вторых, не только дела, но и помыслы свои открывает старцу своему, ничего не скрывает; в-третьих, все делает по суду старца и ничего по своему и, желая его наставлений, охотно слушается их; в-четвертых, во всем соблюдает послушание, кротость, постоянство терпения; в-пятых, не только не обижает никого, но и за свои обиды не взыскивает и не оскорбляется ими; в-шестых, ничего не делает такого, что не согласно с общим уставом или не одобряется примером большинства; в-седьмых, доволен всяким состоянием, как бы оно ни было низко, и все повелеваемое ему исполняет как худой, недостойный раб; в-восьмых, считает себя не только на словах, но в искреннем расположении сердца худшим всех; в-девятых, удерживает свой язык и не говорит громко; в-десятых, не смеется легкомысленно. Вот в каких признаках обнаруживается истинное смирение! Оно скоро доведет тебя до любви, чуждой страха, воодушевившись которою ты, то самое, что прежде исполнял из-за страха наказания, начнешь исполнять без труда, как естественное, и уже не из страха наказания, но по любви к самому добру и по услаждению добродетелями (прп. авва Пинуфий, 56, 46).
***
...Вот каким образом беспрепятственно восходят к высшему совершенству: по словам Священного Писания (см.: Притч. 1, 7), начало нашего спасения и премудрости есть страх Господень; от страха Господня рождается спасительное сокрушение сердечное, а от сего отречение от мира, т. е. нищета и презрение всех стяжаний; от нищеты происходит смирение; от смирения же происходит умерщвление воли; а умерщвлением воли истребляются все пороки; по истреблении пороков добродетели плодятся и возрастают; при возрастании добродетелей приобретается чистота сердца, а чистотою сердца приобретается совершенство апостольской любви (прп. Иоанн Кассиан, 56, 48).
***
...Ничья воля или подвиг, хотя бы кто хотел и подвизался, не могут быть настолько достаточны, чтобы обложенный плотию, противоборствующею духу, в состоянии был достигнуть верха совершенства и награды за непорочность и чистоту, если не будет вспомоществуем милосердием Божиим, так чтобы заслуживал достигнуть того, чего очень желает или куда стремится (прп. Иоанн Кассиан, 56, 148).
***
...Вовсе невозможно достигнуть евангельского совершенства без <собственных> усилий и трудов; также и этими одними трудами никто не может достигнуть совершенства без благодати Божией. Ибо как мы говорим, что человеческие усилия сами по себе не могут достигнуть совершенства без помощи Божией, так утверждаем, что только трудящимся и старающимся оказывается милосердие и благодать Божия... (прп. Иоанн Кассиан, 56, 150).
***
...По преданиям и наставлениям (святых отцев), мы должны так стремиться (к совершенству), упражняясь в посте, бдении, молитве, сокрушении сердца и тела, чтобы все это гордость не сделала напрасным. Ибо надобно верить, что мы не только не можем достигнуть совершенства нашим тщанием или трудом, но и самые эти труды, усилия и занятия, в которых упражняемся для него, не можем совершать без помощи Божией, без воодушевления, вразумления и увещания благодати, которую обыкновенно Бог вливает в наши сердца, милостиво посещая нас, или через другого, или Сам Собою (прп. Иоанн Кассиан, 56, 152).
***
...Тогда только мы удостоимся обладать истинным совершенством... когда ум наш, освобожденный разумным очищением от всякой страсти и услаждения земного, не стесняясь узами бренной плоти, при непрестанном размышлении о Божественных Писаниях и созерцании духовном, так далеко входит в область невидимого и до того углубляется в высшие бестелесные предметы, что не чувствует ни своего положения телесного, ни даже облежащего его вещества; возносится до такого восхищения, что не только не ощущает никаких звуков телесным слухом и не обращает внимания на проходящих мимо людей, но не замечает даже груды дерев и других огромных предметов, находящихся перед его глазами. Поверить, впрочем, сему и понять силу сего состояния может только тот, кто собственным опытом дознал то, о чем здесь говорится; тот, чьи очи сердечные Господь так отвлек от всего настоящего, что он считает то не только преходящим, но как бы несуществующим, как бы дымом исчезающим, чем-то разрешившимся в ничто (прп. авва Пафнутий, 56, 209—210).
***
...Мы всегда должны быть твердо уверены, что никак не можем достигнуть совершенства своими трудами и подвигами, хотя бы со всею неутомимостью упражнялись во всякой добродетели; одни человеческие усилия не могут иметь такой цены и силы, чтобы возводить на высоту святости и блаженства, если Сам Господь не будет притом содействовать нам и направлять сердце наше к тому, что для нас полезно (прп. авва Пафнутий, 56, 216).
***
...Когда <человек>, будучи смиряем чувственными страстями и сознавая себя нечистым по причине плотского осквернения, придет в сокрушение и прибегнет к источнику всякой чистоты и совершенства, то, гнушаясь тем холодным состоянием неверия, в коем находился, горя же духом, удобнее взойдет к совершенству (прп. авва Даниил, 56, 237).
***
...Ум никак не может быть в одном и том же качестве, подобно тому как если бы кто стал усиливаться плыть в лодке на веслах против течения бурной реки, то необходимо должен был бы или подниматься вверх, превозмогая силою мышц своих речное течение, или, если ослабеют руки, спускаться вниз по течению реки. Итак, если заметим, что мы ничего более не приобретаем, то это очевидный признак нашей утраты; если в какой-либо день не почувствуем, что мы простерлись вперед, то не должны сомневаться, что мы непременно отступили назад; поелику ум человеческий, как я сказал, не может постоянно пребывать в одинаковом состоянии, и ни один из святых, доколе находится в сей плоти, не достигнет той высоты добродетелей, чтобы мог уже остаться неподвижным. Они, по необходимости, всегда в чем-нибудь или увеличиваются, или уменьшаются; и во всей твари не может быть такого совершенства, которое бы не терпело изменения <...> Мы должны с неослабным старанием и ревностью устремляться к подвигам добродетели и непрестанно упражняться в оных, дабы по недостатку преуспеяния тотчас не последовало оскудение. Ибо, как мы сказали, в одном и том же состоянии ум не может пребывать, т. е. чтобы не получал приращения в совершенстве добродетелей, или не терпел ущерба в оном. Ибо не приобресть значит утратить, поелику оставляющий желание преуспевать в совершенстве недалек от опасности потерять оное (прп. авва Феодор, 56, 276-277).
***
Вот... цель всего совершенства, чтобы дух, очищенный от всякой плотской нечистоты, ежедневно возвышался к небесному, пока всякая деятельность его, всякое стремление сердца сделается одною и постоянною молитвою (прп. авва Исаак, 56, 355).
***
...Мы не иначе можем достигнуть... истинного совершенства, как возлюбивши Бога единственно по побуждению любви, а не почему-либо другому; поелику и Он прежде возлюбил нас единственно ради нашего спасения; а не по какой-либо другой причине. Для сего-то мы должны стараться с пламенною ревностью восходить от страха к надежде, от надежды на степень любви к Богу или к совершенству добродетелей, чтобы, снискав расположение к добру, могли пребывать в оном неуклонно, сколько это возможно для человеческой природы (прп. авва Херемон, 56, 373).
***
Божественное Писание побуждает свободную волю нашу стремиться к различным степеням совершенства, смотря по состоянию и мере духовных способностей каждого. Оно не могло предложить одинакового для всех венца совершенства, потому что не у всех одинаковы силы к достижению оного, или не все имеют одинаковое расположение и стремление к тому; потому Слово Божие и назначило различные степени и различные меры в самих совершенствах. Это ясно показывает различие самих евангельских блаженств (прп. авва Херемон, 56, 377).
***
...Деятельное совершенство двояким образом составляется. Первый образ его состоит в том, чтобы познать свойство всех пороков и способ врачевания их; второй — в том, чтобы наблюдался порядок добродетелей и дух наш усовершался в них, так чтобы он служил им уже не по принуждению, как бы покоряясь насильственной власти, но как бы естественным благом услаждался, питался и трудным, тесным путем проходил с удовольствием. Ибо тот как возможет постигнуть способ добродетелей, который есть вторая степень в деятельной науке, или тайны духовных небесных предметов, которые находятся на высшей степени созерцания, кто не мог уразуметь свойство своих пороков и не старался истребить их? Следовательно, тот не может взойти на высоту, кто не победит на ровном пути, тем более не поймет внешнего тот, кто не мог уразуметь находящегося в нем самом. Впрочем, надобно знать, что нам должно подвизаться с двояким намерением, как для изгнания пороков, так и для приобретения добродетелей. И это мы говорим не по своей догадке, а научаясь из слов Того, Кто один знает силы и способ своего произведения и говорит: вот Я поставил тебя сегодня над народами и царствами, чтобы искоренять и разрушать, губить и истреблять, созидать и насаждать (ср: Иер. 1, 10). В истреблении вредных предметов здесь означаются четыре необходимые действия: искоренять, разрушать, губить, истреблять. А в совершении добродетелей и приобретении того, что относится к правде, означаются только два действия: созидать и насаждать. Отсюда ясно видно, что гораздо труднее исторгать и истреблять застарелые страсти тела и души, нежели насаждать и созидать духовные добродетели (прп. авва Нестерой, 56, 421).
***
...Желающему достигнуть высшего совершенства не много будет пользы довести покаяние до конца, т. е. удерживаться от непозволенных дел, если не будет неутомимо упражняться в тех добродетелях, кои служат доказательством того, что удовлетворено за грехи. Ибо недостаточно воздерживаться от гнусных пороков, противных Богу, если не будет чистой, совершенной и богоугодной ревности к добродетели (прп. авва Пинуфий, 56, 537).
***
Живописцы и ткачи, работающие шелковые ткани, искусственные свои произведения испещряют множеством красок и нитей, чтобы составилась совершенная картина или одежда. И преспеяние по Богу состоит не в чем-либо одном, потому что требует для совершенства всех добродетелей (прп. Исидор Пелусиот, 60, 228).
***
Закон Божий требует, чтобы мы... были совершенны, однако же не иначе достигнуть совершенства, как при постепенном восхождении и преспеянии, будучи сперва напоеваемы молоком, яко новорождени младенцы, и о нем возрастая во спасении (ср.: 1 Пет. 2, 2) (прп. Исидор Пелусиот, 60, 248).
***
...Имея веру, как душу, добродетель, как тело, и дар слова, как красивый наряд, и здесь соделаться славными, и там предстать в торжестве благоискусными и увенчанными (прп. Исидор Пелусиот, 62, 238).
***
...Всякое совершенство — во Христе, закон же нисколько не приводил к совершенству... (см.: Евр. 7, 19) (свт. Кирилл Александрийский, 65, 47).
***
...<Нет>... предлога ссылаться на бессилие тем, которые по собственному долговременному навыку не делают ничего, служащего к пользе... (прп. Нил Синайский, 71, 5).
***
...Невозможно иначе достигнуть совершенства, как достаточно оставив пристрастие к плотскому сродству (прп. Нил Синайский, 72, 59).
***
...Пространство велико, и, чтобы достигнуть конца, нужны скорее крылья, нежели ноги... (прп. Нил Синайский, 72, 114).
***
Сколько преуспеваешь в законе, столько же признавай себя далеким от совершенства (прп. Нил Синайский, 72, 233).
***
...Желающий, по Писанию, возраста в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова достигнути (ср: Еф. 4, 13) не должен предпочитать молитве различные служения и без нужды, как случится, брать оные на себя; но и встречающихся по некоторой надобности, и по смотрению Божию, не должно уклоняться и отвергать оные от себя, под предлогом молитвы; но ему (надобно) познавать различие (между молитвою и другими занятиями) и служить смотрению Божию без испытания. Кто мудрствует иначе, тот не верует, что одна заповедь бывает по Писанию и выше, и главнее другой, и не хочет, по слову Пророка, направлятися ко всем заповедям (ср.: Пс. 118, 128), встречающимся ему по смотрению Божию.
Необходимые и смотрительно встречающиеся нам дела неизбежны, но безвременные занятия должно отвергать, предпочитая им молитву, в особенности же отвергать те, которые вовлекают нас в большие траты и собрания излишних имений. Ибо насколько кто ограничит их о Господе и отсечет излишнее вещество их, настолько и мысль удерживает от развлечения, а сколько удержит мысль, столько и чистой молитве дает место и показывает искреннюю веру во Христа. Если же кто-либо по маловерию или по какой-либо другой немощи не может этого делать, то, по крайней мере, да познает истину и по силе своей, да простирается вперед, обвиняя себя в младенчестве (прп. Марк Подвижник, 89, 505).
***
Кто доблестно победил страсти телесные, и довольно подвизался против лукавых духов, и изгнал их умышления из страны души своей, тот должен молиться, чтобы ему дано было чистое сердце и дух правый обновлялся во утробе его (см.: Пс. 50, 12), т.е. чтобы он совершенно избавился от злых помыслов, и по дару благодати исполнился Божественных мыслей, и таким образом соделался мысленным миром Божиим, светлым и великим, состоящим из нравственных, естественных и богословских созерцаний (прп. Марк Подвижник, 89, 518).
***
Не ищи совершенства... в добродетелях человеческих, ибо совершенного в них нет: совершенство... сокрыто в Кресте Христовом (прп. Марк Подвижник, 89, 523).
***
Предел совершенного изменения в сладостном вкушении Бога — вменять в радость прискорбность смерти (блж. Диадох, 91, 7).
***
Содержи всегда в памяти превосходящих тебя добродетелью, чтобы непрестанно видеть в себе недостаток против их меры... (прп. Исаак Сирин, 58, 17).
***
...Всякая чистота, приобретенная скоро, в короткое время и с малым трудом, скоро теряется и оскверняется (прп. Исаак Сирин, 58, 32).
***
...Кто всех равно любит по состраданию и безразлично, тот достиг совершенства (прп. Исаак Сирин, 58, 48).
***
Совершенство всего поприща заключается в следующем: в покаянии, в чистоте и в усовершении себя. Что такое покаяние? Оставление прежнего и печаль о нем. Что такое чистота? Кратко сказать: сердце, милующее всякую тварную природу. Что такое усовершение себя? Глубина смирения, т. е. оставление всего видимого и невидимого, (видимого, т. е. всего чувственного и всего мысленного) и попечения о том (прп. Исаак Сирин, 58, 208).
***
Доброе делание и смиренномудрие делают человека богом на земле (прп. Исаак Сирин, 58, 314).
***
...Нет предела усовершению, потому что совершенство и самых совершенных подлинно нескончаемо (прп. Исаак Сирин, 58, 360).
***
...Через сокрушение сердечное человек делается послушным заповедям, освобождается от зла, приобретает добродетели и потом восходит в покой свой (прп. авва Дорофей, 29, 27).
***
Поелику каждый оправдывает себя... каждый позволяет себе ничего не соблюдать, а от ближнего требуем исполнения заповеди, потому мы и не можем прийти в познание доброго (прп. авва Дорофей, 29, 96).
***
...Кто вначале понуждает себя, то, продолжая подвизаться, он мало-помалу преуспевает и потом с покоем совершает добродетели, поелику Бог, видя, что он понуждает себя, подает ему помощь (прп. авва Дорофей, 29, 114—115).
***
...Хотя мы еще не достигли совершенства, но самое сие желание есть уже начало нашего спасения; от этого желания мы начнем с помощию Божиею и подвизаться, а через подвиг получаем помощь к стяжанию добродетелей (прп. авва Дорофей, 29, 115).
***
...Желающий, с помощию Божиею, достигнуть... благого устроения, не должен говорить, что добродетели велики, и он не может достигнуть их, ибо кто так говорит, тот или не уповает на помощь Божию, или ленится посвятить себя чему-либо доброму (прп. авва Дорофей, 29, 162).
***
Усиленно обуздывай органы чувств твоих: зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания, и преуспеешь благодатию Христовою (прп. авва Дорофей, 29, 216).
***
Брат, если сердце твое день и ночь с болезнью не будет искать Господа, ты не можешь преуспеть. Если же, оставив все прочее, займешься сим, то достигнешь сего... (прп. Варсануфий, 29, 235).
***
...Не унывай, падая и восставая, поползаясь и укоряя себя, пока Господь не окажет тебе милости, которой ты желаешь; только не будь нерадив (прп. Варсануфий, 29, 264).
***
Одни совершенные могут всегда распознавать, какое помышление возникает в душе от собственной ее совести, какое происходит от Бога и какое от бесов (прп. Иоанн Лествичник, 57, 210).
***
Не примеряй себя к слабейшим из людей, а лучше расширяй себя в меру заповедей о любви. Примеряясь к людям, впадешь в пропасть высокомерия; а расширяя себя в меру любви, достигнешь высоты смиренномудрия (прп. Максим Исповедник, 91, 198).
***
...Что благодать Божия производит по порядку добродетельной жизни, то, и достигши совершенства, опять подвигается к возрастанию: ибо здесь тако бывает, что конец одного служит началом другого. Кто пресек в себе живущие в нем тленные страсти деятельною добродетелию, тот вместе с сим начал другие божественнейшие преобразования от славы в славу (2 Кор. 3, 18) (прп. Максим Исповедник, 91, 234).
***
Страх геенны понуждает... (новоначальных) избегать греха; желание воздаяния благ придает готовности преуспевающим в делании добродетелей; а таинство любви восторгает ум превыше всего тварного... (прп. Максим Исповедник, 91, 237).
***
Не останавливайтесь, и не предавайтесь лености в служении Богу, и, смотря на притрудность в настоящее время, не лишите себя наслаждения, которое в веке будущем (прп. Феодор Студит, 92, 37).
***
...Подвизайтесь добре, пресекайте искушения, отбрасывайте с пути вашего всякие камни и преткновения и бодро восходите на гору небесного жития, пока придет чаемый день (прп. Феодор Студит, 92, 83).
***
...Оградите себя страхом Божиим и паче и паче, возвышайтесь в небесном восхождении своем (прп. Феодор Студит, 92, 137).
***
Не будем ослабевать восходя, ни падать духом, видя высокость восхождения (прп. Феодор Студит, 92, 303).
***
Нельзя... мерить свое преуспеяние длительностью времени... но смотреть, соответствуют ли длительности времени число и степени добродетелей наших? (прп. Феодор Студит, 92, 313).
***
...Преспеянию вовеки не будет конца, так как остановка (или замедление) в возрастании положит конец Бесконечному, (внесет) постижение совершенно Непостижимого и Невместимого всеми сделает (предметом) пресыщения (прп. Симеон Новый Богослов, 78, 122).
***
...Невозможно сразу воспринять всего Духа человеку душевному и сделаться бесстрастным (прп. Симеон Новый Богослов, 78, 159).
***
...Хранящие... три (добродетели)... <смирение, покаяние и непрестанный плач> и пребывающие в добром их делании, вскоре, как бы не замечая, возводятся к славе, очищению, бесстрастию и Божественному созерцанию; и не бывают более улавливаемы руками ненавистника, но получают от Бога прощение всех грехов и вместе всех согрешений, и таким образом соделываются сынами Вышнего, и богами по благодати, и благопотребными орудиями, совершающими всякое добро... (прп. Симеон Новый Богослов, 78, 255—256).
***
Надобно начинать с меньшего и, постепенно преуспевая, восходить к более и более совершенной святыне и чистоте. И хотя бы мы прожили в этой жизни тысячи лет, никак не возможем достигнуть полного совершенства святыни, но долг имеем подвизаться ради нее непрестанно так, как бы теперь только положили начало (прп. Симеон Новый Богослов, 77, 138).
***
Достигший в меру совершенства бывает мертв и не мертв, а живущ паче жизнью в Боге, с Коим пребывает, так как он не живет более сам по себе, как говорит Апостол: живу же не к тому аз, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20). Бывает он также слеп и не слеп; он смотрит не естественными очами, так как стал выше всякого естественного зрения, получив новые очи, несравненно лучшие естественных очей, которыми и смотрит выше естества. Бывает бездействен и недвижим, как исполнивший всякое собственное действие. Бывает немыслящ, как соделавшийся едино с Тем, Кто выше всякой мысли, и почивший там, где нет места действию ума, т. е. движению его в воспоминании, или помысле, или размышлении. Не имея возможности постигнуть и познать непостижимое и дивное, он некоторым образом опочивает на сем совершенным почитаем, оным недвижением блаженного нечувствия, т. е. не любопытно наслаждаясь неизъяснимыми благами, с чувством, однако же, верным и определенным.
Кто не сподобился достигнуть в такую меру совершенства и проникнуть до таких благ, тот пусть винит себя одного, а не говорит в извинение, что это дело невозможно или что бывает в нас совершенство, такое, однако же, о котором мы и не знаем. Удостоверяем будучи Божественным Писанием, да ведает он, что дело сие возможно, и в истинной своей силе бывает в действительности, и совершается заведомо с сознанием его; но, по причине неисполнения и нарушения заповедей Божиих, всякий, собственно, сам себя лишает таких благ, соответственно своей неисправности (прп. Симеон Новый Богослов, 77, 557).
***
На очистительной степени стоят вводимые в священные подвиги. Свойственны ей — отложение образа перстного человека, освобождение от всякой чувственной страсти, облечение в нового человека, обновляемого Духом Святым. Дела ее — ненависть к чувственному, измождение плоти, удаление от всего, что может возбуждать страстные помыслы, раскаяние в содеянном; при сем — омытие слезами сланости греха, благоустроение нрава благодатию Духа, умиленным сокрушением очищение внутреннего сткляницы, т. е. ума, от всякой скверны плоти и духа, и влияние в него вина слова, веселящего сердце человека очищаемого и принесение его Царю духов для вкушения. Конец же — действенное разжжение себя огнем подвижничества, трудами подвижническими извержение из себя всякого яда греховного, закаление себя через погружение в воду сокрушения и соделание себя мечом, сильно посекающим страсти и бесов. Достигший сего угасил силу естественного огня, заградил уста львов — свирепых страстей, стал силен духом, из немощного соделался крепким и, как другой Авситидианин (Иов), воздвиг себе трофей терпения, победив искусителя (см.: Ев. 11, 32—34).
На просветительной степени стоят действием священных подвигов преуспевшие в первом бесстрастии. Свойственны ей — водворение в уме образа здравых словес или здравых на все воззрений и причастие Духа Святаго. Дело ее — очищение ума действием Божественного огня, мысленное сердечных очей отверстие и рождение слова с высокими помышлениями разума. А конец — слово премудрости, уясняющее все сущее и бывающее, ведение божеских и человеческих вещей и откровение тайн Царствия Небесного. Достигший сего мысленным деланием ума, на колеснице огненной носим бывает четверицею добродетелей и, как другой Фесвитянин (Илия), еще живой вземлется в мысленный воздух и обходит небесные области, став выше всего земного.
На таинственной или совершительной степени стоят пришедшие уже в меру возраста Христова. Свойственно им — пресекать воздух, возноситься выше всего, вращаться в кругу горних Чинов небесных, приближаться к первому Свету, и глубины Божии исследовать духом. Дело сей степени — исполнять зрителя таких предметов — ум ведением путей Промысла, законов правды и истины и разрешения гаданий, притч и темных словес Божественного Писания. Конец же — тайноводствовать того, кто столь усовершен, к сокровенным тайнам Божиим, исполнять его неизреченною премудростью через сочетание с ним Духа и в великой Церкви Божией являть его мудрым богословом, просвещающим людей богословскими поучениями. Достигший сей меры действом глубочайшего смиренномудрия и сокрушения, восхищаем бывает до третьего неба богословия, как другой некий Павел, и слышит неизреченные глаголы, которые не леть есть слышать и человеку, под влиянием чувств состоящему, вкушает неизреченные блага, коих око не видело и о коих ухо не слыхало, и делается служителем тайн Божиих, став устами Его, и совершает их для людей словом, почивая при сем блаженным покоем в Боге, совершенный в совершенном, и с богословами в общении пребывая с высочайшими силами Херувимов и Серафимов, коим принадлежит слово премудрости и вместе слово разума (прп. Никита Стифат, 93, 151—153).
***
Всякий ревнитель совершенства достигает его через подьятие произвольных и непроизвольных трудов и лишений, из коих одни совне находят, другие у себя дома устрояются (свт. Григорий Палама, 93, 272).
***
...Для достижения <совершенства>... тебе необходимо сначала подавлять свои собственные воления... и совсем их погасить и умертвить; а чтобы успеть в этом, должно тебе непрестанно себе противиться в худом и принуждать себя на доброе, иначе должно непрестанно бороться с собою и со всем, что благоприятствует твоим волениям, возбуждает и поддерживает их. У готовься же на такое борение и на такую брань, и ведай, что венец — достижение возжеланной тобою цели — не дается никому, кроме доблестных воителей и борцов (прп. Никодим Святогорец, 70, 16).
***
...Пусть никто не мечтает стяжать истинное христианское благонастроение и христианские добродетели и работать Богу, как подобает, если не хочет нудить себя на отвержение и поборение всяких страстных движений плотской воли, не только больших, но и малых, которым он прежде привык удовлетворять охотно и любительно. В том-то, что по саможалению не хотят себя понуждать и себе отказывать решительно во всем, и лежит главная причина, почему так мало достигающих полного совершенства христианского. Ибо когда они, с трудом победив большие страстные склонности, не хотят потом нудить себя на препобеждение малых, кажущихся ничтожными, то поелику сии малые суть порождения и выражения больших, удовлетворяя им, питают они сии последние, которые потому все продолжают жить и действовать в сердце, хотя обнаруживаются не в больших размерах. Сердце потому при этом остается страстным и нечистым и, главное — нимало не отрешенным от самоугодия и саможаления, которые всегда оставляют в сомнительном достоинстве всякие дела богоугождения (прп. Никодим Святогорец, 70, 45—46).
***
Совершенство христианства — в совершенной любви к ближнему. Совершенная любовь к ближнему — в любви к Богу, для которой нет совершенства, для которой нет окончания в преуспеянии (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 128).
***
Ничтожное, незаметное упование на что-либо вне Бога может остановить ход преуспеяния, в котором и вождь, и ноги, и крылья — вера в Бога (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 297).
***
Совершенство состоит в явном причастии Святаго Духа, Который, вселившись в христианина, переносит все желания его и все размышление в вечность (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 341—342).
***
Спасение возможно при сохранении имения, в жизни посреди мира; для снискания совершенства требуется предварительное отрешение от мира. Спасение необходимо для всех; снискание совершенства предоставлено произволяющим (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 341).
***
...Совершенство христианское, будучи жительством в Боге, есть бесконечное поприще преуспеяния, как бесконечен Бог (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 341).
***
Христианское совершенство есть дар Божий, а не плод человеческого труда и подвига; подвигом доказывается только действительность и искренность желания получить дар... (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 344).
***
Нестяжание и отречение от мира есть необходимое условие к достижению совершенства. Ум и сердце должны быть всецело устремлены к Богу; все препятствия, все поводы к развлечению должны быть устранены... (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 344).
***
Для достижения совершенства, вслед за истощанием имения на нищих, необходимо взять крест свой. Оставлению имения должно последовать отвержение от самого себя, в чем и заключается принятие креста, или произвольное и постоянное подчинение скорбям... (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 346—347).
***
Всецелое соединение воли человеческой с волею Божиею есть состояние совершенства, какого может только достичь разумное создание Божие (свт. Игнатий Брянчанинов, 41, 243).
***
Не ищи... совершенства христианского в добродетелях человеческих: тут нет его; оно таинственно хранится в Кресте Христовом (свт. Игнатий Брянчанинов, 41, 477—478).
***
Всякий путь ума и сердца, когда цель его — Бог, бесконечен... преуспеяние в премудрости Божией — бесконечно; преуспеяние в любви к ближнему, когда оно в Боге— бесконечно (свт. Игнатий Брянчанинов, 41, 504).
***
Он <Господь> возводит нас к высшему преуспеянию по тесному пути самоотвержения и смирения... (свт. Игнатий Брянчанинов, 42, 358).
***
Без труда и напряжения умного не достигнете ничего духовного (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 87, 121).
***
Совершенство, мало-мальски видное, приходит после трудов и трудов, после годов и годов, а не с первых начатков и не с первых дней (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 87, 146).
***
...Возьмите страх Божий и память смертную, и они научат вас всему (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 87, 244).
***
Братия аввы Пимена сказали ему: «Пойдем отсюда. Здешние монастыри беспокоят нас, и мы губим души свои. Вот и дети своим плачем не дают нам безмолвствовать». Авва Пимен отвечал им: «Из-за голосов ангельских хотите ли вы уйти отсюда!» (97, 220).
***
Один старец пришел в келью аввы Иоанна и застал его спящим. Ангел стоял близ него и веял над ним. Старец увидел это и ушел. Когда авва встал, то спросил ученика своего: «Не приходил ли кто в то время, когда я спал?» Ученик отвечал: «Приходил такой-то старец». И уразумел авва Иоанн, что этот старец равен ему по духовному преуспеянию и что он видел Ангела (106, 292).
***
Авва Стефан, родом из Ливии, около шестидесяти лет жил между Мармарикой и Марестом. Достигнув высокого совершенства в подвижничестве и в познании человеческого сердца, он удостоился такой благодати, что всякий, у кого была какая-нибудь печаль, побеседовав с ним, отходил от него без печали. Аммоний и Евагрий рассказывали о нем следующее: «Пришли мы к нему в такое время, когда у него открылась в самом опасном месте ужасная болезнь. При нас и лечил его какой-то врач. Предоставив в его распоряжение больные части тела, святой муж плел корзины и разговаривал с нами. При отсечении зараженных частей он оставался неподвижен и проявлял такое терпение, как будто резали чье-нибудь чужое тело или как будто у него отсекали не члены, а волосы. Казалось, что он совсем не чувствовал боли.. Так укрепляла его помощь Божия! Когда же мы об этом скорбели и недоумевали, как муж такой жизни впал в такую болезнь и подвергся таким врачебным мерам, блаженный Стефан, уразумев наши помыслы, сказал: «Не соблазняйтесь этим, дети. Бог ничего не делает ко вреду, но все для нашей пользы. Видно, Господь посчитал эти члены достойными наказания, а в таком случае лучше им здесь пострадать, чем по отшествии из этой жизни». Так, вразумив нас и этими словами укрепив в терпении, он научил нас мужественно переносить скорби» (107, 598).
***
В монастыре святого Феодосия рассказывал о настоятеле этой обители, авве Георгии, ученик его, авва Феодосий, сам отличавшийся благостью, кротостью и смирением. «В течение двадцати лет я наблюдал за ним, — говорил авва Феодосий, — не увижу ли авву Георгия возмущенным хотя один раз, и никогда не видел. Кто так смиренно опускал очи, как отец наш святой Георгий? Кто так затворял слух свой, как он, блаженный? Кто обуздывал так свой язык, как отец наш? Какой солнечный луч озарял так землю, как отец наш просвещал сердца всех нас?» (102, 134—135).
***
Подобно оленю, жаждущему животворных струй источника, преподобный Симон Афонский прошел по всем монастырям Святой Горы в чаянии найти себе желанного руководителя. При каждой встрече с иноками испытанной жизни пришелец расспрашивал об иноческих добродетелях. Наконец, среди множества иноков он нашел искомого старца, совершенного во всех отношениях подвижника. Единственным правилом всех своих действий после глубокого раскрытия перед старцем обстоятельств минувшей жизни он поставил безусловную покорность всему, что бы ни повелел ему старец. Он решил исполнять в точности и без всякого размышления каждое из его отеческих слов так, как если бы слова эти исходили не из уст старца, а от Самого Бога. Такая покорность ученика радовала учителя. Впрочем, чтобы не подать ему повода к тщеславным помыслам и вместе с тем усовершенствовать его в опытах крестной жизни и безусловного послушания, старец, вместо хвалы и снисхождения, не только постоянно бранил его, но даже нередко и бил. А блаженный принимал это с великой радостью и благодарением. Следствием этого, при содействии благодати, было с его стороны то, что, когда старец вместо побоев и унижения начал проявлять по отношению к нему внимательность, он скорбел и считал это ущербом в деле спасения. Таким образом, между ними воцарилась такая взаимность сердечной любви, которая составляет счастье и радость как родителей, так и детей и которой, к сожалению, иногда не пользуются ни те, ни другие. Сладкие плоды любви со стороны преподобного проявлялись в неподражаемом благоговении и привязанности к старцу. Эта привязанность простиралась до того, что он, когда старец спал, лобызал его ноги и даже то ложе, на котором старец обычно отдыхал после своих трудов или молитвенно беседовал с Богом. Что все это он делал из чистых побуждений сердца, он сам же и объяснял. Он говорил, что сколько, с одной стороны, должны мы любить Бога, приведшего нас из небытия в бытие, столько же, с другой — старца, ибо и он, при помощи Божией, преобразует в нас внутреннего человека, некоторым образом восстанавливает и обновляет образ Божий, падший и сокрушенный нашим небрежением и тяжкими грехами. Так глубоко проникнут был преподобный чувством важности и необходимости безусловного повиновения старческой, а не собственной воле. Подобным образом мыслей о добродетельной жизни преподобный Симон скоро прославился по всей Горе, так что равные с ним по возрасту благоговели перед ним, а старшие любили его, потому что и те и другие в его юном возрасте видели старческий разум, в подвигах — неподражаемое терпение, в разуме — совершенство (107, 569—570).
***
Старцы Сир, Исаия и Павел посетили авву Ануфа. Стал авва вспоминать о подвигах и заслугах каждого из них перед Богом. И сказал ему тогда авва Павел: «Господь открыл нам, что через три дня Он отзовет тебя из мира этого к Себе. Поведай же нам о своей духовной жизни, о подвигах, которыми ты угодил Богу. Тебе нет опасности от тщеславия, ты скоро оставишь этот мир. Так оставь же в назидание потомкам и память о своих подвигах».
«Не помню за собой великих подвигов, — сказал в ответ авва Ануф. — Вот только с той поры, как во время гонений исповедал я имя Спасителя нашего, я остерегался, да не изыдет после исповедания истины ложь из уст моих. И раз, возлюбив небесное, да не уклонюсь с пристрастием к земному — и во всем этом благодать Божия помогала мне. Да и не нуждался я ни в чем земном: Ангелы Божии приносили мне пищу, которую я желал иметь. И знал я, по милости Божией, обо всем, что происходит в мире... Сердце мое всегда просвещалось светом Божиим, и, озаряемый им, я не нуждался во сне — всегда разгоралось во мне желание видеть Его. По милости Божией, мой Ангел-хранитель не отступал от меня, научая меня каждой добродетели в здешнем мире. И этот свет неугасимо сиял в душе моей. И все прошения мои исполнял Господь без промедления, часто являл Он мне тьмы Ангелов, предстоящих Ему. Видел я и лики праведных, и сонмы мучеников, и соборы иноков, и всех святых, в чистоте сердца немолчно прославляющих Господа. Видел я и сатану, и аггелов его, осужденных на огонь вечный, равно как и вечное блаженство, уготованное праведным». Вот что и многое другое рассказал он старцам в течение трех дней, а затем предал дух свой Богу (99, 65—67).
***
Оставшись после родителей сиротой, Амун на двадцать втором году от роду принужден был своим дядей вступить в супружество. Не сумев воспротивиться настоятельному требованию дяди, он решил обвенчаться, пробыть в брачном покое и выполнить все брачные обряды. Но как только все провожавшие их в брачный покой вышли, блаженный Амун запер дверь и начал беседовать со своей блаженной супругой: «Приди сюда, госпожа и сестра моя, я поговорю с тобой. В нашем браке ничего особенно хорошего нет. И правильно мы сделаем, если с нынешнего же дня станем спать порознь. Сохраняя таким образом свое девство, мы угодим и Христу». Вынув потом из-за пазухи Библию, как бы от лица Апостолов и Самого Спасителя, начал он читать юной девице, не знакомой с Писанием, изъясняя ей большую часть прочитанных мест своим богопросвещенным умом и наставляя ее в девственной и непорочной жизни, так что она, исполнившись благодатью Христовой, сказала: «И я, господин мой, решилась с радостью проводить святую жизнь и буду делать все, что повелишь мне». «Я повелеваю и прошу, — отвечал он, — чтобы каждый из нас жил отдельно». Но это еще было тяжело для нее, и она сказала: «Останемся в одном доме, только ложе у нас будет разное». Так нам он с ней в одном доме лет восемнадцать. Весь день работал в саду и в роще. Вечером, придя домой и помолившись, он вместе с супругой вкушал пищу, потом возносил ночные молитвы и совершал молитвословия. Рано поутру уходил в свой сад. Когда они оба достигли бесстрастия — воздействовали молитвы святого Амуна, — наконец, блаженная говорит ему: «Я хочу сказать тебе нечто, господин мой. Если ты меня послушаешь, я удостоверюсь, что ты меня истинно по Богу любишь». Он сказал ей: «Говори, что ты хочешь сказать». Она продолжала: «Ты муж благочестивый и подвизаешься в правде, и я ревную твоему житию, нам действительно лучше жить отдельно. Многие получат от этого пользу; теперь же, когда ты непорочно живешь со мной о Господе, твое столь великое совершенство любомудрия от всех сокрыто мной. Это неблагоразумно». Поблагодарив ее и воздав хвалу Богу, Амун говорит ей: «Хорошо ты придумала, госпожа и сестра моя. Если тебе угодно, оставайся в этом доме, а я построю себе другое жилище». Разлучившись с ней, он пошел внутрь горы Нитрийской. Прожив еще двадцать два года в пустыне и достигнув совершенства в добродетели, святой Амун скончался или, лучше сказать, почил в монашеской жизни шестидесяти двух лет от роду (107, 109-110).