Почитай другого не просто лучшим себя, но и высшим, что означает великое превосходство, — и для тебя не будет ни странно, ни больно видеть (другого) почитаемым; даже если он и обидит тебя, ты перенесешь великодушно, потому что ты признал его лучшим себя; бранить ли тебя он станет — снесешь; зло ли какое причинит — стерпишь молча. Когда ты однажды в душе своей совершенно убедился, что он лучше тебя, то не будешь гневаться, какое бы зло ни сделал он тебе, не будешь и завидовать ему. Тем, которые гораздо выше, никто не завидует, потому что каждый думает, что высшим все принадлежит (свт. Иоанн Златоуст, 54, 260).
***
Почитай себя грешнейшим паче всякого человека (старец Симеон Благоговейный, 93, 66).
***
Всем чувством почитай себя муравьем и червем, чтобы сделаться человеком Богосозидаемым: ибо если не будет того прежде, не последует и это (прп. Феогност, 91, 377).
***
Есть семь разных деланий и расположений, вводящих и руководящих к... богоданному смирению, кои взаимно входят в состав друг друга и друг от друга происходят: молчание, смиренное о себе думание, смиренное говорение, смиренное одеяние, самоуничижение, сокрушение и последность (иметь себя во всем последним) (прп. Григорий Синаит, 93, 206).
***
Со смирением души всегда сопребывает самоуничижение; а оно вначале в сильнейшее напряжение приводится страхом мук вечных, перед очи представляя страшнейшее оное в одном мучилище сопребывание со врагами, и к сему прибавляя еще страх и от помышления о том, что муки те неизреченны, — что нет слов для выражения их; а нескончаемость их какого еще наддает ужаса! (прп. Григорий Синаит, 93, 274).
***
...Самоуничижение и одно само по себе, как некое мысленное точило для умной части души, тяжело гнетет и сокрушает, и спасительное выжимает вино, веселящее сердце человека, внутреннего нашего человека (свт. Григорий Палама, 93, 275).
***
Чем грешнее себя чувствовать будете, тем путь ваш правее (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 82, 180).
***
Много есть добрых чувств, но чувство негожества есть основное; так что коль скоро нет его, все не впрок (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 82, 180).
***
Брат говорил авве Сисою: «Я замечаю за собою, что памятование о Боге всегда со мною». Старец отвечал ему на это: «Не важное дело, что ты размышляешь о Боге, но то важно — видеть себя ниже всякой твари. Ибо такое уничижение и труд телесный приводят к смиренномудрию» (97, 250).
***
Авва Пимен спросил пришедшего к нему авву Нестероя: «Откуда ты стяжал добродетель сию, что, когда бывает скорбь в киновии, ты не говоришь и не сетуешь?» И брат, после долгих уговоров старца, отвечал: «Прости меня, авва! Когда я взошел в киновию, вначале сказал помыслу моему: ты и осел — одно и то же. Когда осла бьют, он не говорит, когда ругают его, он ничего не отвечает. Так и ты, как Псалмопевец говорит: скотен бых у Тебе, и аз выну с Тобою (Пс. 72, 22—23), т. е. как скот был я перед Тобою, но я всегда с Тобою» (98, 336).
***
Некая женщина была больна раком и, узнав об авве Лонгине, захотела встретиться с ним. Он жил в девяти милях к западу от Александрии. Когда же искала его женщина, случилось сему блаженному собирать дрова. Увидев его, женщина спросила: «Авва, где живет раб Божий авва Лонгин?» Он же сказал: «Чего ты хочешь от него? Не ходи к нему, ибо он обманщик. Что тебе нужно?» Женщина же показала больное место. Старец, перекрестив его крестным знамением, отпустил ее, сказав: «Ступай, Господь исцеляет тебя, авва Лонгин же не может помочь тебе». Женщина ушла, поверив слову, и вскоре была исцелена.
Когда же она рассказала о своем исцелении и указала приметы старца, то все поняли, что это и был сам авва Лонгин (97, 136).
***
Пришел один начальник в монастырь посмотреть на авву Симона. Братия предупредили старца, сказав ему: «Авва, приготовься! Один начальник, услышав о тебе, идет принять от тебя благословение». «Хорошо, я приготовлюсь», — сказал авва Симон. Надев на себя кентон (платье, сшитое из многих разноцветных лоскутков) и взяв в руки хлеб с сыром, авва сел у двери и стал есть. Начальник пришел со своей свитой. Увидев старца, они посмотрели на него с презрением и сказали: «Это и есть тот отшельник, о котором мы слышали?» — и тотчас удалились (97, 262).