Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterЕпископ Васильсурский Варнава (Беляев). Основы искусства святости. Том 1
Последние слова Господа нашего Иисуса Христа на земле к апостолам, последний Его завет к ним был таков: Шедше убо научите вся языки... учаще их блюсти вся, елика заповедах вам (Мф. 28, 19).
Итак, кроме добрых дел («блюсти вся»), которыми стяжается Дух Святой1, требуется еще и знание («научите», «учаще») воли Божией (заповедей Божиих) о нас («елика заповедах»). Мало того, чтобы хорошо жить, но надо "ещё и знать, почему и ради чего необходимо так жить. Нужно знать также, Кому и за что мы" обязаны своими добрыми делами. И понятия об этих вещах должно иметь не какие придется и не по собственному разумению, а по Божьему откровению. И в том величайшая Его милость к нам, что это знание христиане почерпывают не откуда-нибудь, не из мутного источника измышлений человеческих (от ученых, например, и разных гениев), а непосредственно от Самого Бога. От знания божественных вещей рождается и самая вера в Бога и во все домостроительство нашего спасения (Рим. 10, 14).
Поэтому, прежде чем приступить к изложению правил и законов нравственно-христианской жизни подвижнической, на исследователе и изучающих ее (читателях) лежит долг осветить свой ум светом Христовых догматов, приняв их такими, какими они преподаются св. Церковью2.
Но сразу вступить в святилище нам неполезно: ошеломленные величием его и достоинством, мы не восчувствуем как следует его красот и не оценим как следует всего его богатства. Необходимо нам сперва побыть в его притворе, на дворе, «в сенях», проанализировать даже собственную мысль и желание заниматься этими вещами (откуда они?), наконец, уверить себя — уж не сон ли все это? Не мечта ли? Действительно ли мы зрим и «осязаем» (εψηλαφησαν — вот какое счастье! — 1 Ин. 1, 1) все эти божественные богатства из сокровищницы догматов и вообще всех верований церковных?
Может быть, наши глаза (хорошо бы, в данном случае, подошло слово «очки») кривы, неправильны? Может быть, окружающие нас (те, которые вне Церкви) лучше видят?
Все это нам нужно сперва выяснить, познакомиться с самыми основами религиозного познания. К этому я сейчас и перехожу.
Существуют три вида, или степени духовного ведения, или, что то же самое, познания Бога3: противоестественное, естественное и сверхъестественное.
Начнем с естественного4.
Примечания:
1. Значение добрых дел для стяжания Св. Духа, то есть для нашего спасения, уже было отчасти выяснено («От автора»), но впредь этому вопросу будет посвящен и весь труд мой.
2. Так как я не собираюсь писать систематического курса догматики, то здесь изложу самое малое и необходимейшее. Этим, однако, не исключается для меня возможность трактовать о таких предмеах, которые может быть, являются и очень специальными, но которыми интересуется недозрелая молодежь — а я ее люблю и мне ее жаль — или которые из-за своей второстепенности мало раскрыты в самих догматиках, но имеют близкое отношение к главным целям моих «Основ».
Еще оговорка. Как увидит читатель дальше — не дело желающего покаяться входить в рассмотрение того, что принадлежит к догматам в собственном смысле и что к «богословским ("школьным", язвительный термин профессора протоиерея П. Светлова) мнениям». См. о различии этих терминов также в книге: Кипарисов В. О церковной дисциплине. Сергиев Посад, 1897. С. 4 и след. Гл. 1. Учение веры и дисциплина в их взаимоотношениях.
Поэтому я при дальнейшем чтении моего труда прошу читателя одинаково с благоговением и детской простотою относиться как к соборным определениям, так и к частным мнениям святых отцов Церкви, которые, мысля таким образом, стяжали Духа Святого и ныне предстоят престолу Божию. Но можно не обращать внимания на мои личные замечания и иные, не святоотеческие, которые вставлены мною лишь для связи речи и в целях некоего толкования. Я и сам не придаю цены своему мнению и другим его навязывать считаю дерзостью. Я ведь мог и ошибиться где-либо. Но желание мое — чтобы читали и изучали святых отцов! Оттого я не скуплюсь на цитаты. С ними мне нужно познакомить всякого, а не со своими мыслями. Делаю эту оговорку в особенности затем, чтобы предупредить со стороны некоторых упрек, что цитаты часто беру не из «классических» -де духовных авторов (разумею отцов-догматистов первых четырех веков христианства), а из отцов-мистиков. Отвечаю на это: цитатами из первых отцов переполнены у нас все догматики (митр. Макария, еп. Сильвестра, архиеп. Филарета и других), и желающие узнать их легко могут это сделать, но узнать им о богословствовании святых подвижников негде. И так как моя цель, как я сейчас сказал, между прочим, и та, чтобы познакомить желающих с лежавшими до сих пор под спудом творениями аскетов, — цель, следовательно, главным образом, назидательная, — то я цитировал из последних источников, а не из первых.
В конечном счете, для спасения все это не имеет никакого значения, и «отцеживанием комаров» (в евангельском смысле, Мф. 23, 24) могут интересоваться только люди, занимающиеся рациональным «богословствованием», но не стремящиеся жить по заповедям Христа, чтобы достигнуть созерцательного «богословия». Но книги эти писаны не для них.
3. То, что у святых отцов, например у преп. Исаака Сирина (Творения. Сергиев Посад, 1911. С. 117-133. Слова 25-29), священномученика Петра Дамаскина (Творения. Киев. 1904) и других, является естественным, вытекая из самого понятия религии, у нынешних ученых и философов, преимущественно отрицательного направления, является нудным, болезненным — я разумею гносеологическую проблему. Святые отцы рассуждали о познании потому, что в этом заключается существо религии и таинство будущего века (1 Кор. 13, 12); «научники» же (пользуюсь термином еп. Феофана Затворника) выдвигают вопрос о познании со злостной целью, имея в виду критику основных источников христианства и средств религиозного и всякого иного познания.
Верующему надлежит это иметь в виду и при занятии одним и тем же с неверными предметом совершать дело иное, очищая зерно истины от грязной шелухи скверных их лжеучений, помня слова св. апостола Павла к любимому ученику: «О, Тимофей! Храни преданное тебе, отвращаясь негодного пустословия и прекословии лжеименного знания» (1 Тим. 6, 20).
Из литературы вопроса (под противоположным моему углом зрения изложенной, но все же так называемой апологетической): Светлов П., проф., прот. Образованное общество и современное богословие. Сергиев Посад, 1902. С. 46-66. См. также: Богословский Вестник. 1901. № 10.
4. Если начать по порядку, с противоестественного, это доставило бы некоторые удобства: во-первых, этот извращенный род богопознания у всех перед глазами; больше того, даже перейдя на вторую ступень, человек долго еще не может освободиться от влияния первого, так что на своем горьком опыте каждый знаком с ним; во-вторых, такой порядок изложения показал бы постепенное развитие и рост духовной жизни человека, показал бы, какие изменения происходят в ней, когда он усовершается и приближается к Богу. Но зато непонятно бы было существо этих изменений и перемен, основные законы и причины, по которым они происходят. Посему более целесообразным представляется придерживаться естественного процесса познания, свойственного нормальному человеку, хотя бы пока в самых основных чертах (тем более что понятие «нормальный человек» потеряло всякий смысл в общежитейском быту и удалилось от своего истинного значения), а затем указать неестественные уклонения от сего процесса как необходимые следствия нарушения основ правильной духовной жизни.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter