<<<   БИБЛИОТЕКА   >>>


Сокровищница духовной мудрости

ПОИСК

 

Жизнь загробная

...Будущий век есть лето для праведных, и зима для грешников (св. Ерм, 94, 204).

***

Праведен Ты и праведны суды Твои, Судия, в оном непреходящем мире. Настоящий мир скрывает грешников, а тот обнаруживает виновных. Там справедливое наказание несут люди за грехи свои, без лицеприятия приемлют, что следует каждому. Уготованы там нечестивым тьма и немерцающий свет праведным (прп. Ефрем Сирин, 33, 249).

***

Ни свет там не омрачится, ни тьма там не озарится. Не прекратятся тамошние хвалы и не умолкнет тамошний плач. Ни блаженство тамошнее не оскудеет; ни посрамление тамошнее не кончится. Там свет объемлет праведных, и пламень — нечестивых. Там жажда и голод — роскошным; блаженство и жизнь — постникам; огненный меч — нечестивым; и светлая риза — победителям (прп. Ефрем Сирин, 33, 388).

***

...Там — за гробом — весы правды; там не различаются ни степени, ни достоинства.

Ни у царей нет венцов, ни у судий — их отличий; судьи осуждаются, а осужденные ими — во славе. Богатые просят себе воды, а убогие избыточествуют всеми благами; славные земли — во пламени, а униженные здесь — в Чертоге Света. Во пламени — облекавшийся в шелковые ризы, и в Царстве — облекавшийся во вретище (прп. Ефрем Сирин, 33, 390).

***

Каждому определено свое, по мере того, что сделано им. Нет правды — остаться там в презрении добрым.

Ни с чем не сообразно — покоиться там нечестивым; неприлично — и ограбленным, и ограбившим мучиться вместе (прп. Ефрем Сирин, 33, 390).

***

...Что же в другой жизни? Кто скажет, что приносит неправедным последний день? Там клокочущий пламень, ужасная тьма удалившимся от света, червь, всегдашнее памятование наших грехов. Лучше бы тебе, грешник, не вступать во врата жизни, и если вступил, всему разрушиться наравне со зверями, чем после того, как терпишь здесь столько скорбей, понести еще наказание, которое тяжелее всего претерпеваемого тобою в здешней жизни! (свт. Григорий Богослов, 15, 268).

***

...Люди в том и другом, и в худом, и в хорошем, какими бывают здесь, такими будут и после сей жизни (свт. Григорий Нисский, 19, 192).

***

Здесь и хорошее, и худое имеет конец, и притом весьма скорый, а там — то и другое продолжается в бесконечные веки, а по качеству своему настолько отлично от здешнего, что и сказать невозможно (свт. Иоанн Златоуст, 44, 13).

***

Никто не в состоянии сказать, где, как, в каком месте или в каком виде обретаются те, которые ушли отсюда раньше нас; мы знаем только одно то, что они находятся там, где пребывает Единый Вечный, Единый Бессмертный, где Единый Благий и Человеколюбивый, Творец душ и телес (свт. Иоанн Златоуст, 52, 925).

***

Тогда и самое обличение совести, и самое воспоминание о сделанном... (будут) нестерпимее бесчисленных и неизреченных томлений. Ибо души помнят все, что было здесь, как говорят отцы, и слова, и дела, и помышления, и ничего из этого не могут забыть тогда. А сказанное в псалме: в той день погибнут вся помышления их (ср.: Пс. 145, 4), говорится о помышлениях века сего, т. е. о строении, имуществе, родителях, детях и всяком даянии и получении. Все сие вместе с тем, как душа выходит из тела, погибает (для нее), и из всего этого она тогда ни о чем не вспоминает и не заботится. А что она сделала относительно добродетели или страсти, все то помнит, и ничто из этого для нее не погибает, но если человек принес кому-нибудь пользу, или сам получил ее от кого-либо, то он всегда памятует получившего от него пользу и оказавшего ему оную. Также и если получил от кого-либо вред или сам сделал кому-нибудь вред, то всегда помнит и сделавшего ему вред и потерпевшего вред от него. И ничего... не забывает душа из того, что она сделала в сем мире, но все помнит по выходе из тела, и притом еще лучше и яснее, как освободившаяся от земного сего тела (прп. авва Дорофей, 29, 139—140).

***

Возмогший трудами доброделания умертвить уды, сущия на земле (ср.: Кол. 3, 5), и чрез исполнение заповедей Слова победить сущий в нем мир, никакой не будет иметь скорби, как оставивший уже мир и начавший пребывать во Христе, Победителе мира страстного и всякого мира Подателя. Ибо не оставивший пристрастия к вещественному, конечно, будет иметь скорбь, изменяясь в чувствах вместе с изменением того, что изменчиво по  природе; а начавший быть во Христе ни под каким видом не восчувствует уже изменения в вещественном, каково бы оно ни было (прп. Максим Исповедник, 91, 247).

***

Как зачатки будущих мук сокрыто присущи в душах грешников, так зачатки будущих благ присущи в сердцах праведников, и действуют духовно, как и вкушаются. Ибо Царствие Небесное есть добродетельное житие, как мучение адское — страстные навыки (прп. Григорий Синаит, 93, 187).

***

Будущие награды и наказания равно вечны, хотя иным это кажется иначе. Одним Божественная правда воздаст вечную жизнь, а другим — вечное мучение. Те и другие, добре или зле проживши нынешний век, воздаяние получат по делам: количество же и качество воздаяния определится добродетелями или страстями, навыком укоренившимися (прп. Григорий Синаит, 93, 187).

***

...Наши души, по разлучении их с телами, присоединяются — соответственно усвоенным ими в земной жизни добрым или злым качествам — к Ангелам света или к ангелам падшим (свт. Игнатий Брянчанинов, 40, 71).

***

...Воздаяние как праведников, так и грешников весьма различно... Не только небесных обителей бесчисленное множество... но и ад имеет множество различных темниц и различного рода мучения... (свт. Игнатий Брянчанинов, 40, 72).

***

Или не верите, что Бог лучше вас знает, что для вас с супругою и для детей ваших душеполезно? Или полагаете, что Бог забыл о вас, и пропустил случившееся с вами без внимания, и оно случилось без особого направления во благо вам? Или вы у Бога пасынок и падчерица... а не сын и дщерь?!

Вы уткнули свое внимание все на горестную сторону дела... и не узреваете Божией в том о вас попечительности?! А она действительно есть... Не осязаете ее?! Она такова и есть. Не осязаема в настоящем... а узреваема после. Воскресите же веру... и как река польются оттуда утешения.

Расскажу вам случай... В Санкт-Петербурге одна большая барыня... потеряла троих детей, умненьких, миленьких, благонравных, — особенно старшая была благоговейного настроения и умела молиться... Мало тут горя?! Но этого мало. Спустя немного и мужа лишилась... и этого мало: осталась ни с чем... Горю ее не было предела. Мужалась, предаваясь молитвам в волю Божию. Но скорбь грызла... Наконец смиловался Господь, и в утешение послал ей сон... Видит мужа в полусумрачном состоянии. Спрашивает, что тебе, как? «Ничего, — говорит, — милостив Господь. Но надо потерпеть, пока отойдет эта мгла». — «А дети?» — «Дети там...» — указывая на небо сказал он. «А Маша?» (Это старшая лет пяти.)... — «Машу посылает Бог на землю утешать скорбящих...»

С тех пор отошла скорбь. Так видели, где дети-то? И ваши там. — Попали бы они туда, если б живы  остались? Кто знает. А теперь это верно. Так вам, родителям, чего же лучше желать для детей?!

И установитесь в этой мысли... что участь детей ваших устроилась наилучшим образом... И перестаньте скорбеть.

Ведь и сами помрете... Будет кому встречать вас... а пожалуй, и защищать (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 79, 78—79).

***

...Надо знать меру: не убиваться и не забывать тех понятий о смерти и умерших, которые даются нам христианством. Умерла! Не она умерла, умерло тело, а она жива, и так же живет, как и мы, только в другом образе бытия. Она и к вам приходит и смотрит на вас. И, надо полагать, дивится, что вы плачете и убиваетесь, ибо ей лучше. Тот образ бытия выше нашего. Если б она явилась и вы попросили ее войти опять в тело, она ни за что не согласилась бы. Зачем же вам вступать с нею в такое разногласие? Желать того, что ей противно? Какая тут будет любовь (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 80, 216—217).

***

Поведал некий старец. Два брата жили по соседству с ним. Один — странник, другой — туземец. Первый жил немного нерадиво, другой был великий подвижник. Настало время, и странник скончался в мире. Прозорливый старец, сосед их, увидел множество Ангелов, сопровождавших его душу. Когда он приблизился ко входу на небо, на вопрос о нем пришел голос свыше: «Ясно, что он был немного нерадив, но за странничество его отворите ему вход в небо». После этого скончался и туземец, и собрались у него все его знакомые. Старец увидел, что Ангелы не пришли для сопровождения его души, и удивился. Упав ниц перед Богом, он спросил: «Почему странник, живший не столь благочестиво, сподобился такой славы, а этот, будучи подвижником, не удостоен ничем подобным?» И последовал ответ: «Подвижник, умирая, видел своих плачущих родственников, и этим душа его была утешена, а странник хотя и был нерадив, но не видел никого из своих. Находясь в таком состоянии, он плакал сам, и Бог утешил его» (106, 524).

***

...Один пресвитер, муж чудный и много времени проведший в подвиге, рассказывал следующее: «Была у меня сестра, девица молодая летами, но приобретшая старческий разум. Она проводила все время в посте и воздержании. Однажды сидела она около меня и вдруг, отклонившись на спину, лежала безгласна и бездыханна целый день и ночь. На следующий день в тот же час, как бы от сна встав, была она в страхе и ужасе. Я спрашивал ее, что с нею было, но она просила подождать, пока пройдет ужас... В слезах провела она много дней, и сама не хотела говорить, и других не хотела слушать, не говорила даже с самыми близкими, часто же имена некоторых вспоминала со слезами и, стеная, оплакивала их.

Наконец, она уступила моим просьбам и начала говорить: «В оный час, когда я сидела около тебя, два неких мужа, седые волосами, сановитые по виду, одетые в белую одежду, пришедши и взявши меня за правую руку, приказали следовать за ними. Один же из них, держащий в руке жезл, простер его к небу и отверз его, приготовляя нам доступ внутрь его. Потом, взявши меня, приводят в некое место, где стояло великое множество Ангелов, двери же и храмины были выше всякого слова. Когда же я вошла внутрь, вижу престол возвышенный и многих стоящих там, красотою и величием превосходящих тех, кои стояли вне. На престоле сидел Некто, Своим светом всех освещающий, Которому все поклонились. Меня тоже привели к Нему на поклонение, и я услышала, что Он повелел показать мне все для вразумления живущих на земле. Пришедши в некое место, вижу великое множество творений красоты несказанной, облеченных в различные одежды, блистающие золотом и драгоценными камнями, и храмины разнообразные, и живущих в них мужей и жен великое множество в чести и славе. Показывая их, говорили мне: «Это суть епископы, это клирики, это миряне, из них одни в своем служении просияли, другие целомудренно и праведно пожили».

Там я увидела пресвитера своего селения и клириков, которых знаем. Увидела множество дев и вдов, жен, в браке честно поживших; из них многие были знакомы, иные из нашего местечка, другие же из разных мест... одни упражнялись в подвижничестве, другие пожившие честно в своем состоянии, некоторые во вдовстве провели большую часть жизни и сокрушаемы были скорбями и многими бедствиями. Есть из них некоторые в девстве и во вдовстве сначала павшие, и за покаяние и многие слезы опять восстановленные в прежний чин. Взявши меня оттуда, отвели в некоторые места, страшные по виду и ужасные для зрения, исполненные всякого плача и рыданий».

Намереваясь же начать рассказ о сем, в такой пришла она страх, что слезами омочилась вся одежда ее, прерывался ее голос, язык же ее невольно запинался, двигался, не издавая звука. Но, принуждаемая мною, так начала она говорить: «Видела я места столь страшные и ужасные, что ни зрением, ни слухом нельзя понять; о них предстоящие мне говорили, что они приготовлены для всех нечестивых и беззаконных и для тех, которые в мире назывались христианами, но много зла делали. Там видела я печь разжженную и издающую страшное некое клокотание. Я ужаснулась и спросила, для кого приготовлено сие. Мне ответили: «Для вчиненных в клир, из сребролюбия же и беспечности Церковь Божию оскорбивших и в постыдной жизни проживших без покаяния...» Я же, трепеща, возгласила: «Ужели для находящихся в клире и девстве приготовлены такие бедствия?» Один же из бывших вдали отвечал: «Бедствия, девица, назначены им соответствующие нечестию их против Бога и неправде их против ближнего. Ибо ни тех, кои страдают там, не презирает Бог, ни тех, кои делают неугодное Ему, не оставляет без наказания. Всем за доброе и злое воздает по достоинству Бог Всемогущий». Еще отошедши, остановились мы на месте, полном глубокой тьмы. Все там было наполнено вопля и смущения, жалобного голоса, скрежета зубов и страшного стенания. Там увидела я разных дев и вдов, которые не поступали сообразно своим обетам, вину и наслаждениям прилежали, на псалмопение и молитвы, и посты не обращали никакого внимания, несмотря на то, что своими обещаниями вступили в завет с Христом.

О некоторых же из них говорили, что они человеконенавистно, хотя и правильно, пересказывали о намерениях других, что послужило для некоторых из них к развращению, и сделались они виновными в их погибели. Я же, видя их стенания и плач, не меньше их была объята страхом. Посмотревши внимательно, вижу двух самых любезных мне девиц, объятых огнем и муками... видевши их и восстенавши, по имени позвала я одну из них. Они же взглянули, и лица их покрылись стыдом по причине наказания, которому подверглись, и еще более мучились стыдом и поникли вниз. Я же со слезами спрашивала их, что сделано ими тайного, что утаилось от многих, кто знал их на земле, и в какие впали они худые дела, за которые получили наказание?.. Они же сказали: «Девство погубили мы растлением, на убийства же по причине зачатия решались, воздержание и пост в виду других исполняли, втайне же делали противоположное, ибо славы только человеческой желали, а на угрожающие мучения не обращали внимания. Но вот все сделанное там тайно обличили здешние бедствия, за славолюбие соответственный принимаем стыд... Но если есть у тебя какая сила и дерзновение ради твоей доброй жизни, помоги нам, испроси хотя немного помилования у мучащих нас». Я же отвечала: «Где же многие увещания и советы вам брата моего? Где мольбы, где великое его попечение, где постоянные молитвы? Ужели всего этого недостаточно для того, чтобы не быть вам здесь?..» Они же, устыдившись, молчали, но затем стали говорить: «Не время теперь обличения и укоренил, но утешения и помощи... помоги нам...» Я же, припавши, со слезами молила мучителей облегчить их мучения. Они со страшным взором без успеха отослали меня, говоря: «Справедливо для них, какие посеяли там деяния, за такие пожать плоды; какие там презрели блага, тех здесь не получить, а какими пренебрегали муками, те испытать... Ступай, девица, возвещай там о здешнем — добром и злом, хотя бы многим показалась ты говорящею пустое». Девицы те, узнавши, что бесполезно было мое моление, плача и скрежеща зубами, сказали: «Все терпим мы сообразно со сделанному нами... но, оставивши нас, иди опять в мир... расскажи обо всем этом жившей с нами, ибо и она с нами делала подобное, смеясь над здешним... Возвести ей о наших мучениях, убеди покаяться...» (98, 428—435).

***

Тем из святых, которые удостоились при жизни видеть загробный мир и оставили нам об оном сказания, мы должны быть особенно благодарны. Ибо подобные сказания решают многие весьма затруднительные для нас вопросы, рассеивают неосновательные наши суждения и утверждают веру в истину Евангельскую. В доказательство сего вот нечто из сказания одного благочестивого мужа, который удостоился видеть жилища святых.

«Поставлен я был, — говорит он, — на некотором ровном месте, где все было хорошо, весело и приятно, а в стороне от него было еще лучшее место, всей прелести которого словами передать невозможно. Там сидел старец многочестный, а около него были дети, число которых превосходило песок морской. Желая узнать, кто сей старец, я спросил о нем сопутствовавших мне апостолов Андрея и Иоанна, и они сказали, что это Авраам, а место, где были дети, называется лоном его. Поклонившись величайшему из патриархов, я приведен был своими путеводителями на место, называемое Елеон, где росло множество деревьев и под каждым была сень. Туг было также множество людей, и многие были известны мне. Одни из них воспитывались при дворе царском, другие были простыми людьми, некоторые земледельцами, а иные иноками. Все они уже умерли. Когда я хотел расспросить подробно о видимом мною месте, Апостолы предварили меня и сказали: «Ты желаешь знать, что есть сей великий и прекрасный Елеон и что все, что ты видишь в нем? Знай, что он есть дом Отца Небесного, в котором обители многи суть. И эти обители всем разделяются, смотря по их благочестию и по мере добродетелей».

Какой же из затрудняющих нас вопросов решает это сказание? — Тот, где находятся наши дети, умирающие в младенчестве. Что с ними? Где души их? — часто думаем мы и, по своему маловерию, предаемся иногда неумеренной скорби о разлуке с ними. Но вот ясно, что они на лоне Авраама, что, следовательно, об их участи беспокоиться нечего и что справедливо слово Господне: таковых есть Царство Небесное (Мф. 19, 14).

Какое неосновательное суждение наше рассеивает это сказание? — То, будто «в мире никак нельзя спастись, а можно только в монастыре или в пустыне какой». На деле, как видите, выходит не так. Есть в Царстве Небесном, как слышали в сказании, вместе с монахами и воспитывавшиеся при дворе царском, и граждане, и земледельцы. Значит, ясно, что не место спасает или губит человека, а спасают или губят одни дела. Будем же помнить, что «Господь, — как говорит преподобный Нифонт, — равно приемлет в Свои объятия праведную душу с престола и от сохи, из алтаря и с поля брани», — и каждый пусть в своем звании пребывает.

Итак, братие, справедливо, что мы должны быть особенно благодарны святым, которые, удостоясь видений, оставили нам о них свои сказания. Благодарность же свою выразим им тем, что будем внимательны к их сказаниям, и будем пользоваться их уроками для спасения своей души (112, 99—101).

 


<<<   СОДЕРЖАНИЕ   >>>