Воздерживайся от многих попечений, и никогда не согрешишь (св. Ерм, 94, 204).
***
Как никто не может смотреть одним глазом на небо, а другим на землю, так и ум не может вместе соединить попечение о Божественном и мирском (прп. авва Исаия, 59, 78).
***
Да не будет для нас сладостным мирское попечение, чтобы не испытать нам горечи вечного огня и червя неусыпающего! (прп. Ефрем Сирин, 30, 55).
***
...Возлюбленные, уготовьте сердца свои к принятию Евангелия, и да не подавляет ума вашего многое попечение о житейском (прп. Ефрем Сирин, 30, 67).
***
Обрежь пальму, и даст побеги вверх: очисти душу от житейских попечений, и возрастет в добродетели (прп. Ефрем Сирин, 30, 137).
***
...У кого попечение о большом добре, того большему искушению подвергает лукавый... (прп. Макарий Египетский, 67, 373).
***
Для чего не столько же, как о теле видимом, заботимся и о душе бестелесной и невидимой, тогда как попечение о ней не только удобно и легко, но и не требует издержек и никакого труда? (свт. Иоанн Златоуст, 47, 198).
***
...Не пещись (ср.: Лк. 12, 22) не значит не трудиться, но — не привязываться к вещам житейским, т. е. не заботиться о покое на завтра, но считать эту заботу излишней. Можно и трудиться... и ни о чем не пещись. Попечение и труд — не одно и то же (свт. Иоанн Златоуст, 51, 290).
***
Мы нуждаемся... в тройном <попечении>: в одном — чтобы нам быть свободными от порочности, в другом чтобы приобрести себе добродетель; а после этого — чтобы соблюсти приобретенную; здесь даже больше всего нужно труда, потому что тот лукавый демон, завидуя и нашей красоте, больше нападает на преуспевших (свт. Иоанн Златоуст, 55, 302).
***
Может ходить и тот, кто связан узами житейских дел и попечений, но неудобно; ибо часто и те ходят, у которых железные оковы на ногах, но они много претыкаются и получают от этого язвы (прп. Иоанн Лествичник, 57, 7).
***
Кто истинно возлюбил Господа, кто истинно желает и ищет будущего Царствия, кто имеет истинную скорбь о грехах своих, кто поистине стяжал память о вечном мучении и Страшном Суде, кто истинно страшится своего исхода из сей жизни, тот не возлюбит уже ничего временного, уже не позаботится и не попечется ни об имениях и приобретениях, ни о родителях, ни о славе мира сего, ни о друзьях, ни о братьях; словом, ни о чем земном; но, отложив все мирское и всякое о нем попечение, еще же, и прежде всего, возненавидев самую плоть свою, наг и без попечений и лености последует Христу, непрестанно взирая на небо и оттуда ожидая себе помощи, по слову святого, сказавшего: прильпе душа моя по Тебе... (Пс. 62, 9); и по изречению иного приснопамятного: аз же не утрудихся, последуяй Тебе, и дне, или покоя человеча не пожелах, Господи (ср.: Иер. 17, 16) (прп. Иоанн Лествичник, 57, 10).
***
Поведал о себе авва Виссарион. По посещении святого града Иерусалима и встречи со святым старцем Герасимом возгорелся я ревностию по христианской жизни и монашеству. Расточив все имение свое, оставил я только один участок земли, чтобы отдать его в женский монастырь. Но прежде пошел к Исидору Пелусиотскому и поведал о намерении моем отдать землю монастырю. Между тем один из сенаторов предлагал мне за этот участок семьдесят фунтов золота; продать и ему или нет? Старец отвечал: «Если имение стоит семьдесят фунтов, то отдай его за пятьдесят, пожертвуй постницам, — и будешь иметь великую награду от Бога и от человеков. Если же отдашь им имение, то ввергнешь их в молвы, в нерадение и леность; расстройство может дойти до распутства; словом сказать, ты ввергнешь их в погибельную пропасть». Я не обратил внимания на наставления старца и поступил по своему усмотрению, отдал село монахиням. Потом поместился в скит, провел в нем 16 месяцев, и увидел себя в сонном видении ночью в Вифлееме на молитве. Церковь была исполнена света, там находились мужи, певшие святолепную песнь, и Жена, красоты неизреченной. Меня объял страх, и я захотел уйти оттуда. Но один из мужей сказал мне грозным голосом: «Скажи мне, Евсевий, какой же ты дашь ответ о женском монастыре, которому ты отдал имение и тем прогневал Господа Бога? Я поражу тебя смертью, если не исправишь поврежденного тобой». Я сказал ему: «Господин! Я отдал имение с рабами и чередами волов с целью оказать вспоможение монахиням, а не с тем, чтобы прогневать Бога». Тогда облеченная в багряницу Жена отверзла уста и сказала мне: «Чадо! Бог приял твое благое произволение, но диавол, ненавистник душ наших, нашел в этом деле повод, чтобы уязвить души и тела монахинь. Если б было полезно монахиням имение, то Бог мог бы послать им серебро и золото проливным дождем и покорить в услужение города и села. Но это не полезно для отрекшихся от мира ради Царствия Небесного. Они должны во многом поте и труде, в смиренномудрии и безмолвии приближаться к Богу, а не в чревообъядении, тщеславии и богатстве». Потом, простерши руку, Она указала мне на того, кто прежде беседовал со мной: это — Иоанн Креститель, учитель и наставник монахов. Креститель сказал: «Госпожа и Матерь Господня! С тех пор как человек этот передал имение свое постницам, монастырь сделался никуда не годным. В нем не стало ни страха Божия, ни трезвения, ни рассуждения, ни умиления, ни труда, ни скромности, ни поста, ни бдения, ни сердечного сокрушения, ни истязания помыслов, ни чистоты, ни кротости».
Проснувшись и придя в себя, я взял посох, немного хлеба и пошел к авве Исидору, и пересказал ему о бывшем мне видении. Старец сказал: «Не говорил ли я тебе, что владение землею, на которой устроено хозяйство, вредно для иноков, в особенности для инокинь. Если начнут приходить мужчины, чего требует хозяйство, то диавол не оставит тех и других без язвы. Несвойственно монахам, в особенности же монахиням прилепляться к земным попечениям»... Так хотящий подавать милостыню монахам и монахиням да подает им или хлеб, или крупу, или деньги, или шерсть, или лен. Такая милостыня позволяет иноку безмятежно безмолвствовать в келье, она есть милостыня, совершенная и благоприятная Богу (106, 80—82).
***
...Брат сказал старцу: «Если я получаю откуда-либо нужное мне, в таком случае велишь ли ты мне заниматься рукоделием?» Старец ответил: «Если имеешь откуда-либо нужное тебе, то и в таком случае не оставляй рукоделия твоего; делай, сколько можешь, только не вдаваясь душой в попечение» (106, 386).