Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterЕпископ Варнава (Беляев). Основы искусства святости. Том 2
Прелестное подвижничество и молитва.
Прелесть — πλανη (от πλαναω — сбивать с прямого пути, заставлять блуждать)1 — есть «обманывание и обольщение других (Мф. 27, 64; Еф. 4, 14) и собственное заблуждение, или самопрельщение» (ср.: 1 Фес. 2, 3, где апостол Павел говорит, что он не таков). «В том и другом смысле оно противоположно истине (Ин. 14, 6) как истиннолюбию и правдивости и как несомненному знанию действительной истины»2. Прелесть — это лживое устроение души, основанное преимущественно на гордости, в то время как человек воображает, что он достиг настоящего духовного познания вещей, а все вокруг него ошибаются.
I. Состояние каждого страстного человека, в общем, есть прелестное
Про всякого, кто еще не очистился от страстей, можно сказать, что он, в известной степени, находится в прелести, то есть некоторые вещи понимает не так, как должно, и тонкие внушения и действия врага принимает за благодатные откровения. Например, легкая нервозность и возбуждение во время и после усиленной молитвы; старание обнаружить прозорливость и чудотворство у почитаемых нами людей или даже у самих себя; вещие сны, открытие у себя способности понимать и говорить о духовных вещах; настойчивость в отстаивании собственного мнения; восторженность и восхищение чужими подвигами (например старцев) при полном нежелании исполнять на деле то, чему они учат (хотя постоянно и говорят эти люди про старцев, и берут у них без счета советы); интерес к тому, что выше разумения новоначальных; выведывание того, как чувствуют и мыслят духоносные люди, и после передавание этого другим как бы от своего лица; желание напоить всех своей любовью, стремление научить других духовному пути и просвещать падших и заблудших — все это у человека, недавно приступившего работать Господу, иными словами, не успевшего стяжать хоть сколько-нибудь смиренного чувства и духовной опытности и омыть слезами покаяния свои собственные скверны, но считающего себя достойным этих состояний, есть начатки прелести. Особенно вышеупомянутые качества отличают женщин, окружающих разных «братцев» и «старцев». Свидетельствую бо им, — говорит апостол (Рим. 10, 2), — яко ревность Божию имут, но не по разуму.
Нельзя отрицать того, что и Сам Бог иногда утешает нелицемерных послушников и послушниц за сердечное сокрушение и отсечение воли. Но таковые, как правило, хотя и молоды, но не увлекаются этими состояниями и не делятся своими переживаниями с другими. Даже от самих себя они скрывают, если нечто подобное у них и появится. И не доверяют себе, а идут сказать об этом духовному отцу и, что он скажет, прячут на дне своего сердца, как в могиле, подражая в этом Смиреннейшей из благословенных жен и дев (Лк. 2, 19). У таковых огненными буквами начертаны в душе слова досточудного Иоанна Синайского: «Рукою смирения отвергай приходящую радость, как недостойный ее, чтобы не обольститься ею и не принять волка вместо пастыря»3. И еще: «Не стремись к видению не во время видения. Пусть лучше само оно, привлеченное красотою твоего смирения, придет к тебе, обнимет тебя и соединится с тобою чистейшим браком на веки веков»4.
II. Источники и виды прелести в собственном смысле
Прелесть потому так широко и глубоко пронизывает всю жизнь человека и его отношение к Богу, людям и самому себе, что основания ее уходят далеко внутрь самого существа нашей души, растленной грехопадением. К тому же, по причине этого грехопадения, диавол получил доступ к человеку, что Бог попускает для того, чтобы последний, как свободное существо, с помощью благодати учился посредством искушений укреплять свою волю в добре и тем освобождался постепенно от зависимости и кабалы у сатаны.
Посему источники прелестного состояния можно разделить на два рода: субъективные, берущие свое начало и питающиеся за счет падшего естества самого человека, и объективные, зависящие от действия демонов. В первом случае гордость, которая обычно подпирается с одной стороны тщеславием, а с другой — блудом, является главным производителем этого пагубного состояния; во втором — непостижимые для человека козни бесов.
Соответственно этому оказываются и результаты: одни — естественного происхождения и представляют собой плод расстроенного воображения и чувств самого человека, другие — вызваны сверхъестественными причинами и находятся вне его существа. Где кончаются одни и начинаются другие, могут разобраться только духоносные люди. Вот почему новоначальным должно руководствоваться вышеприведенным правилом преп. Иоанна Лествичника.
Некоторые из этих результатов, как я говорил, начинают проявляться уже в обычной жизни человека, но другие появляются исключительно от неправильных подвижничества и молитвы, то есть осуществляемых без руководства опытного духовного лица. Ибо диавол всего более ненавидит молитву и гласа утверждения (Притч. 11, 15) рассудительных старцев (которые, собственно, и могут помочь в избавлении от прелести).
III. «Мнение»
Это первый вид серьезной прелести. Основа ее — в извращенном воспитании сердца. Главная страсть, посредством которой она, родившись от гордости, питается, есть блуд, начинаемый с едва уловимого, а иногда и неуловимого для человека тонкого полового и вообще чувственного возбуждения и кончая извращенными формами сладострастия. Таким образом, горячащее действие естественного кровообращения и чувственности принимается здесь легко за благодатные действия Святого Духа. У святых отцов это состояние называется «мнением», потому что «одержимый этой прелестью мнит о себе, что он имеет многие добродетели и достоинства, — даже, что обилует дарами Святого Духа»5.
У людей, впавших в это обольщение, постоянно случаются «благодатные озарения»6, «божественные откровения»7, «неземные переживания»8 во время молитвы; «духовные восторги»9, «усладительные ощущения благодати» и тому подобное. Неумеренное подвижничество и разврат, который очень часто сопутствует таким душевным расстройствам10, обостряют эти явления. При сильном же действии тщеславия, заставляющего человека постоянно желать и ожидать скорых результатов своих «подвигов», бесы незамедлительно приходят на помощь11. И тогда сообщают человеку, что делается в других местах, показывают мысли, которые они же внушают другим людям, через что обольщаемого делают «ясновидящим», как принято выражаться в научных книжках, или «прозорливым», как выражаются в церковном обиходе. Иногда бесы, попущением Божиим, производят разные видения — якобы святых или Самого Христа — или, наоборот, страхования, непонятные и странные явления, чтобы сбить человека с толку и привести в недоумение, рассеяние*. (* Если Бог есть Свет, то отсюда следует, что лица, принявшие в себя Бога не призрачно, не мечтательно, а на самом деле (см.: "Основы". Отдел III. Гл. 13. § 2), начинают сами излучать свет. Но, как всегда, диавол подражает Истине, чтобы обольстить простых, или наоборот, слишком лукавых сердцем, и сам преображается в Ангела света (2 Кор. 11, 14) и является в свете (см. жития мученика Потита, преп. Исаакия Печерского)) Иногда блуд вначале не проявляется в явной форме, а только когда бесы окончательно завладеют сердцем человека, выступает наружу во всей силе12. А бывает и так, что и совсем не проявляется: тогда один бес гордости заменяет собою всех прочих. И это в то самое время, когда человек по наружности бывает очень смирен, набожен, святые слова не сходят с его языка, называет себя во всеуслышание великим грешником, и прочее. На самом же деле, в глубине души такой человек очень злобен, мстителен, жесток, является богохульником и ненавистником всего христианства и Самого Бога. В конце концов, яд свой таковые извергают наружу и делаются еретиками, богоотступниками, хулителями и гонителями Церкви, смотря по силе своего развращения, обстоятельствам, месту и времени.
Примеров из области прелестной мистики можно привести без числа: истинных делателей на ниве Христовой мало (Мф. 9, 37), а лживых, прелестных сколько угодно. Если и среди православной пшеницы встречаются плевелы, то что говорить об участках духовной земли, засеянных бурьяном. Стоит только переступить за черту церковной ограды, и мы сталкиваемся с самыми различными типами прелестников; описание — даже краткое — проявлений их нездоровой психики заняло бы громадный том13.
Я здесь приведу замечательный случай, происшедший в молодости с преп. Елисеем, учеником блаженного аввы Исайи, известного египетского отшельника14.
Рассказывал об этом сам преподобный так.
«В юности моей от болезни я находился при смерти.
Отец мой ежедневно призывал врачей и прилагал особенное попечение, чтобы они меня исцелили. Врачи, много потрудившись, не могли исцелить меня от болезни и наконец сказали отцу моему: "Этот юноша умрет прежде истечения трех дней". Отец мой, услышав это от врачей, был поражен скорбью. Обливаясь слезами, он поспешил в церковь святого евангелиста Марка15 и нашел, как после сам сказывал, в храме монаха весьма старого. Увидев моего отца печальным, этот монах сказал ему:
— Что с тобою, господин Прокопий, о чем скорбишь?
— Тот, Кто открыл тебе мое имя, откроет и причину печали, — отвечал мой отец.
Старец сказал:
— Пойдем в дом твой.
Прийдя в наш дом, старец посетил меня и сказал моему отцу:
— Приведи твою супругу.
Мать моя была христолюбива и монахолюбива; отец же мой крайне ненавидел монахов. Старец сказал моему отцу:
— Исполнения трех заповедей ищет от тебя Бог, и если сохранишь их, то дарует жизнь сыну твоему.
— Свидетельствуюсь святым евангелистом Марком исполнить то, что ты мне заповедуешь, — сказал мой отец.
Старец продолжал:
— Вот пятнадцать уже лет, как ты прелюбодействуешь и блудодействуешь, скверня ложе жены твоей, и за это Бог посек преждевременно смертью пятерых детей твоих16. Второе: юношу этого не сочетавай браком, но пусть он вступит в монашество. Третье: с арианами и феодосианами17 более не общайся.
— Сохраню слова твои во все дни жизни моей, — отвечал ему отец мой.
Старец помолился, и я выздоровел на третий день. После этого я прожил три года у моего отца, и отец мой обручил меня с племянницей жены игемона. Когда отец приготовлял все нужное к браку, лютый бес начал тревожить обрученную мне отроковицу и мучить ее немилостиво и жестоко. Родители ее и мой отец в продолжение семнадцати месяцев водили ее везде и всюду по церквам, подавая милостыню, даже приводили ее к волхвам и чародеям, но нисколько не успели: девица пришла в худшее состояние. С общего согласия и совета они приводят ее к отцу Макарию18. Туда пошел и я с нею, и отец мой. Старец, взяв елей и сотворив молитву над ним, повелел матери девицы омыть ее и потом помазать елеем от главы до ног19. Когда она была помазана, то бес начал взывать: "Горе, горе!.." Вышедши из отроковицы, он напал на меня и в семь крат сильнее мучил меня. Так я провел 30 дней, жестоко мучимый бесом. И вот приходит тот старец, который прежде разговаривал с моим отцом и исцелил меня от болезни. Отец, увидев его, убежал от него. Старец, взяв меня, привел в свою келью. Проведя всю ночь в молитве и коленопреклонениях, он отогнал беса от меня, потом остриг власы главы моей, облек меня в монашеский образ и вручил отцу Исайе. Сей старец имел другого ученика по имени Петр. Прожил я у старца девять месяцев.
Отец мой, услышав о случившемся со мною, послал четырех слуг с восемью верблюдами, обремененными всякого рода съестными припасами и овощами; при этом послал и письмо ко мне. Взяв письмо и прочитав его, я начал плакать. Отец Исайя, увидев в моих руках письмо, встал, отнял его из рук моих и разодрал. Когда я за это вознегодовал, то старец начал меня укорять пред слугами моего отца. С этого часа объял меня бес ненависти, я не мог видеть старца, ни слышать его голоса. Я смотрел на него, как на скомороха; слова его казались мне стрелами, обоюдоострым мечом. Стоя с ним на молитвах и бдениях, я проклинал его, и от большой ненависти и омерзения, которые я питал к нему, несколько раз вставал ночью, чтобы убить его; но боялся и страшился бывшего со мною другого ученика, Петра. Старец не переставал наставлять меня и учить, иногда увещевая, иногда же и угрожая. Когда я шел причаститься Св. Тайн, то он мне возбранял и отгонял с укоризнами; также отлучал от трапезы, говоря: "Не дам тебе пищи, доколе не скажешь: Согрешил я, прости меня"20. Я же делал все напротив: крал и ел тайно; когда он стоял на молитве, я сидел; когда он упражнялся в бдениях, я спал; когда он плакал, я смеялся: столько я был послушлив бесу! Он начал мне показывать в снах неподобные мечтания на старца, а я, окаянный, верил этим мечтаниям и часто наяву видел то, что прежде представлялось мне во сне. Я начал верить скверным и нечистым помыслам на старца, истекающим из сердца моего и смущающим меня, и стал соглашаться с ними. Итак, помыслы смущали меня внутренно, а бесы извне возбуждали меня на ярость, гнев и огорчение. Бес гордости, или, лучше сказать, погибели, соделался моим учителем; чему он научал меня тайно и сокровенно, то начал я произносить и говорить пред всеми. Сидя, говорил я себе в горести: "Кто этот льстец и лицемер низкого происхождения, коего я, будучи такого города и такого рода, сын благородных родителей, кипящих богатством, имеющих столько разного скота, сделался учеником?.. Предстою ему, как слуга, подаю воду на руки, приготовляю трапезу, дрова собираю и как раб ему работаю? Он бы должен мне работать и повиноваться, а не я ему! Сколько горестей, огорчений, скорби и печали, укоризн и бед я потерпел от него! Сколько он принуждал меня голодать, жаждать, не спать и лежать на голой земле! Сколько он меня уничижал! Сколько зла он мне сделал!" Когда бес внушал мне это, то я более и более предавался гневу, почитая себя обиженным и много пострадавшим. Помысл говорил мне: уйди от этого проклятого и пребывай наедине в келье, подобно всем отцам: он не монах и не христианин. От таких помышлений я начал снова видеть сны о старце, будто он играет с женщиною и скачет пред кумирами; доверившись снам, утвердился в мысли, что старец есть враг Божий и друг бесам.
Вдали от скита, расстоянием как бы в девяти стадиях21, было эллинское капище, среди которого стоял мраморный кумир. Старец имел обычай каждую субботу выходить из скита и, сидя в капище, предаваться плачу. Были там и гробы язычников. И показалось мне во сне не однажды, но несколько раз, что старец приносит жертву и поклоняется идолам, а я почитал сны эти истинными. Однажды, в час, в который старец обыкновенно уходил в капище, упредив его, я вышел из кельи и спрятался внутри капища в кустарнике. Вижу — идет старец и впереди него женщина. Вошла женщина; вижу, она молится и поклоняется идолу; когда она окончила молитву — вижу, старец пришел, поклоняется идолу, целует жену и впадает с нею в любодеяние. Потом старец возвратился в скит, а жена — в луг. Это ясно я видел семь раз и твердо уверился в этом. И когда братия приходили к старцу ради пользы, то я, сидя вне кельи, говорил им: "Братия! Этот отец блудник и идолослужитель. Вы прельщаетесь, приходя к нему!" Таким образом я говорил инокам, приходившим к старцу, в течение четырех месяцев.
Но сколько я ни старался возбранить им приходить к старцу, они, руководимые благодатию Божиею, продолжали ходить к нему. Видя это, я, несчастный, сокрушался и воздевал к небу руки, говоря: "Господи! Даруй мне терпение!" Ибо я, окаянный и страстный, думал, что терплю за правду, и, как делающий добродетель, говорил со вздохом: "Слава Тебе, Боже! От какой чести в какое пришел я бесчестие и чем сделался!" И плакал. Старец, видя меня в таком положении, говорил: "Чадо доброе! Очисти свое сердце, смири твои помышления, возлюби смирение Христово, гнушайся гордости и внимай себе". Когда он говорил это, я гневался, огорчался и смущался. Слова его казались мне разжженными стрелами, снедающими меня. Когда я сидел с ним за трапезою, то пища казалась мне смрадом, и я гнушался до того, что не однажды и не дважды, но и много раз отвергал ее.
Помысл внутренне не переставал смущать меня, говоря: "Уйди из кельи старца, а если можно, и из скита: смотря на сего старца, не возможешь спастись". Я говорил сам в себе: "За что я терплю такие страдания? В мире я не впал ни в блуд, ни в прелюбодеяние, ни в воровство, ни в убийство". Помысл, или правильнее бес, говорил мне: "Ты достоин сожаления, ты оскорбил отца своего, матерь, сродников и друзей; оставил святых отцов, пришел к этому обманщику иночествовать, жительство коего нечестиво, который немилостив и дерзок". Бес, внушая это мне, находил меня готовым к принятию скверных и злых помыслов. Будучи погребен во тьме, я думал, что хожу во свете; будучи сатаною, почитал себя монахом и, вместо того чтобы охуждать и осуждать себя, осуждал раба Божия. Когда я находился в такой буре от смущения помыслов, отец мой известил меня письмом, что мать моя умирает: "Приди увидеться с нею прежде, нежели она умрет". Итак, я сказал отцу Петру: "Поистине мне нужно пойти повидаться с моею матерью". Брат пошел и сказал об этом старцу. Старец же, прийдя ко мне, начал говорить: "Чадо доброе! Пребывай здесь с терпением Бога ради и оставь пристрастие к отцу и матери, ибо мы имеем Отца и Матерь в Боге; промысл Его устроит и нам и родителям твоим полезное. Если же ты прослушаешь меня и пойдешь, то родителям не принесешь никакой пользы, а себе повредишь; впоследствии будешь очень раскаиваться в сем, но поздно. Впрочем, отступление твое накажет тебя". Услышав это от старца и, по действию бесовскому, воспламенившись гневом, я отвечал ему:
— Обманщик, идолослужитсль, блудник и прелюбодей! Хочешь ты сделать меня подобным себе идолослужитслем и блудником?
— Благодать Божия в устах твоих, чадо! — отвечал мне старец. А я кричал:
— Обманщик! Идолослужитель!
Так что многие из отцов стеклись на голос мой, и все старцы меня укоряли и проклинали.
Я же, наущаемый бесом, схватив свою одежду, разодрал ее во гневе сверху донизу и, бросив в лицо старцу, вышел нагой из кельи.
Войдя в келию одного из старцев, украл у него праздничную одежду и отправился в Александрию.
Я нашел матерь свою уже умершею, а отца больным. По истечении трех дней скончался и мой отец. В то время как я заботился об оставшемся богатом наследстве и раскаивался в том, что принял монашество, приблизился вечер. Я лег на постель и, помышляя о ските и об отце Исайи, со стенанием говорил:
— Слава Тебе, Христе, Боже мой! Ты избавил меня от обманщика, лживого старца.
Едва я произнес эти слова, как услышал голос, подобный грому:
— Пагуба и вссгубительство дому Прокопиеву! Тотчас поднялся ветер, и дом загорелся с четырех углов.
Я встал в смущении и едва успел со всеми, бывшими в доме, бежать из него, ибо огонь со всех сторон охватил дом. Сбежались все александрийские жители, но никакой помощи не могли подать, ибо огонь поедал и самые камни. Я стоял посрамленный и стыдился, помышляя о случившемся; от великой печали и уныния пошел и повергся в церкви святого Мины.
Опять бес, приняв подобие мученика, сказал мне:
— Знай, что виною всего случившегося с тобою — отец Исайя.
Опомнившись, я сказал:
— Поистине этот обманщик — чародей и послал бесов попалить мой дом.
Утром, встав, пошел я к патриарху и сказал:
— Владыко, отомсти за меня идолослужителю, отцу Исайе. Ибо он своим волхвованием сжег мой дом и все, что было в доме.
— Немы да будут устны лъстивыя, глаголющия на праведного беззаконие (Пс. 30, 19), — отвечал мне патриарх.
Когда патриарх произнес эти слова, я увидел мурина, который стал бить меня огненным жезлом и облек меня в железную броню. Я упал к ногам патриарха, неистовствуя. Тогда патриарх простер ко мне руку, и узы языка моего разрешились. Но я семь месяцев провел, мучимый лютым велиаром, представляя собою для всех зрелище, достойное сожаления. Нужно было связывать меня железными цепями. Я бил себя и всех меня окружавших; ел человеческие извержения. Христолюбивые люди, сожалея обо мне, одевали меня, потому что я скитался нагой, терзал свое тело и одежду, мучая себя и толкая встречающихся. От недостатка в пище, от грязи и нечистоты, в которых я лежал и валялся, тело мое покрылось струпьями, подобно чешуе. Христолюбцы города Александрии, увидев некоторых скитских отцов, привели их ко мне. Но отцы, видя меня, не узнавали. Тогда христолюбцы сказали:
— Это сын Прокопиев, принявший монашество у аввы Исайи.
Отцы сказали:
— Окажите любовь, доставьте его в скит. Христолюбцы приискали проводника с верблюдом,
дали ему золотую монету и, связав мне руки и ноги, отправили в скит.
Скитские отцы собрались в великую церковь, совершили всенощное бдение, молились о мне и, помазав все тело мое елеем, отгнали от меня беса. Однако раны и струпья продолжали меня мучить. Тогда я, недостойный и грешный, рассказал им подробно все, случившееся со мною, всем поведал мое бедствие и умолял, чтобы явили мне милость — умолили старца принять меня на покаяние и не допустить ко мне нового искушения от беса. Старцы пошли и привели отца Петра, другого ученика аввы Исайи, бывшего со мною. Он, увидев меня лежащего и тело мое, сгнившее от ран и струпьев (отцы, желая преклонить старца к милости и сожалению, сняли с меня одежду, в которой я был, и нагого положили на рогоже), повергся на меня, и не было конца слезам его. Я лежал в трепете, не смея и взглянуть на него. Поплакав довольно, отец Петр встал, взял некоторых из отцов, пошел и привел авву Исайю. Когда я увидел старца, идущего ко мне, то воззвал:
— Раб Божий, помилуй меня, прельщенного бесом! Не оставь меня в совершенную радость и веселие душегубительному врагу! Довольно я наказан, был мучен по справедливости!
Старец, поплакав довольно, спросил меня:
— Чадо! Познал ли, что падение бывает наказанием для гордых?
— Познал, отец мой, — отвечал я, — познал из того, что случилось со мною, и научился из того, чему подвергся! Я уверовал, что Господь правосудно воздает каждому по делам его.
Старец, знаменовав меня крестным знамением, сказал:
— Бог, содетель всякой твари, да простит мимошедшее и да исправит будущее.
Положили меня на одр и отнесли в келью. Через несколько дней я исцелился благодатию Христовою и молитвами старца. Исполнились на мне слова пророка: браздами и уздою челюсти их востягнеши, не приближающихся к Тебе. И еще: многи раны грешному (Пс. 31,9-10). Отцы скита, видя, что все случившееся со мною достойно описания, призвали Пиония, искусного краснописца, и приказали мне с точностью и подробностью рассказать ему все. Краснописец, написав повесть, поместил в первой книге, в которой помещены статьи о мечтаниях и искушениях бесовских22. После этого я уже пребывал с отцом моим Исаиею, во всем ему повинуясь»23. Сими словами закончил преп. Елисей свой назидательный рассказ.
Таким образом, мы видим, что человек, зараженный «мнением» относительно собственной правоты, готов на любые преступления. История, действительно, показывает многочисленные примеры, когда люди их и совершали, мняся службу принести Богу (Ин. 16, 2).
IV. Мечтательность
Этот род прелести есть следствие неуместной деятельности воображения во время молитвы. Когда мы молимся, то ум должен у нас молчать, а сердце говорить. Никаких образов не должно быть, как равно, впрочем, и сердце должно содержать себя в благочестии, то есть должно быть сокрушенно и смиренно (Пс. 50, 19). Один из величайших делателей сокровенной молитвы, достигший истинного созерцания божественных вещей, преп. Симеон Новый Богослов, так описывает мечтательное молитвенное делание прелестников этого типа:
«Отличительные свойства [сего] образа [молитвы] таковы: когда кто, стоя на молитве и воздевая на небо руки свои, и очи свои, и ум свой, держит в уме божественные помышления, воображает блага небесные, чины ангелов и обители святых, и кратко, все, слышанное в Божественных Писаниях, собирает в ум свой и рассуждает о том тогда во время молитвы, зря на небо, и подвигает тем душу свою к вожделению и любви Божией, а иной раз извлекает даже слезы и плачет.
...При этом образе (молитвы, если кто на нем одном останавливается, бывает, что мало-помалу молящийся так) начинает кичиться в своем сердце, сам того не понимая. Ему кажется, что делаемое им есть от благодати Божией в утешение ему, и он молит Бога сподобить его всегда пребывать в таком делании. А это есть... знак прелести...
Такой человек, если убезмолвится крайним безмолвием (то есть сделается затворником), то ему едва ли можно не сойти с ума... Но если и случится, что не сойдет он с ума, все же невозможно ему будет стяжать добродетели или бесстрастие. Стоя на этом пути, прельщаются и те, которые видят свет телесными своими очами, обоняют благовония своим обонянием, слышат голоса своими ушами и подобное. Некоторые из таких взбесновались и в безумии ходят с места на место. Другие прельстились, приняв диавола, преобразившегося и явившегося им в виде Ангела света, а они того не распознали и остались неисправимыми до конца, не желая слышать совета ни от какого брата. Иные из таких сами себя лишили жизни, быв подвигнуты на то диаволом; иные бросились в пропасть; иные удавились. И кто может пересказать разные прелести, какими прельщает их диавол, когда они неисчислимы?..
...Если же и случится кому из употребляющих сей образ (мечтательной молитвы. — Еп. Варнава) не пострадать ни от какого из тех зол, о коих мы сказали, по причине сожительства с братиями [потому что им подвергаются особенно те, которые живут уединенно], то все же он всю свою жизнь проведет, не преуспев в духовной жизни»24.
Примером этого прелестного делания являются:
• Католическая мистика
Выше уже были указаны случаи ненормального духовного устроения католических святых25. Здесь я еще укажу на некоторые черты из жизни одного из самых знаменитых подвижников Запада, именно — Франциска Ассизского. В нем соединились вместе указанные крайности: необузданное тщеславие и самомнение, с одной стороны, и чудовищная мечтательность и воспаленное воображение — с другой. (Стоит оговорить здесь, что в действительности часто совмещаются оба вида прелести и разделяют их в аскетике так для удобства описания и для более легкого наблюдения за самим собой.)
Итак, Франциск Ассизский начал свой подвиг со следующих гордых слов26: «Знаете ли, что будет день, когда весь мир преклонится передо мною?» Чем дальше, тем эти страсти (тщеславие и гордость) росли в нем все больше. Через пять приблизительно лет после вступления на стезю, которая должна была привести к его прославлению, 14 сентября 1224 года, на рассвете, находясь около своей кельи, Франциск так уже молится ко Христу: «...я прошу Тебя только о двух милостях... Первая — это, чтобы я... мог душою и телом пережить все те страдания, которые Ты испытал... И вторая милость... чтобы... я мог почувствовать всем существом моим ту неограниченную любовь, которою горел Ты, Сын Божий...» Если просьба вторгается в мир сказок, то было бы странно, если бы она не исполнилась. Ибо, как в сказках, так и в прелестном состоянии, все желания человека исполняются, ибо там и здесь заправилы одни — бесы, всегда охочие угодить страстям и мечтаниям человеческим. И мы видели уже27, что Франциск получил, как ему казалось, то, о чем он молился...
Что касается деятельности его воображения, то в этом отношении Франциск превзошел всех своих предшественников: он мог свободно силою воображения, сосредоточенного на крестных страданиях Спасителя, разгонять свою кровь по соответствующим направлениям, то есть к местам язв Господних на руках, ногах и правой стороне груди; так что кровь наконец пробивалась наружу и образовывала шрамы, получившие названия «стигматов».
Представление в уме событий из жизни Христа привело к тому, что Франциск даже стал внешним образом копироватъ28 их. Что, конечно, есть дело гордостное. Наконец, он скончался со словами: «Я исполнил то, что должен был исполнить... Я возвращаюсь к Богу; да умилосердится Он над вами»29. А сам как будто бы уже не нуждался в милосердии?..
• Индийская мистика
Хотя она не христианская, и даже настроена враждебно по отношению к христианству, но я позволю себе сказать несколько слов по поводу ее учения о способах развития в человеке внутренней силы, потому что всеми подобными учениями, родственными между собою, слишком сейчас увлекаются, а люди времен антихристовых, к которым нам нужно готовиться, едва ли не будут воспитаны целиком на этой мистике оккультистов, представляющей полную противоположность христианской.
У индийских йогов (особенно этому учит Раджа-Йога)30 все дело заключается в развитии воображения и фантазии. «Воображение — это та способность, которая больше всего имеет значения в индийской мистике», — говорит писатель, взявшийся в свое время распространять оккультные идеи в русском обществе31. Столь выдающаяся роль воображения с практической стороны объясняется очень просто. При отсутствии идеи Личного, Живого, Любящего Бога, что же остается делать человеку, когда на него надвигаются события, которые он не в силах предотвратить? Верующий христианин поплачет, помолится, и Бог совершит для него, если нужно будет, и чудо. А так как йоги, при всей их близости к демонам (о которой имеющим низшую степень посвящения не сообщается), не в силах изменить определения Божии, зависящие от покаяния человека и наличия у него правой веры, то они измыслили свое «спасение», — именно, — защищаются от несчастий, во-первых, верой в фатализм («что будет, то будет, ничего не поделаешь, нечего заранее посему и волноваться») и, во-вторых, воспитанием своего духа таким образом, чтобы при возможных ударах судьбы (эпидемии, войне, личном несчастье, приближении смерти) не растеряться и постараться замкнуться в своем внутреннем мире, наглухо отгородясь от внешнего. Этот мир фантазии дает йогу, благодаря долгому самовоспитанию, иллюзию внутреннего спокойствия32. Понятно, что на высших степенях посвящения, когда йоги входят в непосредственные отношения с демонами и «активная» или «пассивная» концентрация33 переходит в состояние погружения в нирвану, прелесть сообщает человеку полную нечувствительность к миру. И они этим довольны, говоря о сем, как о чем-то великом.
V. Врачевства против прелести
«Никак не прими, — говорит преп. Григорий Синаит, — если увидишь что-либо чувственными очами или умом, вне или внутри тебя, будет ли то образ Христа, или ангела, или какого святого, или если представится тебе свет... Будь внимателен и осторожен! Не позволь себе довериться чему-либо, не вырази сочувствия и согласия, не вверься поспешно явлению, хотя бы оно было истинное и благое. Пребывай холодным к нему и чуждым, постоянно сохраняя ум свой безвидным, не составляющим из себя никакого воображения и не запечатленным никаким изображением. Видевший что-либо в мысли или чувственно, хотя бы то было и от Бога, и принимающий поспешно удобно впадает в прелесть, по крайней мере, обнаруживает свою наклонность и способность к прелести, как принимающий явления скоро и легкомысленно. Новоначальный должен обращать все внимание на одно сердечное действие, одно это действие признавать не прелестным, — прочего же не принимать до времени вступления в бесстрастие. Бог не прогневается на того, кто, опасаясь прелести, с крайней осмотрительностью наблюдает за собою, если он и не примет чего посланного от Бога, не рассмотрев посланное со всей тщательностью; напротив того, Бог похваляет такого за его благоразумие»34.
Итак, действия сердца: чувство покаяния, слезы, сокрушение о своих грехах, самоукорение, память смертная, страх Божий, смирение — вот верная стезя к получению спасения и истинной молитвы и, если то будет угодно Господу, дара видений. Сознание собственных грехов и почитание себя ниже всякой твари и самих бесов35 пусть, как заноза, врастет в наше сердце. Только тогда мы можем надеяться, что прелесть и демоны нас не погубят, а благодать Божия нас восприимет. Иначе конец наш — погибель вечная, и очень легко может быть, что наступит она еще здесь.
Примечания:
1. Отсюда происходит слово планета, «блуждающая звезда». Последнее выражение, относящееся у апостола Иуды к лжеучителям (стих 13: αστερες πλανηται), по-славянски переведено не буквально, а как раз понятием, смысл которого раскрывается в настоящем параграфе. Действительно, состояние этих еретиков — состояние прелести.
2. По: Феофан, еп. Толкование на Послание св. апостола Павла к Солунянам. М., 1895, С. 253.
3. Лествица. Сергиев Посад, 1908. С. 85. Слово 7, 57.
4. Там же. Слово 7, 58.
5. Игнатий (Брянчанинов), еп. Собрание сочинений. Т. 1: Аскетические опыты. Ч. 1. СПб., 1865. С. 147. О молитве Иисусовой. Беседа старца с учеником.
6. Чем дальше от истины, то есть от православия, тем подобного рода явлений больше. Особенно они часты у католиков, разных сектантов и прочих. Так, Яков Бёме, сапожник из Герлица (1575-1624), прелестная философия которого (впрочем, не его одного) оказывала влияние и на наших религиозных мыслителей (ср. учение о Софии Соловьева, Флоренского, Булгакова с учением о деве Софии Бёме), однажды «был озарен божественным светом и осенен небесным знанием». О другом подобном случае он так говорит: «В четверть часа я увидел и узнал больше, чем могло бы мне дать долголетнее пребывание в университете, ибо я увидел и познал существование всех вещей, глубину и бездну, вечное зарождение Св. Троицы» (Воете J. Theosophic Philosophy. London: Ed. Taylor, 1891. P. 425, 427; цитируется по: Джемс В. Многообразие религиозного опыта. М., 1910. С. 399. Примечание 1 ).
7. Биограф основателя иезуитского ордена Игнатия Лойолы Бартели-Мишель говорит про него: «...Игнатий признался однажды отцу Лайнецу, что час молитвенного созерцания... открыл ему больше истины о небесных вещах, чем все поучения ученых докторов, взятые вместе... Однажды... он ясно уразумел весь замысел божественной мудрости, проявившейся в созидании мира. Другой раз... ему было дано увидеть... глубокую тайну сущности Святой Троицы» (Barteli-Michel. Vie de Saint Ignace de Loyola. P. 34-36. См.: Джемс В. Многообразие...)
8. Так, Франциск Ассизский, по словам его лучшего биографа, однажды на молитве «почувствовал себя совершенно превращенным в Иисуса — il se sentit changй, tout а fait, en Jesus!» (JoergensenJ. Saint Francois d'Assise. Sa vie et son oeuvre. Paris, 1910. P. 446)
9. Католическая святая Тереза говорит про свое чувство «небесной» радости, что оно «пронизывает тело до мозга костей, тогда как земные наслаждения действуют только поверхностно». «Это, конечно, только приблизительное описание, — скромно добавляет она, — но я не умею выразиться яснее» (5. Thйrиse. Le Chateau Intйrieur. V-me Demeure. Ch. I. См.: Джемс В. Многообразие... С. 401. Примечание 1).
10. Ср.: Фреймарк Г. Оккультизм и сексуальность. Перевод с немецкого С. Пресса. М.: Сфинкс. Типичный пример в этом отношении представляет один из известнейших прорицателей нового времени И. Сведенберг (род. 29 января 1608 г.). Сын епископа, он получил тщательное и благочестивое воспитание. По образованию был ученейший человек своего времени, член многих ученых обществ, по положению — выдающийся государственный деятель. Началом и почвой для его прелести послужила несчастная юношеская любовь, из-за которой он навсегда остался холостяком. Из его дневника мы узнаем, какие скрытые пружины обусловили продолжение и конец всей этой дьявольской истории. В этом дневнике Сведенберг выступает как человек, нервная система которого была совершенно расстроена половыми излишествами, которые он сам называет своею «ночною главною страстью». Сны его полны женских образов, свое отношение к которым Сведенберг изображает с такой подробностью и откровенностью, что едва ли он, конечно, думал когда-либо о том, что этот дневник может со временем быть предан гласности. Но мало того, что сны его вращаются около половых отношений, — и во время бодрствования его сознание находится во власти блудных представлений, так что был не в состоянии работать. Он метался между удовлетворением тайной страсти и молитвой, подвижничеством и религиозными размышлениями и наконец увидел в ночь с шестого на седьмое апреля 1774 года в полубодрственном состоянии первое видение. А потом дело пошло как по маслу. Недостаток места не позволяет мне привести описание этих характерных явлений. Привожу литературу, могущую для читателя восполнить этот недостаток: Леманн А. Иллюстрированная история суеверий и волшебства от древности до наших дней / Перевод с немецкого издания Петерсена под редакцией В. Линд. М., 1900. С. 255, 257, откуда я заимствовал предыдущие сведения.
11. Св. Исаак Сирин (Слова подвижнические. Сергиев Посад. 1911. С. 272-274. Слово 55. Послание к преп. Симеону Чудотворцу) сообщает на эту тему поучительный исторический пример из жизни ересеначальника евхитов, дотоле бывшего славным подвижником и учеником блаж. Иулиана, слышавшего наставления даже от самого Антония Великого.
12. Несколько таких случаев передает Палладий, епископ Еленопольский в своем «Лавсаике» (гл. 30, 31, 32). Так, некто из молодых египетских подвижников Эрон, проводивший сначала необыкновенно строгую жизнь, после возгордился пред святыми отцами, впал в прелесть и ушел в столицу древнего разврата Александрию. «Там он стал посещать зрелища и конские бега и проводить время в корчемницах. Предаваясь таким образом чревоугодию и пьянству, он впал и в нечистую похоть любострастия. От нечистой жизни открылась у него злокачественная болезнь, которая страшно мучила его полгода. Когда сделалось ему легче, он пришел в доброе чувство, вспомнил о небесной жизни, исповедал все, что было с ним, пред святыми отцами, но, ничего не успев сделать, через несколько дней скончался». То же см. об одной «девственнице иерусалимской» (Лавсаик. СПб., 1873. С. 137-140, 143-144).
13. Этому служит увесистая книга: Дьяченко Г., протоиерей. Из области таинственного. Простая речь о бытии и свойствах души человеческой, как богоподобной духовной сущности. Материалы для опытной психологии и естественно-научной апологии христианства. М., 1900; а также добавление к ней: его же. Духовный мир. Рассказы и размышления, приводящие к признанию бытия духовного мира. М., 1900.
В этой куче сырого материала не всегда отчетливо проведена граница между естественными, прелестными и истинно духовными свойствами души, и требуется большой духовный опыт, чтобы не впасть в прелесть по прочтении этой интересной книги, составленной автором с искренним желанием спасти заблудших, не верующих в потусторонний и вообще духовный мир.
14. Повесть эта изложена в следующих книгах: Преп. авва Исайя. Творения. Сергиев Посад, 1911. С. 220-229; Игнатий (Брянчанинов), еп. Отечник. СПб., 1891. С. 137-144; Пролог, под 27 февраля.
15. Это — главная святыня христианской Александрии, кафедральный собор, в котором находились мощи св. апостола и евангелиста Марка, покровителя и основателя Александрийской Церкви. Впоследствии (820 г.) они были выкрадены венецианскими купцами (для безопасного прохода через мусульманскую таможню их положили на дно ящика со свининой) и привезены ими домой.
16. Многие ропщут на Бога за смерть детей, иные вообще сомневаются в благом Промысле и не находят смысла в окружающих событиях, особенно когда они близко нас задевают, но если бы они знали, что за этим стоит и во всем обвиняли себя, то увидели бы поразительные вещи и узнали бы, что ничего в мире нет случайного (Мф. 10, 29-30).
17. Ариане и феодосиане — местные еретики. Арий, знаменитый ересиарх, отрицавший единосущие Иисуса Христа, Сына Божия, с Богом Отцом, был осужден еще в 325 году на I Вселенском Соборе; феодосиане же — это современная описываемому событию секта, очень многочисленная в Александрии (отрасль монофелитов-евтихиан).
Из этого места видно, какой великий грех — ересь. Если бы люди были не только верующими в Бога, но верующими православно, сколько бы сразу прекратилось несчастий, от которых они страдают, из-за которых ропщут и смысла которых не хотят понять!
18. Это не Макарий Великий, живший в IV веке, а одноименный святой V-VI столетия. Под руководством последнего подвизалась в мужском одеянии, под именем Дорофея, преп. Аполлинария (Четьи-Минеи, 6 января).
19. Христианину надлежит больше всего и, во всяком случае, прежде всего в болезнях прибегать не к лекарствам, а к освященным врачевствам: святой воде, маслу от чудотворных икон, мощей и к св. таинствам. А затем, если он маловерен, позвать земных докторов. Из того, что у нас сперва зовут доктора к постели больного и лечатся только порошками и микстурами, а священника (речь идет, конечно, про церковных людей) зовут, только когда человек находится уже при смерти, выходит одно зло. Первые христиане помнили, что раз они христиане, то есть Христовы, то Христос, как Всемогущий Бог, всегда готов помогать им во всем, и не земные врачи исцеляют, а Христос через них.
Вот почему в среде древних христиан был распространен обычай широко пользоваться, в частности, освященным маслом. Как теперь «культурный» человек, отправляясь в путешествие, захватывает с собой в дорогу хинин, аспирин и тому подобное из домашней аптечки, так первые христиане брали в дорогу пузырек или флакон с благословенным маслом. В житии святителя Спиридона, Тримифунтского чудотворца (Четьи-Минеи, 12 декабря), мы читаем о его внешнем виде, в котором он отправился (по вызову) и к самому царскому двору: «Был же Спиридон одет плохо, с посохом из финиковой пальмы, на голове имел митру [у первых христиан она была без золота и камней, а просто вроде нашей камилавки, которую, собственно, здесь и надо разуметь], на груди же висел у него глиняный сосуд, по обычаю жителей Иерусалима, привыкших носить с собой елей от св. Креста Господня».
О широком распространении среди первых христиан обычая пользоваться при всяком случае святым елеем говорят многочисленные экземпляры сосудцев из-под благословенного масла, особенно от мощей св. великомученика Мины, хранящиеся в настоящее время во многих европейских музеях (в Париже, Лондоне, Флоренции, Турине). На некоторых сосудцах имеется надпись: «ευλογια του αγιου Μηνα» (благословение св. Мины) — вместе с изображением самого мученика. Храм св. великомученика Мины около Александрии, хранивший ковчег с его мощами, был в древней Церкви центром многочисленных паломничеств (см. житие преп. Аполлинарии, 5 января), как у нас Киев, Соловки, Троицкая Лавра и другие. Многочисленность дивных чудес, происходивших здесь (см.: Четьи-Минеи, 11 ноября), и служит объяснением того бесчисленного количества сосудцев с маслом от мощей святого, которые паломники развозили отсюда по всему тогдашнему Востоку и Западу. См.: Huiles saintes // Martigny, l'abbй. Dictionnaire des antiquitйs chrйtiennes etc. Paris, 1877. P. 345-346. Об употреблении освященного масла у первых христиан, об исцелениях, происходивших от него, много сведений находится в классических трудах: SuicerJ. С. Thesaurus ecclesiasticus е Patribus Graecis Ordine Alphabetico. Amsterdam, 1682 (под словом «ελαιον»); Du-Cange. Glossarium ad scriptores mediae et infimae latinitatis («oleum benedictum», «ελαιον»).
И до настоящего времени обычай употребления освященного масла сохранился в Церкви (ср. благословение елея за всенощным бдением, флаконы с маслом стеклянные, подобные древним, с надписью «из лампады от раки преп. Серафима», «от мощей преп. Сергия» и от других угодников, приобретаемые верующими в сих святых местах). Но, повторяю, он все же действует не в той степени, в какой бы должен, и это даже среди верующих. Привезя масло из святого места домой, его ставят, в лучшем случае, к иконам, и оно там чего-то «ждет» (очевидно, серьезной болезни?). Внешний облик первохристианских времен, таким образом, еще уцелел, но сердцевина их, самое дело, уже почти испарилась. А надо не дожидаться, когда что-либо заболит, а завести для себя порядок — ежедневно помазываться святым маслом (ставить, например, крестики на челе) в охранение от всякой немощи и в освящение, просвещение себя. При болезни же, какой бы то ни было, прежде всего другого натирать и помазывать больную часть тела святым маслом или принимать его внутрь. При вере и смирении человек благодаря этому может освободиться от необходимости обращаться к врачам и при этом укротить свои страсти, от которых происходят все наши болезни. Сила благословенного масла всего виднее сказывается на бесноватых, для которых помазывание им все равно что прикосновение раскаленного железа.
Догматические основы этого обычая восходят к практике св. апостолов (Мк. 6, 13), установивших таинство св. елеосвящения; обычное помазывание является только его отображением. Подвижники благочестия, старцы постоянно пользуются сим средством при обращении с людьми, больными душевно и телесно. Чтобы удостовериться в этом, достаточно прочесть любое житие (особенно преп. Серафима, Саровского чудотворца).
20. Так как прелесть с Елисеем случилась от гордости, то старец требует противоположного — смирения. И это вещь немалая, но в ней — все. О сокрушающем действии на демонов таких, по-видимому, простых слов, как «прости меня, я согрешил», см.: преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. Троице-Сергиева Лавра, 1904. Поучение 2. См. также: "Основы" Отдел III. Гл. 3. § 1. Гнев.
21. Греческая путевая стадия (240 шагов), по Эратосфену, равна 74 саженям (в точности: 73 сажени 5 футов 9 дюймов). Следовательно, в 9 стадиях было около версты с четвертью.
22. Отсюда видно, что такое патерики и отечники. Это живая запись живых событий, участники которых и сами были у всех перед глазами, а не сборник легенд, как считают неверы, думая, что им от этого легче, свободнее и веселее жить будет. Веселее может быть, но не легче.
23. Вся история эта заслуживает больших психологических объяснений, которых за недостатком места я не могу дать, и серьезного, вдумчивого чтения, с приложением к своей собственной душе. Если видений, подобных бывшим Елисею, кто-либо не испытал, то, по крайней мере, его чувства — гордости, гнева, тщеславия, сребролюбия — в свою меру каждый, без сомнения, изведал.
24. Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. М., 1890. С. 180-182. Слово 68. О трех образах внимания и молитвы.
25. См.: "Основы" Отдел III. Гл. 2. § 4. Любовь «первая» и любовь «мистическая».
26. Joergensen J. Saint Francois d'Assise... P. 27.
27. Там же.
28. Стремление к «imitatio Christi» (ср.: «Подражание Христу» Фомы Кемпийского) — что «по существу дела не может быть переведено иначе, как "имитация Христа"», — широко развито в среде католических мистиков. Этими же прелестными началами, о которых идет у меня речь, желанием подействовать на воображение, пропитана и вся церковная практика католицизма. «Отсюда... чувственный характер богослужения, драматизм, открытый алтарь (алтарь — сцена, литург — актер), пластика, чувственная музыка... эротизм и истеричность и т. д.». См.: Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины. Опыт православной феодицеи в 12 письмах. М., 1914. 723-724. Прим. 400.
Факты кощунственного копирования можно найти в: Герье В. Франциск. Апостол нищеты и любви. М., 1908. С. 114, 115. См. также: Ладыженский М. Мистическая трилогия. Т. 2: Свет незримый, СПб., 1912. С. 88-132, откуда и заимствую фактические сведения о Франциске. Ср.: Новоселов М. Мистика Церкви (по сравнению с мистикой католической). Сергиев Посад, 1914. С. 56-57 // Религиозно-философская библиотека. Вып. XXXVII.
29. Жебар Э. Св. Франциск Ассизский / Перевод с французского. Изд. «Дешевая библиотека Суворина». С. 160-161. Но смотри, как умирали наши величайшие святые, какое имели в момент разлучения души от тела великое смирение и сознание своего недостоинства: "Основы" Заключение. § 1. Смерть. (О Сисое Великом.)
Когда умер св. Макарий Великий и душа его, отделившись от тела, была подъята херувимом и восходила на небо, то — рассказывали после некоторые духоносные святые отцы, имевшие дар видения, — бесы, стоя вдалеке, кричали: «О, какой ты славы сподобился, Макарий!» Святой же отвечал: «Нет, но и до сих пор боюсь, ибо ничего в себе не нахожу, что сделал бы я благого». Потом те бесы, мытарства которых находились выше, все еще не теряя надежды хоть в это время запнуть его тщеславием, кричали ему вслед: «Поистине, избежал ты нас, Макарий». А он ответил: «Нет, еще и сейчас не прекратилась мне потребность бежать от вас!» И когда Макарий был уже внутри небесных врат и бесы, плача, кричали: «Избежал он нас, избежал», тогда только он сильнейшим голосом в ответ им воззвал: «Да, избежал ваших козней — ограждаемый силою Христа моего» (Четьи-Минеи, 19 января. М.: Синодальное издание, 1897. С. 416).
30. Рамачарака, йог. Раджа-йога. Учение йогов о психическом мире человека. Петроград: Новый Человек, 1915.
31. Успенский П. Идеи Хинтона и их приложение к жизни // Хинтон Ч. Воспитание воображения и четвертое измерение. Петроград, 1915. С. VI. Вступительная статья.
32. Там же.
33. Механизм медитации (мечтательного мышления), по учению оккультистов, состоит из двух родов: активной концентрации, когда человек сосредотачивает свои мысли на каком-либо заранее определенном предмете, и пассивной — когда из поля сознания выбрасываются начисто все мысли и искусственно делают его совершенно пустым. Для обучения той и другой существуют особые правила. Весь процесс, с христианской точки зрения, являет собой типичную прелесть и во всем противоположен православному, так называемому умному, деланию. «Мечтательность», о которой идет речь, конечно, не тождественна с мечтательностью молодых девушек, грезящих о «нем» и строящих разные воздушные замки, с мечтательностью после обеда и т. п. О медитации см.: Штейнер Р. Курс энциклопедии оккультизма, читанный Г. О. М. в 1911/1912 годах в Санкт-Петербурге. Вып. 1. СПб., 1912. С. 33 и след.
34. Новоселов М. Мистика Церкви. С. 36-37.
35. Что это означает, смотри в разговоре известного Святогорца (иеросхимонаха Сергия) с затворником о. Тимофеем: Письма Святогорца к друзьям своим о св. горе Афонской. Ч. III. Посмертные письма и келейные записки. М., 1913. С. 501. Примечание.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter