<<<   БИБЛИОТЕКА   >>>


Епископ Варнава (Беляев). Основы искусства святости. Том 3

ПОИСК ФОРУМ

 

Глава 7. Внутреннее делание спасающегося человека (при помощи Благодати Божией (продолжение)

II. Условия, необходимые для того, чтобы сокровенное созидание духовной жизни в Боге было успешно и возможно.

А. Со стороны Бога

§ 3. Благодать Святого Духа

I. Что она такое? В тесном смысле слова, благодать (הסד, χαρις), по учению божественному (2 Пет. 1, 2-3; Рим. 15, 13; 2 Кор. 12, 9) и святоотеческому, есть некая непостижимая Божия «духовная сила»1, или еще: благодать — это «душа души нашей» (Симеон Новый Богослов)2, «небесная душа» (Макарий Египетский)3. Ибо как человеческая душа не дает разлагаться телу, что происходит, когда она его покидает, — так и благодать Св. Духа собирает и сдерживает нерассеянными несчетные и разнообразные расположения и движения самой души. Это собрание воедино душевных помышлений, как известно4, и именуется жизнью души, духовной жизнью. Отсюда можно заключить, сколь велико значение благодати для созидания душевного спасения. К рассмотрению сего вопроса и перейдем.

II. Необходимость благодати. Без благодати Св. Духа человек ни сделать что-либо, ни даже помыслить о чем-нибудь благом не может (Флп. 2, 13). Не так дело обстоит, что хоть и с великим трудом, но человек в состоянии кое-что и сам сделать, а благодать лишь ему помогает; нет, мы сами по себе — совсем ничто, бессильны во всем добром5. Истину эту св. Церковь засвидетельствовала даже на соборах.

«Если кто-либо скажет, — говорит Правило 113 (по «Книге правил» — Правило 127) Карфагенского Поместного Собора6, — что благодать оправдания дана нам (только) для того, чтобы чрез нее нам легче было исполнять то, что возможно, и для одного собственного нашего хотения, как будто и не прияв благодати Божией, мы могли бы и без нее, хотя и с трудом, исполнять заповеди Божии, таковой да будет анафема; потому что о плодах заповедей не сказал Господь: "без Мене с трудом можете творити", но сказал: без Мене не можете творити ничесоже [Ин. 15, 5]».

В лучшем случае, можно признать, что в человеке осталась или, точнее сказать, оставлена Богом по грехопадении частица естественного добра (Рим. 2, 14), чтобы в последнем находил он «помощь к стяжанию и того, чего в нем не достает» (св. Симеон Новый Богослов), т. е. благодатного добра (Гал. 5, 22), «однако же никак невозможно, чтоб некрещеный достиг когда-либо совершенства добродетелей»7.

«Всякий человек: и иудей, и эллин — любит чистоту, но не может соделаться чистым», — говорит св. Макарий Египетский.

«Какими средствами можно достичь сердечной чистоты? - продолжает он и сам же дает ответ на основании своего глубочайшего опыта: — Не иначе возможно сие, как с помощью Распятого за нас. Он есть Путь, Жизнь, Истина [Ин. 14, 6], Дверь [Ин. 10, 9], Жемчужина [Мф. 13, 45], Живой Небесный Хлеб [Ин. 6, 51]»8.

Итак, для спасения необходима благодать, и необходима на протяжении всего жизненного пути человека. <...>* (* В этом месте страница рукописи рассыпалась от ветхости. — Прим. составителя.)

Самое зарождение <веры> может произойти лишь с помощью благодати (Ин. 6, 44, 65).

Сколько бы человек ни углублялся в изучение естественных наук, он самостоятельно никаких «тайн природы»9 не откроет и «покрывала Изиды»10 с нее не снимет. И все, что будет им открыто, не покажет ни сущности вещи, ни ее, по Божественной мысли, назначения и, тем более, не выявит никаких свойств Божиих, а только приложит к уже известным ее внешним свойствам еще одно новое, легко укладывающееся в известную схему категорий человеческого рассудка. И даже если он примется за изучение Священного Писания, то не увидит там ни смысла истинного, ни Божественного откровения. Даже сами пророки и апостолы, если бы он послушал их проповедь, не смогли бы произвести в нем убеждения в истинности своих, точнее говоря, Господних слов. Отверзает сердце человека для веры и спасения не тварь, не люди, а Сам Бог (Деян. 16, 4).

Равным образом и в области нравственных отношений сам человек ничего начать истинно доброго не может (Евр. 13, 21), например побороть гнев, сохранить целомудрие. В лучшем случае, он будет менять одну страсть на другую11.

И если мы видим, что пьяница вдруг переменил свою жизнь и бросил добровольно свою пагубную привычку и в то же время находится в лоне Православной Церкви (а не ушел в сектантство, чуриковщину* (* Чуриковщина — религиозное движение чуриковцев («братцев»), возникшее в конце XIX века среди православного народа; позже общины чуриковцев ушли в сектантство. Основатель — Чуриков И. А. (1862-не ранее 1930). Важным моментом для чуриковцев была проповедь трезвенничества. — Прим, составителя.) и проч.), то должны не чему другому приписывать этот переворот, как благодати Божией. То же надо сказать о избавившихся от всяких иных привычек — сквернословия, рукоблудия, табакокурения.

«Мы должны быть уверены, — говорит св. Иоанн Златоуст12, — что сколько бы ни усиливались, никогда и ничего не можем совершить, если не будем пользоваться содействием свыше».

Нравственности — понимая это слово в церковном смысле, а не в изображении светских философов, — нравственности без религии не может быть. Можно легко встретить среди атеистов людей, не кричащих на брата в гневе, людей добрых, делящихся со своим товарищем и одеждой и пищей, людей мягких, предупредительных <...>** (** В этом месте страница рукописи рассыпалась от ветхости. — Прим, составителя.), но нельзя найти среди них кротких, нестяжательных, любвеобильных, целомудренных в том смысле, как понимает эти качества аскетика. Это — дар благодати, это — вещи сверхъестественные, а то — вещи естественные. Их никак нельзя смешивать, и нельзя позволять себе думать (Еф. 5, 6-7), что при безбожии можно даже лучше жить — и живут-де13, — чем в христианском обществе. Так говорить — значит играть словами. И если человек, не будучи невеждой, не понимает, что у перечисленных качеств безбожников и верующих только внешняя оболочка одинаковая, а содержание разное, то он — бездна пагубы и глубин сатанинских, ненавистник Христа, живая смерть (причем духовная, а не телесная), хуже всякого беса — уйди от него... (Ср.: Кол. 2, 18, 23; 1 Тим. 4, 1-3.)

Но если человек ни начать веровать в Бога без Бога не может, ни приступить к совершению добрых дел по Евангелию, то тем более не в силах он устоять до конца жизни на пути спасения без благодатной помощи. Как тут устоять, когда, кроме собственной немощи, нас окружает столько видимых и невидимых врагов! Вот почему Писание постоянно убеждает христианина бодрствовать и молиться о благом завершении своего жизненного пути (Мф. 26,41; Лк. 22, 32; Ин. 17, 11; 1 Пет. 5, 10; 1 Фес. 5, 23; Флп. 1, 6; Евр. 13, 21).

И даже когда человек умер и идет по мытарствам или уже прошел их, но еще не услышал о себе окончательного приговора и суда Божия, то и тогда не может еще быть уверен в спасении и успехе. Только когда уже водворится в то или иное место, по определению Божию, тогда может сказать и возрадоваться: «Да, спасен! Благословен Господь, Который не дал нас в добычу зубам их! Душа наша избавилась, как птица, из сети ловящих; сеть расторгнута, и мы избавились. Помощь наша — в имени Господа, сотворившего небо и землю [Пс. 123, 6-8]»14.

III. Благодать и свобода. Внутреннее взаимодействие (синергизм) между благодатью и свободой навсегда останется тайной для пас. Если и можно здесь что-либо понять, так только сердцем, а не умом, ибо понятое нельзя втиснуть в прокрустово ложе логических формул. Содержанием этой тайны являются вещи, находящиеся за пределами нашего разума и постигаемые чистым созерцанием, собственным мистическим опытом15. Доказательство самое убедительнейшее!.. Но то, что можно (и должно даже) понять, Священное Писание и Предание открыли нам.

Для всех нас довольно знать, что16 «хотя человек и прежде возрождения может по природе быть склонным к добру, избирать и делать нравственное добро, но чтобы возродившись, он мог делать добро духовное, для этого нужно, чтобы благодать предваряла (его) и предводила (им)... Бог (поэтому) предварительно подает просвещающую17 благодать... но не уничтожая свободной воли человека, а предоставляя ей повиноваться или не повиноваться ее действию18... (Потому-то) желающие свободно покориться ей и исполнять ее повеления, необходимо нужные, получают и особенную благодать19, которая, содействуя, укрепляя и постоянно совершенствуя их в любви Божией... оправдывает и делает (к блаженству) предопределенными20, те же напротив, которые не хотят повиноваться и следовать благодати и потому не соблюдают заповедей Божиих, но, следуя внушениям сатаны, злоупотребляют своею свободою, данною им от Бога, с тем чтобы они произвольно делали добро, предаются вечному осуждению».

IV. Чем снискивается и приобретается благодать? Еще св. Иоанну Златоусту некоторые из слушателей задавали вопрос: если от нас в спасении почти ничего не требуется, а большую часть дела Сам Бог совершает, то почему же мы не все спасаемся? И великий путевождь покаяния, так ясно изъяснивший божественные вышеестественные вещи, — «καθηγητης, ως τα θεια σαφων»,* (* Из кондака св. Иоанну Златоусту.), — отвечал им: «Потому, что вы сами не хотите. Благодать, хотя и есть именно благодать, спасает, однако же, желающих, а не тех, которые не хотят и отвращаются ее, которые постоянно восстают на нее и противятся ей»21.

Мы будем вести речь о тех, до которых аскетике дела больше всего, — о желающих спастись, иными словами, о получивших благодать во св. крещении (и миропомазании) и потерявших ее; следовательно, о втором виде благодати. Нужно ли, возможно ли ее вернуть, и если возможно, то каким образом?

Правда, что благодать, как сказал Златоуст, есть благодать, то есть благое, даровое даяние («если бы приходила за добрые дела, то не была бы благодать, а уплата за дела»)22, но, как разъяснил он же, чтобы она осенила человека, тот не должен ей противиться. Что значат эти слова? Человек должен делать то, что велит благодать (Евангелие), и подготовить вход для сей госпожи приукрашением внутренней своей храмины. Надо создать подходящую атмосферу, условия, при которых благодать могла бы в нас действовать. Что это возможно, показывает, с одной стороны, существование будущих мук (за что бы наказывать, если человек не в силах ничего доброго дать?), с другой — величайшие явления Божией милости к падшим грешникам (покаяние блудницы, разбойника, мытаря). А что это необходимо, увидим сейчас из дальнейшего.

Беру самый понятный и близкий каждому случай23. Вот человек в детстве растет в благочестивой семье24. Водят его в храм Божий. Он, не умея еще ни читать, ни писать, ни даже мыслить, однако ощущает и понимает благодать Божию, особенно действующую на него в праздники (Пасху, Рождество), во время крестных ходов с чтимой местной иконой, в присутствии духовных лиц, при звоне церковном... Потом попадает в дурную товарищескую среду, научается порокам (тайным и явным), неверию, и — веяние благодати в его душе прекращается. Живое религиозное чувство утрачивается, остается лишь сознание неправильности своих поступков. Далее, если человек все более развращается и укоры совести покидают его, остается холодное, голое воспоминание о счастливой поре «золотого детства». Наконец, если грешник окончательно впадает в глубину пороков (мысленных или чувственных), то начинает уже ненавидеть это воспоминание, а все, что напоминает ему о нем в действительности, начинает от себя гнать. Такие примеры, повторяю, у каждого перед глазами. Ясно, что сам, одними собственными силами, он уже не может восстать, если бы даже и захотел. Нужна благодать.

«Таков закон жизни о Христе Иисусе, — продолжу дальше словами св. Симеона Нового Богослова25, — и кто наперед не облечется благодатью Христовою, а потом не устроится жить по Христу, тот тщетно трудится. Сколько бы он ни злострадал и сколько бы добра ни делал прежде получения благодати Божией, тщетен труд его. Ведь и евреи и другие неверные народы делают много подобного; потому что нет ни одного человека в мире, пусть он неверный и безбожник, который бы не делал какого-либо добра, будучи движим на то естеством. Итак, прежде всего надлежит подвизаться всякому о том, чтобы получить благодать Божию посредством веры и надежды на Христа Господа, посредством покаяния и исповеди, молитвы и возложения священнических рук... Пусть взыщет опытного отца духовного, научится от него всему, касающемуся веры и требуемому ею, восприимет полное упование на Бога и покается во всех грехах своих, подъемля и достойные дела покаяния, т. е. сокрушение сердца и жаление о грехах, слезы и воздыхания от всей души, пост и всякое другое лишение телесное, милостыню и молитву, исповедует искренно все грехи свои пред Богом и приимет разрешительную молитву с возложением рук сего духовного отца своего. Без всего этого не придет благодать Божия сама собою на того, кто потерял ее, предавшись греху по крещении. Бывало, что некоторых посещала благодать Божия к без возложения рук священника, но то были исключительные случаи, не всем общие; но что бывает исключительно для некоторых, только немногих, того не признает общим для всех законом святая Церковь».

Таким образом, дается ответ сразу на два вопроса о необходимости благодати и о средствах для ее приобретения. Нужно только прибавить, что «по мере веры нашей, получаем мы и помощь и живость на творение воли Христовой. Итак, кто творит заповеди Христовы, тот мерою деятельного исполнения их показывает и меру веры своей, потому что по мере веры получается и мера благодати, дающей силу на дела по заповедям»26. Этим все сказано относительно количества подвигов и благодати.

В отношении качества подвигов, слова св. Симеона Нового Богослова выделяют только общие требования, основные. Другие отцы, со своей стороны, добавляли частные. Так, например, Антоний Великий указывает на чистоту как на скорейшее средство привлечения благодати Св. Духа, хотя не отрицает и действенности других подвигов27; Евагрий, славнейший подвижник Древнего Египта и рассудительнейший отец, говорил: «Есть пять дел, помощью которых снискивается Божие благоволение. Первое — чистая молитва, второе — пение псалмов, третье — чтение Божественных Писаний, четвертое — воспоминание с сокрушением о грехах своих, о смерти и Страшном Суде, пятое — рукоделие»28.

Итак, в общем, человек, знающий о Боге, блаженстве и адских муках и пренебрегший этим знанием, должен, при первом же напоминании совести, не откладывая дела, в тот же час начать ломать себя, свою волю, свой характер, свои убеждения, свои привычки. И сколько сил хватит. Чем больше стараний и ревности, тем более будет помощи от Бога и благодати. Он воочию увидит чудеса. Он только сделает неуловимое движение, чтобы перекреститься, а рука уже как бы сама совершит крестное знамение, и причем в присутствии других людей, чего он всегда боялся и стыдился. И так во всем. Но первое усилие, выбор в сторону добра он должен сделать сам. Происходит чудное и непостижимое взаимодействие трудов человека и благодати. «Христианин не может сам собою произвести в себе желаемое изменение, и Христос не облагодатит его даром сего изменения, если он не предаст Ему себя от всего сердца своего»29. Подвиги нужны, но не значат ничего без благодати, благодать же, оставаясь все время благодатью, требует подвигов. Как понять это? Подвиги нужны не сами по себе, а, во-первых, как средство привлечения благодати, ибо если их не будет, не придет благодать, а если и придет, то это не принесет нам пользы; во-вторых, посредством их мы Бога как бы должником своим делаем; в-третьих, на суде этим отведется нарекание сатаны, что Бог неправосуден-де, награждает человека без всяких заслуг с его стороны. Но благодать, приходя к человеку ради его слов и молений и ради его труда покаяния, не ими подвигается, а единственно любовью Бога к человеческому роду. Ибо известны случаи, что многие поты и труды не смогли привлечь благодати. К тому же если бы благодать ниспосылалась ради наших подвигов, это было бы неразумно и недостойно Бога, Который дал в единственное средство спасения смирение (Мф. 11, 29), а сам человек посредством подвигов постоянно бы разжигал тщеславие, потому что у него всегда появлялась бы мысль, что он самоучкой и собственными усилиями добился желаемых результатов.

Чтобы окончательно не сбиться читателю с правильного пути, разумеется, нужно помнить, что выше речь шла все время о духовном добре и совершенствовании христианина и потому так строги суждения о необходимости благодати и полном ничтожестве без нее добрых (не злых, а добрых!) дел. Но у святых отцов находятся и еще более суровые и жесткие приговоры.

Так, Макарий Великий говорит:

«Если душа в этом еще веке не примет в себя святыни Духа за многую веру и за молитвы и не делается причастною Божеского естества, срастворясь благодатию, при содействии которой может непорочно и чисто исполнять всякую заповедь, то она непригодна для небесного царствия»30.

И в другом месте:

«Если ныне со многим молением, прошением, с верою, молитвою, с отвращением от мира не приимем в себя оной небесной любви Духа... и если мы до конца не пребудем непреткновенными, во всей точности живя по заповедям Господним, то не возможем улучить небесное царство»31.

Св. Симеон Новый Богослов утверждает:

«Дела, которые бывают без благодати Всесвятого Духа, Бог ни во что не вменяет, как бы их совсем не было»32.

И еще:

«Кто не сподобился получить благодать Христову и познать ее умно пресущею в душе своей, тот тщетно носит имя христианина; он одинаков с неверными. Он может думать, что избег от всякого зла и проходит всякую добродетель; но поистине лжец есть и притворщик. Пусть и трудится таковой, но тщетен его труд. Пусть роздал он все имение свое бедным, постится, совершает бдения, спит на голой земле, вопия: Господи, помилуй! Но если он не носит в сердце убеждения, что благодать Божия, за веру подаваемая, есть милость Божия, и не эту единую благодать прежде всего другого ищет получить; если у него и в мысли не было, что только ради получения этой благодати роздал он имение свое и всяким подвергает себя лишениям и злостраданиям... но думает, что совершает славные добродетели и ценные сами по себе пред Богом добрые дела, то тщетно он утруждает и измождает себя... Никому невозможно другим образом спастись, если не получит Божественной благодати, имеющей обожить его, или соделать богом по благодати»33.

И в заключение снова приведу слова Макария Египетского:

«Если кто здесь не искал и не приял... Божественного света Духа, то он во время исшествия из тела отлучается уже на шуюю страну тьмы, не входя в небесное Царство и в геенне имея конец с диаволом и с ангелами его»34.

Но кто имеет в себе Святого Духа?35 Для этого надо быть святым. Как не прийти в отчаяние? Значит, не только все нечестивые, но и многие подвижники пойдут в ад?

Не входя в богословские умозрения и не предаваясь отчаянию, будем утешать себя словом того же святого, видевшего немощь грешника, но желавшего и ему спасения:

«Пусть, по крайней мере, — говорит великий, — как естественное и неизменное, будут в нем [грешнике]: попечение, страх, болезнование и всегда утвержденное в нем сокрушение сердца»36. После этого, хотя грешника и задержат на мытарствах, он все же имеет надежду на милосердие Божие (Пс. 50, 19)37.

V. Действия благодати. В предыдущем параграфе было показано, что существуют три возраста духовной жизни и каждому из них приличествуют свои дела, добродетели, искушения. Теперь то же самое надо сказать и о действиях благодати. Она по-разному руководит человеком на всем протяжении его духовной жизни (т. е. во всех возрастах ее), хотя у святых отцов и не всегда это проводится отчетливо. Произошло же так потому, что писали они и говорили эти вещи лицам, на опыте их проходившим и хорошо в них разбиравшимся, которые к тому же могли и вопросить старцев о том, чего не поняли. Одним словом, святым отцам дело казалось слишком ясным, чтобы что-либо уточнять. Мы же теперь, как тупые ученики, требуем разжевывания каждого слова и часто мешаем слова в одну кучу, когда их и соединять нельзя. Оттого и происходит, что новоначальные берутся за добродетели старцев, а старцы еще проходят алфавит новоначальных.

Все это говорится к тому, что хотя и много святых отцов рассуждало о сокровенном действии благодати Св. Духа в душе человека, но не у всех удобно заимствовать рассуждения об этих вещах. В нашем немощном состоянии такие рассуждения интересны, скорее, для ума, чем для сердца (а это вредно и гибельно для спасения, так как высота святоотеческого учения не может быть пригодна для большинства). Даже приведенные епископом Феофаном (Затворником) в систему38 выдержки из Макария Великого могут только общим направлением духоносной мысли, а не частностями, назидать и научить покаявшегося. Ибо и писаны-то они были не к новоначальным, а к трудникам, ревностным делателям на ниве спасения. Поэтому, упомянув только о славных именах Макария Египетского39, Антония Великого40, Исаака Сирина41, Никиты Стифата42, тонко писавших о сем предмете, перейду прямо к блаженнейшему Диадоху, епископу Фотики, что в древнем Эпире Иллирийском43. Он просто, ясно, систематично, кратко и назидательно — а главное, думается, понятно для всякого человека — изложил учение о действиях божественной благодати с самого момента крещения человека и до конца, то есть до совершенства его духовной жизни, если таковое воспоследует. А усвоив рассуждения Диадоха, желающие могут простираться и дальше, читать вышеупомянутых отцов. Изучать же их в обратном порядке, мне кажется, для незнакомых с аскетикой будет не совсем понятно и назидательно. (Безусловно, иные страницы из святых отцов некоторых лиц могут ввергнуть в безрассудное отчаяние.)

Итак, каким же образом действует благодать Христова в душе человека?

«Некоторые придумали, будто благодать и грех, т. е. Дух истины и дух прелести, вместе укрываются в уме крещаемых: почему, говорят, одно лицо призывает ум к добру, а другое — к противному тому». Но это не так. «Прежде крещения благодать извне направляет душу на добро, а сатана гнездится в самых глубинах ее, покушаясь преграждать уму все правые исходы. С того же момента, как мы возрождаемся в крещении, бес бывает вне, а благодать внутри.

Потому и находим, что как раньше господствовала над душою прелесть, так по крещении господствует над нею истина. Действует после этого и сатана на душу, как и прежде, а нередко даже горше того, но не как соприсущий благодати — да не будет! — а как бы дымя перед умом чрез мокротность тела приятностью бессловесных сластей44. Бывает же это по попущению Божию, чтоб человек достигал наслаждения добром не иначе, как через бурю, огонь и искушение. Ибо говорится: проидохом сквозь огнь и воду, и извел ны ecи в покой (Пс. 65, 12)»45.

После крещения действие благодати в душе совершается двояким образом. Сначала она действует сокровенно, пребывая в самой глубине ума (духа)46 и утаивая свое присутствие даже от самого чувства его. «Когда же начнет кто любить Бога от всего произволения своего сердца, тогда она... беседует к душе47 чрез чувство ума» способом, не подлежащим передаче на словах. Человеку таким образом приоткрывается завеса, скрывавшая благодатные неизреченные тайны, которые дотоле ни он, ни окружающие его плотские люди (теософ выразился бы — «непосвященные») не видели и не понимали. Но благодать открывает тайны пока еще частичным образом. «Вследствие этого тот, кто захочет навсегда крепко удержать в себе это приобретение, загорается сильнейшим желанием отказаться с великой радостью от всех настоящих благ, чтобы, — как это выразил Господь таинственно в притче (Мф. 13, 44), — совсем приобрести то поле, на котором он нашел сокрытым сокровище жизни»48. И если человек это исполнит на деле, тогда «обретает в себе то место, в котором укрылась Божия благодать»49. По мере же преуспеяния души, все ярче и светлее обнаруживается в уме и божественный дар благодати, но параллельно с этим увеличиваются и нападки бесов, потому что теперь Господь попускает им все более беспокоить душу, чтобы, с одной стороны, научить ее рассудительному различению добра и зла, а с другой — соделать смиреннейшею. Последнее понятно, так как, подвергаясь таким искушениям, она приходит в великий стыд от срамоты бесовских помыслов.

Итак, определены местонахождения благодати и сатаны, и показан общий ход действования их. Теперь спрашивается: как благодать действует чрез свое местонахождение, то есть ум, и как сатана — чрез плотские чувства и влечения? Какие из бесов действуют на чувства и какие на ум? И можно ли найти ответы на эти вопросы в Священном Писании?

При крещении «мы возрождаемся в воде действием Святого и животворящего Духа, вследствие чего тотчас очищаемся и по душе и по телу»50. «При этом Св. Дух вселяется в нас, а грех (или отец его) изгоняется Им, так как невозможно, чтобы при единстве и простоте — характеристических свойствах души — в ней сопребывали два эти лица [2 Кор. 6, 14; Мф. 12, 29]»51. При всем том мы не должны удивляться, что и после крещения опять с добрыми помыслами испытываем и худые. Ибо баня пакибытия (Тит. 3, 5), хотя отнимает скверну греха, «но двойственности наших пожеланий не уничтожает [т. е. не нарушает свободы воли] и бесам воевать против нас и обольстительные слова говорить нам не возбраняет; чтобы чего не сохранили мы в естественном находясь состоянии52, то хранили силою Божиею, восприяв оружия правды»53.

Итак, бесам попускается нас искушать. Каким же образом? — Через тело. Благодать, как сказано, вселяется в самую глубину души (ум) (Пс. 44, 14), невидимую для бесов54. Духи же злые нападают на телесные чувства и в них гнездятся, удобно действуя чрез подручную им плоть. Таким образом, меня, единого человека, влекут в разные стороны: благодать влечет дух к себе, а бесы тело тащат к себе. Мое дело решить, куда приклониться. Но так философски спокойно рассуждать можно только в теории. На практике же происходит жестокая война не на жизнь, а на смерть. Ум (дух), если человек подвизается, с услаждением внимает закону Божию, а тело в то же время также с услаждением увлекается страстными чувствами, идущими со стороны гнездящихся в глубине его бесов (Рим. 7, 22-23). И если эти чувства принимают окраску похотных, то брань ума против своей супружницы плоти становится жесточайшей, мучительнейшей, труднейшей, отчаяннейшей.

«Каким образом и способом связать мне плоть свою, сего друга моего? — восклицает преп. Иоанн Лествичник от лица падшего, страждущего, но желающего спастись человека. — Не знаю. Прежде, нежели успею связать ее, она уже разрешается; прежде, нежели стану судить ее, примиряюсь с нею; и прежде, нежели начну мучить, преклоняюсь к ней жалостью. Как мне возненавидеть ту, которую я по естеству привык любить? Как освобожусь от той, с которою я связан навеки? Как умертвить ту, которая должна воскреснуть со мною?.. Она и друг мой, она и враг мой, она помощница моя, она же и соперница моя; моя заступница и предательница. Когда я угождаю ей, она вооружается против меня. Изнуряю ли ее, изнемогает. Успокаиваю ли ее, бесчинствует. Обременяю ли, не терпит. Если я опечалю ее, то сам крайне буду бедствовать. Если поражу ее, то не с кем будет приобретать добродетели. И отвращаюсь от нее, и объемлю ее. Какое это во мне таинство? Каким образом составилось во мне соединение противоположностей? Как я сам себе и друг и враг?»55

При этих условиях, когда, растлившись, наша родная плоть делается нам чужой и произращает худые мысли и желания и когда бесы, сидящие в ней, воюют против нас с помощью нас же, положение становится действительно плачевным. Но с помощью благодати человек, хотя и не без труда, побеждает, и демоны из тела удаляются. Тогда они могут раскаленные свои стрелы пускать уже только издали (Еф. 6, 14-17).

Относительно самих бесов слово ведения научает нас, что их два рода: одни более тонки, другие более вещественны. Тончайшие воюют с душой, а грубейшие пленяют обыкновенно плоть. Посему они всегда друг другу противятся, имея разные цели и средства, хотя в отношении к главной цели — вредить людям — имеют равное рвение. Но об этом было некогда сказано подробнейшим образом56.

Итак, подведем итоги и снова, вместе с блаженным Диадохом, пробежим кратко пройденное, рассматривая вопрос под углом зрения троечастности души и тройственности состояний духовного опыта (рабского, наемнического и сыновнего). Для наглядности приложим опять и геометрические схемы сего.

Рис. 2. Схемы действия благодати и нападений бесовских на внутреннюю природу подвизающегося человека в различные возрасты духовной жизни (по преп. Диадоху)

А — Благодать скрыто или явно действует только на дух. Душа и тело поражены страстями, одними больше, другими меньше (представлено заштрихованными участками различной плотности). Бесы царствуют везде, не могут проникнуть только в самый дух.

В — Хотя тело здесь еще во власти бесов, но фактически страсти, ему присущие, действуют слабо по сравнению с предыдущим случаем. Отчасти слегка действуют и душевные страсти.

С — Дух, душа всесовершенны, и тело непорочно (1 Фес. 5, 23). Бесы в бессилии злятся издали.

На первых порах, как сказано выше, благодать скрывает свое присутствие у крещеных, ожидая произволения души. Если человек начнет прилепляться к добру, то благодать помогает ему, если займется худыми делами — благодать продолжает молчать и скрываться, а то и вовсе уходит. «Когда же всецело обратится человек к Богу, тогда она неизреченным некоторым чувством открывает сердцу свое присутствие. И опять ожидает движения души, попуская между тем бесовским стрелам достигать до самой глубины ее чувства, чтобы она с теплейшим произволением и смиреннейшим расположением взыскала Бога. Если вследствие этого начнет, наконец, человек с твердою решимостью подвигаться вперед в соблюдении заповедей и непрестанно призывать Господа Иисуса, тогда огнь святой благодати [Лк. 12, 49] простирается и на внешние чувства сердца, ощутительно поедая терния человеческой земли. Поэтому бесовские советы и внушения уже далеко останавливаются от того места, где находится сердце с благодатью и лишь слегка затрагивают страстную часть души. Когда же человек подвигами во все облечется добродетели, и особенно в совершенную нестяжательность, тогда благодать все естество его озаряет в глубочайшем некоем чувстве, возгревая в нем теплейшую любовь к Богу. Тогда и стрелы бесовские угасают еще вне телесного чувства, так как веяние Духа Святого наполняет сердце глубоким миром, огненные же стрелы бесовские погашает, когда они еще несутся по воздуху. Впрочем, достигшего и в эту меру совершенства Бог попускает иногда подвергаться злому действию бесов, оставляя тогда ум его неосвещенным, чтобы свободное произволение [воля] наше не было совершенно связано узами благодати, не только ради того, что грех должен быть побежден подвигами, но и вследствие того, что человеку еще и еще надлежит преуспевать в духовной опытности. Ибо что почитается совершенным в обучаемом, то несовершенно в сравнении с богатством обучающего Бога в ревнующей о преуспеянии любви, хотя бы кто, трудясь над этим преуспеянием, взошел на самый верх показанной Иакову лестницы [Быт. 28, 12]»57.

VI. Утрата благодати. Этот вопрос непосредственно и внутренне связан с предыдущим, но по своей важности заслуживает вынесения в особый раздел.

Если диавол не может пребывать в уме вместе с благодатью, то как же, говорят, объяснить те случаи, когда заведомо известно, что он господствует в душе посредством хулы, неверия, отчаяния? Здесь два может быть объяснения: в одних случаях имеет место обучительное попущение Божие, в других — наказательное оставление Божие.

Попущение Божие, постигающее нас в воспитательных целях, «никак не лишает душу божественного света. При этом бывает только то, что благодать, как сказано выше, скрывает от ума свое присутствие, чтобы горечью бесовской подвигнуть душу со всем страхом и великим смирением взыскать от Бога помощи, испытывая в себе злое действие врага»58. Так мать, желая подействовать на своего ребенка, капризничающего и не желающего принимать грудь*, (* Подчиняться уставам кормления.) выпускает на краткое время из своих объятий, чтобы он, убоявшись окружающих его безобразных чужих людей или зверей каких-нибудь (ср. наше: «у-у, бука придет, возьмет»), в великом страхе и слезах, бросился опять в матерние объятия59. «Обучительное попущение сначала поражает душу великой скорбью, чувством унижения и некоторою мерою безнадежия, чтобы подавить в ней тщеславие и желание изумлять собою и привести ее в подобающее смирение. Но тотчас потом наводит оно в сердце умиленный страх Божий и слезную исповедь, и великое желание добрейшего молчания»60.

Отвращение же и оставление Божие предает душу, не желающую иметь в себе Господа, бесам как бы связанною. Душа предоставляется самой себе и исполняется отчаянием, неверием, надменностью и гневом. И это страшно. Не дай, Господи, никому испытать!..

Соответственно этим различным состояниям и врачевство против них надо употреблять разное. В первом случае мы должны приносить Богу обеты и благодарение, а во втором — непрестанное исповедание грехов, непрерывные слезы и большее уединение. «Впрочем, нужно знать, что когда, при обучительном попущении, бывает у души с сатаною борьба в схватке лицом к лицу, тогда благодать, хоть и скрывает себя, но неведомым образом помогает душе, чтобы показать ее врагам, что победа над ними есть дело одной души»61.

***

Вот в кратких словах все то, что необходимо на первых порах знать приступающему ко спасению. Если что-либо здесь явится непонятным — а я не думаю, чтобы читателю не встретилось никаких затруднений, потому что много вопросов пропущено, а некоторые требуют более специального объяснения, — итак, если что-либо здесь вызовет в читателе новые запросы ума, то пусть он их пока отставит в сторону — это частности. И они разрешатся с увеличением духовной опытности, с проникновением и погружением души все более и более в глубины стихии церковности. Кающемуся же нужно знать одно — что «без Бога ни до порога», что как тело без души, хотя бы тотчас после смерти еще ничего не потеряло в своем составе, но уже не имеет цены и привлекательности, так и добродетели, хотя бы мы их и все до одной совершили, без «небесной души», благодати, — мертвое дело (или тело, все равно); они не имеют никакой цены и никакой красоты и духовной художественности. И это чистое безумие — поститься, молиться, воздерживаться от жены и так далее, и все понапрасну. Тогда будут гораздо более правы безбожники, которые смеются над подвигами и воздержанием христиан и монахов, не веруя в будущую жизнь. Ибо, действительно, если там ничего нет, как они думают, то зачем и мучить себя здесь? Но если там есть все, а мы будем мучить себя здесь, чтобы не получить ничего (в случае труда ради самих добродетелей, то есть труда безблагодатного), то для такого рода поведения, действительно, нельзя подыскать подходящего названия*. (* Еще, повторяю, страшнее оставление человека благодатью из-за смертных грехов и нераскаянности в них. Будем молиться, чтобы с нами этого никогда не случилось, как с неверующими и нечестивцами.)

Поэтому станем спасаться так, как этому учит Господь, иначе мы сделаем бесполезным Его великий искупительный подвиг. Зачем бы Ему тогда нужно было и приходить? Но приходить Ему нужно было, чтобы по великой любви Божественной мы даром получили благодатные средства к спасению.

 

Примечания:

1. Преп.. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. М., 1892. С. 134. Слово 14.

2. Там же. С. 139.

3. Преп. Макарий Великий. Наставления о христианской жизни. Наставление 5. Состояние трудничества, 117 //Добротолюбие. Т. 1. М" 1905. С. 197.

4. Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. С. 134. Слово 14.

5. Если скажет кто: а как же «великие создания человеческого гения»? Поэмы, философемы, шедевры пластического искусства, изобретения (авиация, небоскребы)? Неужели гении — ничто? Конечно. Они — плод падшего ума и, с точки зрения спасения и вечной жизни, гниль, пустота, сор. Так именно и выразился апостол: «Все почитаю за сор, чтобы приобресть Христа» (Флп. 3, 8).

6. Деяния девяти поместных соборов. Казань, 1901. С. 124; Книга правил... М., 1911. С. 239-240.

7. Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. С. 140. Слово 14.

8. Преп. Макарий Египетский. Наставления о христианской жизни. Наставление 5,164 //Добротолюбие. Т. 1. С. 218.

9. Это относится к химикам, геологам, биологам, космологам — ко всем тем, которые опытным (экспериментальным) путем в лабораториях и en plein air* (* на открытом воздухе (франц.)) хотят добраться до последней истины о происхождении мира и человека.

10. А это относится к теософам. Правда, у них путь и подход к «тайнам природы» мистический, но прелестный, безблагодатный, бесовский.

11. О <перемене> страстей и о том, что <это> такое, см.: "Основы" Отдел III. Гл. 2. § 1. Чревоугодие. Гл. 3. § 1. Гнев. Гл. 3. § 5. Тщеславие.

12. Св. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 4. СПб., 1898. С. 634. Беседы на Книгу Бытия. Беседа 48, 5.

13. Вспомним слова великого толковника Писания и отца Церкви, того же св. Иоанна Златоуста: «Подлинно, целомудрие еретиков хуже всякого распутства». Мысль эту он развивает в длинных доказательствах (Творения. Т. 1. СПб., 1898. С. 299. Книга о девстве, 5). В зависимости от того, что разуметь под безбожием (см.: "Основы" Отдел I. Гл. 1. § 1 , в слова Златоуста могут быть внесены соответствующие поправки, смягчающие или ужесточающие его приговор. (Златоуст, например, смягчает приговор для язычников, не ведающих истинного Бога.)

14. Святые всегда возлагали всю надежду на Бога и нам, грешным, заповедовали делать то же самое, чтобы мы ничем не гордились до самого издыхания (и даже после оного) и всемерно держались за благодать Божию как за ризу, покров и защиту. См. молитву св. Евстратия перед смертной казнью: «Величая величаю Тя, Господи...» (читается на субботней полунощнице). Также см. рассказ о прохождении Макарием Великим мытарств: "Основы" Отдел III. Гл. 4. § 1. Прелесть... Но нужно заметить, что одно дело — смирение (и опять-таки: есть смирение новоначальных и есть смирение совершенных) и другое дело — страх. Святые, если иногда и идут по мытарствам (Марк Фраческий, Стефан Синаит и др., см.: "Основы" Отдел III, Гл. 11. § 2. Память смерти) — что вообще бывает редко, — то без страха, хотя и со смирением, с чувством своего недостоинства (объяснение см. там же), а прочим необходимо пребывать в страхе, потому что, действительно, недостойны: здесь тоже проявляется смирение, но смирение новоначальное, грубое.

15. У преп. Симеона Нового Богослова — величайшего мистика — можно найти много примеров (особенно в «Божественных гимнах»), когда автор пытается описать вещи, находящиеся по ту сторону разума, для познания которых ему нужно выйти из себя, в чистый «умный» воздух метафизической сущности. Понятно, эти попытки, плод любви преподобного к нам, падшим собратьям его, и в то же время послушания Богу, не могут, кроме слов, ничего дать для сознания.

Кстати, так как подвижничество и мистика, уходящие своими корнями в глубины сердца человеческого, свойственны всем народам и только различаются правильностью или неправильностью своих приемов и (что самое главное!) наличием благодати Св. Духа или ее отсутствием, то подобные (по видимости) вещи мы можем встретить и в еретической, и даже в языческой (платонической, неоплатонической, теософской) литературе.

Из западных инославных авторов можно указать здесь на Рэйсбрука Удивительного (Одеяние духовного брака. М.: Орфей, 1910), дух которого видел неземные вещи — а в прелестном или истинном свете, это другой вопрос. Указываю на это сочинение и издание (кроме этой книжки, есть еще у меня под руками Rusbrock l'Admirable. Oeuvres choisies / Trad, par E. Hello. Paris, 1902) ради превосходной апологетической вступительной статьи Мориса Метерлинка, очень полезной для оглашенных из материалистов-безбожников (впрочем, и само это издание более позднее и лучше передает язык и мысли Рэйсбрука).

16. Далее идет изложение учения о благодати и свободе, как оно выражено на Иерусалимском Соборе 1672 г. в особом исповедании веры, получившем название «Послание восточных патриархов», члены 14 и 3. Подробности по этому вопросу см.: Сильвестр, еп. Опыты православного догматического богословия. Т. 4. Киев, 1897. С. 183-222; Янышев И. Л., протоиерей. Православно-христианское учение о нравственности. М., 1887. § 52 и след.; проф. Катанский А. Учение о благодати в творениях древних святых отцов и учителей Церкви до блаж. Августина. СПб., 1902.

17. Эти предварительно-просветительные действия благодати особенно сказываются во время обращения человека к Богу. Какие же дары <посылает Бог ищущим Его>?

Во-первых, Бог подает саму возможность услышать слово о спасении. Пришел апостол в страну, человек услышал проповедь в церкви, заставившую его задуматься, прочел случайно (так обычно говорят, но надобно говорить: промыслительно) книжку или одну строчку из Евангелия с тем же результатом — все это и многое другое не от нас зависит, не может быть приобретено нами по нашей воле, а есть дар Божий (Флп. 1, 29). Преп. Иоанн Кассиан на это место из послания ап. Павла говорит: «Здесь свидетельствует [апостол], что как начало нашего обращения и веры, так и терпение в страданиях даруются нам от Господа... Не прилежное чтение, но Господь просвещает слепцы (Пс. 145, 8)» (Писания. М., 1892. С. 218. Собеседование 3, 15).

Во-вторых, надо, чтобы человек понял, что то православное учение, которое ему проповедуют, есть свет, а его собственные убеждения — тьма. И Бог дает благодатное просвещение его разуму. См.: преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. С. 362. Слово 44; Феофан Затворник, еп. Начертание христианского нравоучения. Ч. 3. Путь ко спасению. М., 1899. С. 79 и след. Отдел 11. Действие Божией благодати.

18. Но как же объяснить те случаи, когда благодать как бы насильно спасает человека (Деян. 9, 5-19)? На самом деле это происходит не насильно. Но Бог или видит в человеке скрытые возможности его спасения, или хочет отнять у него поводы к оправданию на Суде. Подробно на эту тему см.: преп. Исидор Пелусиот. Творения. Ч. 2. М., 1860. С. 48-50. Письмо к епископу Аполлонию, 60.

Во всяком случае право выбора (между добром и злом) у человека (даже у светоносного ангела и апостола!) остается. «Следует же знать, что выбор того, что должно быть делаемо, находится в нашей власти», — говорит св. Иоанн Дамаскин (Точное изложение православной веры. СПб., 1894. С. 113. Кн. 2. Гл. XXIX. О промысле.).

19. Это второй вид спасительной благодати. Ее действия более определенны, так как орудием обычно служат таинства церковные. Этими таинствами неминуемо заканчивается обращение и совершается оправдание и освящение человека. Но благодать действует на человека и непосредственно во все остальное время его жизни, большею частью невидимо, а иногда и видимо. Случаи, где благодать проявляется открыто, особенно легко проследить на примере различных дарований.

В первые века христианства при всеобщей горячности веры и в особых промыслительных целях они были обычным явлением (1 Кор. 12, 9-10). Но и теперь в таинстве миропомазания каждому верующему дается, хотя и скрыто, на пользу какое-либо особенное дарование Духа. И если кто возьмется за очищение души от страстей, то оно начинает действовать явно. И по-разному. Отсюда оригинальность в духовных достижениях святых. Каждый из них — своеобразный цветок на «духовном луге» спасения, со своим особым запахом, цветом, красотою.

Дарования Духа (χαρισμα; отсюда — харизматик), конечно, надо отличать от самой благодати. Понятие о них см.: Лепорский П. Благодать (IV) // Православная Богословская Энциклопедия. Т. 2. Петроград, 1901. Стб. 650-651.

20. После всего вышесказанного понятно, что предопределение Божие зависит не от произвола Его, а от предведения. Мы — люди и судим по-человечески, т. е. видим, что кто-либо делает то-то и то-то, и составляем мнение о нем как о негодном или, наоборот, как о хорошем человеке. А Богу не нужно дожидаться, когда человек покажет себя на деле. Бог знает все наперед, еще прежде рождения человека, и потому — предопределяет.

Для разрешения возможных вопросов см.: св. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 11. СПб., 1905. С. 9-10. Беседы на Послание к Ефесянам. Беседа I на Еф. 1, 1-2; св. Григорий Богослов. Творения. Ч. 3. М., 1889. С. 186-187. Слово 37 на Мф. 19, 1; св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение... Кн. 2. Гл. XXX.

21. Св. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 9. СПб., 1903. С. 728. Беседы на Послание к Римлянам. Беседа XVIII, 5.

22. Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. С. 169. Слово 18.

23. Предупреждаю читателя, как не раз уже делал по иному поводу, что у меня здесь данная тема изложена крайне схематично. На очень многие вопросы ответа не дается, даже терминология оставлена, в общем, на собственное понимание читателя. (Например, не объяснено, какое обращение я выше имел в виду: из язычества или после падения? И т. д.) Если поэтому что-либо в настоящем параграфе является непонятным или кажется противоречивым (а кто может избежать этого? У самого апостола Павла «в посланиях есть нечто неудобовразумительное», по словам апостола Петра: 2 Пет. 3, 15-16), то пусть читатель ищет объяснения в пространных рассуждениях отцов Церкви. А если что-либо в моих книгах окажется следствием прямых моих ошибок и немощи ума, то — скажу раз навсегда — в этом случае надо без разговоров исправлять неправильное, не приписывая автору злого умысла и желания внести нечто оригинальное в церковное учение, не говорю уже — удаляться от веры церковной.

24. Говоря выше о том, что рассматриваемый пример близок «каждому», я имел в виду, что процесс постепенного развращения и утери благодати знаком очень многим. Сейчас же беру случай наиболее резко очерченный, т. е. семью не безбожную, а благочестивую.

25. Слова. Вып. 1. С. 203-20. Слово 22.

26. Там же. С. 265. Слово 30.

27. См. его слова по этому поводу в: Добротолюбие. Т. 1. С. 29-30. Наставление св. отца нашего Антония Великого, 28.

28. Наставления о подвижничестве. Наставление 8, 1 // Добротолюбие. Т. 1. С. 606.

29. Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. С. 182. Слово 20.

30. Св. Макарий Великий. Наставления... Наставление 5, 117 //Добротолюбие. Т. 1. С. 197.

31. Там же. С. 196. Наставление 5, 119.

32. Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. С. 169. Слово 18.

33. Там же. С. 171-172.

34. Св. Макарий Великий. Наставления... Наставление 5, 173 // Добротолюбие. Т. 1. С. 222.

35. Благодать Св. Духа, конечно, не то же, что Дух Святой. Нельзя поэтому сказать, что в грешнике живет Дух Святой. Об этом различии см. объяснение Великого Варсонофия, приведенное в: "Основы" Отдел III. Гл. 13. § 1. Общие понятия <о святости>...

36. Св. Макарий Великий. Наставления... // Добротолюбие. Т. 1. С. 223.

37. Подробности об этом, очень интересные и довольно исчерпывающие, но которые по краткости места нельзя привести здесь, см. еще у св. Максима Исповедника и Диадоха Фотийского (Добротолюбие. Т. 3. М., 1900. В частности, с. 73-74).

38. Добротолюбие. Т. 1. С. 154.

39. Там же. С. 196 и след.

40. Св. Антоний Великий. Наставления: О жизни во Христе // Там же. С. 45.

41. Преп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Сергиев Посад, 1911. С. 241 и след. Также: с. 2-3, 200, 218-219, 220, 326-327, 388. [Особенно] Слово 55. Послание к преп. Симеону Чудотворцу.

42. Преп. Никита Стифат. Вторая естественных глав сотница,81-87 // Добротолюбие. Т. 5. М., 1900. С. 135-138.

43. Блаж. Диадох. Подвижническое слово. Главы 74-89, 100 // Добротолюбие. Т. 3. М., 1900. С. 49 и след.

44. Древние отцы представляли себе устроение человека следующим образом. Все благородное, духовное находится в верхней части тела (так называемое «владычественное»: ум — в голове, сердце, как орган духовный, — в груди, в верхней ее части), а все низменное, плотское, срамное — в нижней части. Самое положение тела (прямое) в отличие от животных показывает, что человек создан Богом, чтобы стремиться лучшими силами своей души (вернее, духа) к Нему, т. е. к небу, ввысь, вверх. Все же недостойное света (умного, небесного) стремится, по противоположности, вниз, к земле, куда в известных случаях негодные излишки телесные и отлагаются.

Соответственно этому, с естественной точки зрения (т. е. если вопрос брать независимо от того, правильный или прелестный путь спасения у человека), перевес духовных признаков будет характеризовать подвижнический образ жизни, а перевес телесных качеств — плотский, страстный. Отсюда вывод: кто хочет дать простор духу, тот должен как можно больше уничтожить, «истнити» в своем теле, говоря святоотеческим языком, «влаг», «мокрот». Последнее достигается постом, малопитием, физическими трудами. И действительно, у древних подвижников и подвижниц тело было совершенно высохшее, прилипшее к костям. В этом находили своеобразную красоту.

Св. Исаак Сирин взывает к подвижнику: «Как просветляется красота твоя... вследствие злострадания плоти, которая, при воздержании от яств, между ребрами и чревом делается подобною глубокому рву!» (Слова подвижнические. С. 183. Слово 43)!

Тело же, переполненное разного рода соками, особенно в нижней, подчревной, части, было предметом порицания и гнушения, для выражения которых не находили достаточно жестких слов. «И постель у бедного, и одежда его, и даже все тело, — говорит с омерзением и горькой иронией преп. Исаак Сирин, — оскверняются множеством срамных нечистот, какие льются у него как бы из источника. И это бывает у него не только ночью, но и днем, потому что тело всегда источает нечистоты...» (Подробнее см.: там же. С. 183-184, 375-376. Слова 43; 75.)

Это краткое замечание поможет теперь понять слова блаж. Диадоха, представляющие известные термины наиболее близко к их истинному смыслу.

45. Блаж. Диадох. Подвижническое слово // Добротолюбие. Т. 3. С. 51.

46. Необходимо, читая этот раздел о благодати и действии ее на троечастный состав души, припомнить то, что говорилось о последнем ранее (см.: "Основы" Отдел III. Гл. 1. § 1). Святитель Диадох придерживается в своем учении общей терминологии отцов-подвижников, различающих в человеке дух, душу и тело. Надо это учитывать, иначе дело будет для читателя неясно.

47. По воле Божией, человек может передавать и другим людям из того, что открыто ему благодатию. Иногда же дарования благодати никак не могут быть утаены. Ср.: прим. 19.

48. Блаж. Диадох. Подвижническое слово // Добротолюбие. Т. 3. С. 51.

49. Там же.

50. «Два блага подает нам святая благодать чрез возрождающее нас крещение, из которых одно безмерно превосходит другое. Но одно подает она тотчас, именно: в самой воде обновляет и все черты души, составляющие образ Божий, просветляет, смывая с нас всякую греховную скверну; а другое ожидает произвесть в нас вместе с нами: это то, что составляет подобие Божие». Подробности о восстановлении в нас образа и подобия Божия посредством благодати и подвижничества см. у блаж. Диадоха, оттуда взято и это место (Подвижническое слово. Гл. 89 // Добротолюбие. Т. 3. С. 62-64).

51. Там же. С. 52.

52.  Под естественным состоянием души, приняв в расчет некоторые предыдущие рассуждения Диадоха (Подвижническое слово. Гл. 74), нужно, кажется, понимать - вопреки общей терминологии, установленной отцами — безблагодатное, т. е. падшее, но доброе состояние души до крещения.

53. Блаж. Диадах. Подвижническое слово // Добротолюбие. Т. 3. С. 52.

54. О том, что бесы не знают наших мыслей, см.: "Основы" Отдел 2. § 9. Также см. еще у Евагрия (Добротолюбие. Т. 1).

55. Лествица. Сергиев Посад. 1908. С. 129-130. Слово 15, 86.

56. См.: преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 26. См. также: "Основы" Отдел III. Гл. 3. § 5.

57. Блаж. Диадах. Подвижническое слово // Добротолюбие. Т. 3. С. 59-60.

58. Там же. С. 60.

59. Еще, кажется, лучшие примеры см.: преп. Исаак Сирин. Подвижнические" слова. С. 326-327, 197, 219-220, 387-388. Слова 60; 49; 78.

60. Блаж. Диадах. Подвижническое слово // Добротолюбие. Т. 3. С. 61.

61. Там же.

 

Система Orphus Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter


<<<   СОДЕРЖАНИЕ   >>>