<<<   БИБЛИОТЕКА   >>>

Епископ Варнава (Беляев). Основы искусства святости. Том 3

§ 4. О боголюбезном и духовном покаянии

Покаяние как таинство.

I. Установление таинства.

Оно установлено Самим Иисусом Христом (Ин. 20, 22-23; Мф. 16, 19; 18, 18).

II. Исповедь

1. Понятие о ней. Исповедь есть самый естественный способ выражения покаяния и раскаяния в грехах, ибо, по слову Христа, от избытка сердца уста глаголют (Мф. 12, 34). На существование <института> исповеди в первохристианской среде имеются указания уже с апостольских времен (Деян. 19, 18)1.

Но у первых христиан понятие о ней было шире, чем у нас. Под нею разумелся не единичный только акт устного исповедания грехов, как теперь, а известный круг покаянных подвигов, иногда многолетних2, о чем пойдет речь ниже.

2. Совершители чина исповеди. Покаяние — великое таинство3, и посему неудивительно, что совершение этого таинства было вверено Господом одним только епископам (Мф. 16, 19)4. Отсюда следует, что исповедовать и старчествовать, иначе говоря — духовничествовать, не есть дело, для епископа сверхдолжное или не подобающее его сану (или молодости, ср.: 1 Тим. 4, 12), но простая обязанность (Иез., глава 33). Обязанность более приличная и, так сказать, более идущая к нему (о чем постоянно ему и омофор напоминает)5, чем к рядовому священнику, хотя у нас и не свыклись с этим представлением.

История древней и греческой Церквей учит, что святители всегда несли на своих плечах этот тяжелый крест. Многочисленны цитаты, показывающие, как епископы первых времен наблюдали за публичным покаянием6 и в то же время исповедовали помыслы мирян и старчествовали в узком смысле7. Об этом говорят божественный Василий Великий8, св. Иоанн Милостивый, патриарх Александрийский9, св. Никифор, патриарх Константинопольский10 и другие.

«Я не заставляю тебя... выйти на средину зрелища и окружить себя множеством свидетелей, — говорил некогда Златоуст11, — мне одному, наедине, скажи грех, чтобы я уврачевал рану и избавил тебя от болезни»12.

Не умножая цитат13, достаточно в заключение привести слова нашего отечественного святого — Димитрия Ростовского. В послании к иеромонаху Иосифу святитель пишет: «Аще бы кто и к нам, самому архиерею, хотел на исповедь прийти, путь ему благословен, и наша должность готовая»14.

Но на Руси дело сложилось иначе.

Что же касается пресвитерского чина, то принадлежащие к нему (священники, иеромонахи, игумены15 и проч.) пользуются властью духовника лишь ограниченно16 и чрез формальное разрешение17 епископов.

3. Канонические грехи. Как каялись в них у первых христиан? Каноническими грехами у древних христиан назывались следующие три, которые поначалу влекли за собою отлучение навсегда18:

1) отречение от веры,

2) блуд и прелюбодеяние,

3) убийство.

Но с III века, с падением первоначальной чистоты и ослаблением духовного горения, Церковь вынуждена быть снисходительнее: блудники и прелюбодеи стали приниматься в Церковь после принесения покаяния19. В жестокое гонение Декия (249-251 гг.), когда особенно много появилось падших, было допущено еще новое снисхождение: в Церковь стали принимать и отрекшихся от веры.

Однако покаяться в указанных грехах было не так легко20. Все кающиеся прежде всего разделялись на степени, или чины, которых было четыре21: плачущие, слушающие, припадающие и пред — или купностоящие22.

Была, кроме первой, плачущих, еще одна редкая и исключительная степень, это — обуреваемые23. Они изгонялись даже из притвора и должны были стоять на паперти, вне церковных дверей, под открытым небом, и в дождь, и в жару, и в холод, и в бурю. Отсюда их наименование24. Этой епитимий подлежали скотоложники, мужеложники и все вообще впадшие в противоестественные блудные грехи25. «За гнусные неистовства страстей, противные законам пола и естества, — говорит Тертуллиан26, — мы не только от порога, но и от крова церковного отгоняем, потому что это — не грехи, а чудовища».

Плачущие лежали распростертые ниц в притворе. При входе верных в церковь, они кланялись каждому в ноги и просили о себе святых молитв27. «Терзай свою душу воплями... припадай к ногам избранных...», — обращается св. Амвросий Медиоланский28 к одному грешнику, растлившему посвященную деву (по-нашему монахиню).

Слушающие уже допускались в церковь, но только до литургии верных, то есть, выслушав Апостол и Евангелие с поучением, они выходили вместе с оглашенными по возгласе диакона: «Оглашеннии, изыдите».

Припадающие стояли в средней части храма и приближались к самому амвону, где получали себе благословение (с возложением рук) епископа на выход из церкви.

Наименование чина («припадающие»)29 произошло от трогательной картины: кающиеся с рыданием и воплем падали в ноги мученикам, священникам, иерархам, обнимали их колени (как легко представить, со словами: «Не отступлю... умоли за меня Бога...»), целовали эти колени, стопы30, края самой одежды, стояли коленопреклоненные перед сидящим31 епископом, умилительно исповедуясь ему или получая от него разрешение... Эта картина подтверждается и историческим свидетельством — той гнуснейшей32 клеветой, которую распускали язычники про христиан и христианок, понимая и толкуя по-своему33 это смиренное коленопреклоненное положение их тела и целование колен. И до сих пор остался в церковной практике обычай становиться на колени во время чтения молитв пред исповедью (падение ниц)34, во время самой исповеди и чтения разрешительной молитвы после нее. Целование же колена у епископа сохранилось теперь только при хиротонии35.

Купностоящие, как показывает самое название, стояли вместе с верными всю литургию, только не имели права делать приношения (по-нынешнему: подавать просфоры)36 и приобщаться.

Итак, кающиеся грешники делились на разряды, пребывание в которых обязывало к известному уничижительному образу поведения. Но этого мало. От кающихся всех степеней требовались особые покаянные подвиги, более или менее тяжкие и продолжительные, смотря по роду грехопадения. Этот круг покаянных подвигов назывался эксомологисисом (εξομολογησις;)37. «исповедью» в собственном (широком) смысле.

Кающиеся, следуя Писанию (Мф. 11, 21), надевали на тело власяницу и посыпали голову пеплом38. Женщины и девы иногда должны были обрезать себе косы, «которые по причине суетного тщеславия подали [им] повод к разнузданности»39. Кающиеся воздерживались от омовения тела и намеренно содержали его в грязи40. В тех случаях, когда прочим верующим строгость поста ослаблялась, кающиеся не имели этой льготы41, так что они и во все дни св. Пятидесятницы42 молились на коленях43. Они обязаны были, в особенности, соблюдать заповедь милосердия44 и воздерживаться от супружеского ложа45.

Что касается срока покаяния в древности, то он был различен: простирался до 10-15-20 лет и более, даже до самой смерти грешника. Замечательна в этом отношении одна надмогильная надпись 520 года, найденная в Лионе в 1857 году46. Русский перевод ее гласит: «Под сим холмом покоится блаженной памяти богобоязненная Каруза, которая провела в покаянии 22 года, и жития ее в мире было 65 лет. Умерла 19 сентября, при их сиятельствах консулах Рустиане и Виталиане»47.

Треть жизни — в публичном покаянии!..

Из того, что Каруза здесь названа «богобоязненной», «благочестивой» (religiosa), скорее, следует заключить, что она несла публичное покаяние не по церковному суду, а добровольно, была святая самоосужденница, одна из тех душ, которые нередко в то время ради приобретения крайнего смирения и неизреченных чрез него таинственных дарований, не имея никакой вины, ставили себя на одну доску с разбойниками, прелюбодеями и вероотступниками и таким образом непорочно обесславливали себя для вящей будущей славы48.

Публичное покаяние и разрешалось публично. Грешника, отбывшего срок эксомологисиса (который, в зависимости от глубины покаянного настроения и силы раскаяния, мог быть и сокращен), приводили в пепле и в покаянной одежде (во власянице) к алтарю. Нет нужды прибавлять, что весь вид его являл полное сокрушение, а глаза представляли источники слез. Здесь, у амвона49, после чтения торжественных и умилительных молитв епископ разрешал его, возлагая на главу руки50. Приурочивалось торжество обычно к Великому четвертку, пятку или субботе Страстной седмицы51. Если грешник был предан сатане во измождение плоти, да дух спасется (1 Кор. 5, 5), или сам ему вверялся, то епископ, примиряя его с Церковью, заставлял всех присутствовавших за него молиться52.

После этого грешник — а вернее сказать уже святой — допускался наконец к давно желаемому соединению со Христом в таинстве св. приобщения и становился полноправным членом общины.

В заключение нужно заметить, что от публичной исповеди древних времен надо отличать нашу публичную, или общую, исповедь, которую ради нужды практиковал о. Иоанн Кронштадтский и которую без нужды иногда пытаются заводить в некоторых приходах53. Общего, как видно из предыдущего, у них только одно название, да разве еще гласное исповедание грехов, и то (в последнем случае) единичное (одновременное) и в общей массе народа.

Нынешняя общая исповедь произошла от одной особой формы исповеди (ритуальной) первых христиан. Так как они жили чисто, то и не нуждались в серьезной исповеди. Но так как, с другой стороны, и праведник — по Писанию (Притч. 24, 16) — семь раз (на день?) падает (в грехи неведения, невольные, тайные), то душа нуждалась и у них в очищении совести пред принятием Св. Тайн. Исторические свидетельства об этой исповеди дошли до нас, можно сказать, с апостольских времен54. Но самое красочное и подробное описание ее находится у св. Василия Великого55. Недостаток места не позволяет мне выписать слишком длинную цитату.

Но в настоящее время, когда утерян смысл и понятие о существе даже основной исповеди, ритуальная, конечно, недопустима, и, без сомнения, ее можно встретить только в двух местах: у духоносных пастырей, с великими харизматическими дарованиями56, и у пастырей, не понимающих ничего в духовной жизни.

Теперь уместно привести описание того, как проходил эксомологисис, или публичное покаяние, в одном из древних монастырей Фиваиды, недалеко от Александрии, в Египте.

Предварительно необходимо сказать, что описываемый случай — исключительный в истории покаянной дисциплины. Поэтому, чтобы не впасть в ложное понятие о покаянии и аскетическом подвиге — я не говорю уже в неверие и хулу, — следует отнестись к <нижеследующему рассказу> с должным рассуждением. Насколько и в какой степени необходимо каждому из нас приложить к себе нечто из описываемого, объясняет в конце цитируемого отрывка сам автор. Заранее предупреждаю читателя, что все описываемые жестокости и муки были добровольными. Все они происходили из чувства глубочайшего раскаяния и любви к Богу. Это не самоубийство и не самоненавидение, а та особая нелюбовь к своей душе, которая ублажается в Апокалипсисе (Откр. 12, 11). Это — совершенное исполнение заповеди о той непорочной и не могущей быть понятой прелюбодейным миром ненависти к страстям своей души, которой требует от Своих последователей Спаситель. Тем, кому удалось выкарабкаться из мирских тенет и протереть запорошенные соблазнами культуры глаза, у кого душа уязвилась огненною стрелою божественной любви, все написанное здесь не только будет понятно, но и живительно, сладостно, приятно. Такая душа страданиями питается, а не тяготится. Слезы и подвиги для нее не отвращение, не ужас, не непонятный сырой мрак, а — единственное утешение в тоске и туге сердечной. А порукой в том, что страданием можно увеселяться духовно (а не страстно)57, служат слова преп. Симеона Нового Богослова: «Итак, братия мои возлюбленные, возненавидим мир и яже в мире. Ибо какое общение нам, христианам, с миром и с тем, что в мире? Возлюбим же от всей души то, что любить повелевает нам Бог. Возлюбим нищету духовную, т. е. смирение, возлюбим непрестанный деннонощный плач, от которого ежечасно произраждается* (* Так в переводе еп. Феофана Затворника. — Прим. еп. Варнавы.) радость душевная и утешение изливается на тех, кои любят Бога. От плача водворяется и кротость в тех, кои подвизаются во истине. Которые плачут, те также алчут и жаждут правды и всеусердно ищут царствия Божия, превосходящего всякий ум человеческий. И не это только, но и то, что иной делается милостивым и чистым в сердце, полным мира и миротворцем, также мужественным в искушениях бывает от непрестанного плача. Плач производит в нас ненависть и ко всякому злу. Им возжигается в душе и божественная ревность, которая ни на минуту не дает человеку покоя, но не допуская его склоняться на зло со злыми, устремляет на все доброе, исполняя вместе с тем душу мужеством и силою к претерпению всех искушений и скорбей»58. Поэтому, как будет говориться далее, «что для иных неудобно и неприятно, то любезно и приятно для тех, которые ниспали из состояния добродетели и лишились духовного богатства»59. Заметим, что тот круг покаянных подвигов, который описывается ниже, существовал не для рядовых монахов, но для тяжко падших чудотворцев60, или, по крайней мере, для приблизившихся к этой степени духовной жизни. Они и раньше несли немалые подвиги. Должно также отметить, что в нижеследующем отрывке мы найдем поучительнейшую картину и систему покаяния, гораздо более завидную, чем «благочестивое житие» многих непадших. Духоносный автор не постеснялся об этом заявить прямо: «Эти падшие и плачущие блаженнее непадших и не плачущих о себе».

Но пора уже сказать и о самом авторе и месте действия. Автором является знаменитый светильник рассуждения, великий в отцах, св. Иоанн Лествичник. Следовательно, самый неподкупный и истинный свидетель, притом и очевидец: он целый месяц прожил в обители кающихся. Обитель же эта — характерно и название ее: Тюрьма61, как сказано, была в Фиваиде и существовала уже не менее двухсот лет до ее посещения Иоанном Лествичником. Во время пребывания там последнего она была подчинена настоятелю одного соседнего, главного, монастыря, мужу равноангельному62.

«Слышал я, немощный, — так начинает с дивным смирением сильнейший подвижник свое повествование, — о чудном некотором и необычайном состоянии и смирении осужденников, заключенных в особенной обители, называемой Темницею... Пришедши в эту обитель кающихся, в эту, поистине, страну плачущих, увидел я то, чего, поистине, если не дерзко так сказать63, око нерадивого человека не видело и ухо унылого не слышало, что и на сердце ленивого не всходило, т. е. такие дела и слова, которые сильны убедить Бога; такие упражнения и подвиги, которые скоро преклоняют Его человеколюбие.

Видел я, что одни из этих неповинных осужденников64 всю ночь, до самого утра, стояли на открытом воздухе, не передвигая ног, и жалким образом колебались, одолеваемые сном по нужде естества; но они не давали себе нимало покоя, а укоряли сами себя и бесчестиями и поношениями возбуждали себя.

Другие умиленно взирали на небо и срыданием и воплем призывали оттуда помощь.

Иные стояли на молитве, связавши себе руки назади, как преступники; печальные лица их были преклонены к земле; они считали себя недостойными взирать на небо; от недостоинства помыслов и от угрызения совести не знали, что сказать и как проговорить, какие молитвы вознести к Богу, как и откуда начать моление; но только душу немотствующую и ум безгласный представляли Богу и были исполнены мрака и как бы тонкого отчаяния.

Другие сидели на земле во вретище и пепле, лицо скрывали между коленами и челом ударяли о землю.

Иные непрестанно били себя в грудь, воззывая прежнее состояние души своей и невинность своей жизни. Иные из них омочали землю слезами; а другие, не имея слез, били сами себя. Иные рыдали о душах своих, как о мертвецах, будучи не в силах переносить сердечной туги; другие же, рыдая в сердце, глас рыдания удерживали в устах; а иногда, когда уже не могли терпеть, внезапно вопияли.

Видел я там, что некоторые от сильной печали находились как бы в исступлении; от многого сетования были безгласны, совершенно погружены во мрак и как бы нечувствительны ко всему, касающемуся земной жизни, умом сошли в бездну смирения и огнем печали иссушили слезы в своих очах.

Другие сидели в задумчивости, поникши к земле и непрестанно колебля главами, подобно львам, рыкали и стенали из глубины сердца и утробы. Одни из них благонадежно просили совершенного прощения грехов и молились о сем; а иные, по несказанному смирению, почитали себя недостойными прощения и взывали, что они не имеют пред Богом никакого оправдания. Другие молили Господа, чтобы им здесь потерпеть мучения, а там быть помилованными; иные же, угнетаемые тяготою совести, чистосердечно просили ни подвергать их мучению, ни удостаивать царствия; "сего было бы для нас довольно", — говорили они.

...У иных видны были языки воспаленные и выпущенные из уст, как у псов. Иные томили себя зноем; иные мучили себя холодом. Некоторые, вкусивши немного воды, переставали пить, только чтобы не умереть от жажды. Другие, вкусив немного хлеба, далеко отвергали его от себя рукою, говоря, что они недостойны человеческой пищи, потому что делали свойственное скотам.

...Все они непрестанно имели пред очами смерть и говорили: "Что будет с нами? Каков приговор о нас последует?.. Возмогло ли моление наше взойти ко Господу?.. Если же взошло, то сколько умилостивило оно Господа?.. Ибо оно от нечистых уст и тел было воссылаемо и не имеет много крепости.

...Впрочем, мы сделаем, что зависит от нашего произволения; и если Он отверзет двери царства небесного, то хорошо и благо; а если нет, то и тогда благословен Господь Бог, праведно затворивший их для нас65. Однако будем стучаться до конца жизни нашей; может быть, по многой нашей неотступности, Он и отверзет нам". Посему они возбуждали друг друга, говоря: "Потщимся, братия, потщимся... не щадя сей скверно злострадательной плоти нашей; но умертвим ее, как и она нас умертвила".

Так и делали эти блаженные осужденники. У них видимы были колена, оцепеневшие от множества поклонов; глаза, померкшие и глубоко впадшие; вежди, лишенные ресниц; ланиты, уязвленные и опаленные горячестию многих слез; лица, увядшие и бледные, ничем не отличавшиеся от мертвых; перси, болящие от ударов, кровавые мокроты, извергаемые от ударений в грудь66. Где там было приготовление постели? Где одежды чистые или крепкие? У всех они были разорванные, смердящие и покрытые насекомыми. Что в сравнении с ними злострадания беснующихся или плачущих над мертвецами, или пребывающих в заточении, или осужденных за убийства? Поистине, невольное мучение и томление тех ничто в сравнении с произвольным страданием этих. И молю вас, братия, не подумайте, что повествуемое мною — басни.

...И каково еще было устройство того места и жилища их! Все темно, все зловонно, все нечисто и смрадно. Оно справедливо называлось Темницею и затвором осужденных; самое видение сего места располагает к плачу и наставляет на всякий подвиг покаяния. Но что для иных неудобно и неприятно, то любезно и приятно для тех, которые ниспали из состояния добродетели и лишились духовного богатства. Ибо когда душа лишилась первого дерзновения перед Богом, потеряла надежду бесстрастия и сокрушила печать чистоты, когда она позволила похитить у себя сокровища дарований, сделалась чуждою божественного утешения, завет Господень отвергла и угасила добрый огнь душевных слез; тогда пронзаемая и уязвляемая воспоминанием об этом, она не только вышеописанные труды возложит на себя со всяким усердием, но и тщится благочестиво умерщвлять себя подвигами покаяния, если только в ней осталась хоть искра любви или страха Господня.

...Пробывши в Темнице тридцать дней, я, нетерпеливый, возвратился в великое общежитие, к великому отцу, который, видя, что я весь изменился и как бы вне себя, узнал, по своей мудрости, причину моего изменения и сказал:

— Что, отче Иоанне, видел ли ты подвиги труждающихся? Я отвечал:

— Видел, отче, и удивился и ублажил падших и плачущих паче непадших и неплачущих о себе, потому что те чрез падение восстали восстанием благонадежным.

— Подлинно так, — сказал он»67.

«...Знаю, досточудные, что рассказанные мною подвиги блаженных оных страдальцев, — заключает свое повествование славный преподобный игумен Синайский, — для одних покажутся невероятными, для других — превосходящими надежду, а для иных — приводящими в отчаяние. Но мужественный муж, от сего уязвленный, как острием, отходит с огненною стрелою и ревностью в сердце. Низший же сего познает свою немощь и, чрез самоукорение удобно стяжав смиренномудрие, устремится вслед за первым, но не знаю, настигнет ли его. Нерадивый же пусть и не касается того, что здесь описано, чтобы ему, отчаявшись, не расточить и того, что делает; и тогда сбудется на нем евангельское слово: от неимущаго же усердия, и еже мнится имея возмется от него (Мер. 25, 29)»68.

III. Чин исповеди в настоящее время

Мы теперь люди немощные и ничего подобного не можем понести. Рассказываю об этом единственно в целях самоукорения, чтобы как я, так и всякий другой, пробегая глазами это краткое описание подвигов покаяния древних христиан, имел бы повод сокрушаться, смиряться и зазирать себя и чрез то приходить в преуспеяние. После этого никому уже не придет в голову мысль, что он что-то особенное делает во время своего говения и исповеди. Мы в сущности ничего не делаем, что бы ни делали, и для нас остается одно — терпеть скорби, благодарить за них Господа и надеяться на неизреченное Божие милосердие. А оно распростирает свой покров только на тех, кто дошел до полного осознания того, что он ничего не делает, хотя бы и много делал и подвижничал. Но обратимся к нашей теме.

Хотя теперь чин покаяния и исповеди краток и сократился с нескольких лет до нескольких минут, которые грешник постоит у аналоя духовника раз в год, однако, в общем, характерные черты древней покаянной практики в нем можно различить.

Исповедь (в узком смысле), как известно, в настоящее время предваряется говением. В предписаниях церковных говорится: «Аще убо кроме постов четырех обычных приступити ко святому причащению восхотят (миряне. — Еп. Варнава)69, седмь дний прежде да постятся, в молитвах церковных и домашних пребывающе (сие же не в нужде: в нужде бо три дни, или един день да постятся точию), и предуготовляюще себе к чинному исповеданию грехов своих. Сущий же в супружестве от супружескаго совокупления в тыя дни да воздержатся всяко. Пред осмым же днем да исповедят пред иереем вся грехи своя, с вечера ничтоже да вкусят. Не могущий же, юности или престарелости ради, всяко с вечера воздержатися ничтоже ядше, мало что да вкусят. От полунощи же всяко вси да воздержатся. В молитвах же, поклонех и духовных размышлениих да упразднятся70, елико мощно, готовящийся...»71

Такая подготовка к исповеди имеет свое историческое основание. Не все из великих грешников и в первые века христианства несли публичное покаяние, но всем, однако, предписывалось проходить покаянные подвиги за свои грехи72. Нельзя не заметить, что само Евангелие предлагает немало таких подвигов, служащих не только к уврачеванию, но и к полному прощению грехов73, которые (подвиги) могут входить — и поэтому входили у первых христиан — в качестве составных частей в общую систему покаяния. Подвиги эти следующие: милостыня (Лк. 11, 41), прощение обид (Мф. 6, 14), отвращение другого от греховного пути (Иак. 5, 20), преизобилие любви к Богу (Лк. 7, 47) и другие74. Из всего этого и ныне должно составляться говение. Важна подобная подготовка к исповеди и с психологической стороны: ибо не все равно для настроя нашей души, едим ли мы мясо, молоко, яйца, пьем вино, играем в карты, ходим в кино, ухаживаем за знакомыми и любимыми лицами или трапезуем раз (или даже ни одного)75 в день, пребываем в молчании и смертной памяти, раньше встаем, усиленно молимся, избегаем лиц другого пола76.

Что касается самого чина исповеди, то в нем остались те же умилительные молитвы (о чем уже было раз упомянуто), тот же период времени, определенный для разрешения от грехов, ибо и теперь в церковной практике принято, чтобы говели, по крайней мере, хоть на Страстной седмице, и даже тот же эксомологисис, но только тайный77 и очень сокращенный, хотя никому не запрещается исполнять его и продолжительно. Даже в мелких подробностях замечается сходство теперешних формул исповедания с древними чинами. Так, начальные слова исповеди: «Исповедаюся аз, многогрешный, имя рек, Господу Богу Вседержителю, и Пречистей Его Матери, Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии, и святым небесным силам, и всем святым Его, и тебе, отче»78, несомненно, есть остаток той древней вышеуказанной практики, когда кающиеся валялись в ногах у каждого входящего в церковь и всем каялись, у всех просили прощения.

IV. Тайна исповеди

Впрочем, есть нечто, что особо отличает нынешний строй исповеди от первохристианского. Это — тайна исповеди, которая в настоящее время соблюдается почти79 во всех случаях.

«Аще же который неискусный, злонравный и безумный иерей, — писал св. Димитрий Ростовский в окружном послании к духовенству, — хмелем или злобою пиянствуяй, или гордынею и тщеславным превозношением неистовяся, дерзнет обличати детей своих духовных и изъявляти пред человеки грехи их, таковый... духовник не духовник, но Иуда, Христов предатель, паче же рещи, сам сатана, клеветник братии нашея, сверженный с небеси... от негоже человеком горе; горе бо, а не спасение от такового духовника бывает...»80 И далее разъясняет, в чем состоит это горе.

Откуда образовался такой взгляд <что исповедь должна быть тайной> после гласной исповеди первохристианских времен? Причинами послужили человеческая немощь, охлаждение начальной ревности, отсутствие ненависти к своим грехам и, наоборот, присутствие и нарастание все большего самолюбия, тщеславия, гордости, а отсюда ложного стыда и страха. Пока были гонения, пока у каждого христианина ежедневно и ежечасно мелькала смерть пред глазами, до тех пор и не дорожил никто ничем в мире, лишь бы не лишиться Царства Небесного. Что ему было до того, что скажут люди? Вот что скажет Христос на Страшном Суде — это другое дело! И шли на все мучения публичной исповеди, забывая стыд и свою телесную немощь... Шли добровольно, шли и невольно. И никто не осуждал, не любопытствовал, не смеялся, не соблазнялся, но наоборот, все плакали и молились за грешников. Таково свойство истинной любви. Прошли гонения, настали мирные времена, стали люди спокойно и вдоволь есть, пить и спать, появились и лень, и стыд (при бесстыдстве греха!), и боязнь, и просто нежелание, и полное отвращение, и даже непонимание, зачем-де нужно такое острое покаяние. Лучше не ходить на исповедь. И пришлось Церкви сделать снисхождение — позволить исповедоваться тайно и тайно же нести епитимии. Эту уступку допускали уже св. Василий Великий81, св. Григорий Нисский82, еще дальше пошел св. Нектарий, патриарх Константинопольский83, и, наконец, его преемник св. Иоанн Златоуст84. Но в их эпоху еще существовала, кроме тайной, и публичная исповедь. Чем дальше шло время, тем больше упрочивалась первая и все более умалялась, ослабевала последняя, ибо самые устои ее начали расшатываться85. Так что Церковь окончательно закрепила в своей практике тайную исповедь и стала охранять ее достоинство от болтливых, недостойных священнослужителей особыми правилами и прещениями86.

Мало того. Тайну должен хранить и кающийся — именно в отношении лиц, замешанных так или иначе в его грехах. В старых изданиях87 «Номоканона», в чине исповеди, после известного завещания («От сих всех отныне должен еси блюстися...») вставлено следующее наставление духовнику:

«Да внимает же себе духовник во время исповеди, еже не испытовати имени лица прочиих съовещников [сообщников] греха, яко ниже есть леть духовнику имя лица иному являти, внегда совета и поучениа искати ему о гресе некоем недоуметелном, епитимии ради и исправлениа88: се бо предателство Июдину подобно... Но да повелит исповедающемуся онех лиц, с нимиже съгреши, точию рещи сан, чин, звание, лета и рода [родства] близкость, вины грехов да речет, и всяк грех особ и по виду да исповесть»89.

V. Епитимия

Епитимией (2 Кор. 2, 6 — по греческому тексту) называется известная мера наказаний, составляющих эксомологисис. Но «хотя это — наказание, однако такое наказание есть мать спасения». Эти слова Златоуста90 очень хорошо вскрывают сущность епитимии. Действительно, епитимия не наказание в собственном смысле, не юридическая кара, а духовно-нравственное, воспитательное средство, врачевство, лекарство. Прошла болезнь, то есть появилось раскаяние и возненавиден грех, — отнимается и лекарство, то есть епитимия (2 Кор. 2, 7-8), хотя бы до формального срока ее окончания и оставалось время. Отсюда следует, что голым, внешним исполнением епитимии нельзя угодить Богу и «вознаградить», «удовлетворить» Его правосудие, как учат, например, католики91. Не Богу епитимия нужна, а самому грешнику: при епитимии легче и острее возбуждается в нем раскаяние.

«Во всяком же виде греха, — говорит св. Григорий Нисский, законодательствуя об епитимиях в каноническом послании к св. Литоию, епископу Мелитинскому, — прежде всего надобно обращать внимание на то, каково расположение врачуемого, и для уврачевания достаточным считать не время (ибо какого исцеления можно ожидать только от времени?), но добрую волю того, кто врачует себя покаянием92... так что если достоверно его обращение, то, конечно, не нужно соблюдать число лет, но чрез сокращение времени вести к воссоединению с Церковью и к причастию Св. Тайн»93.

Из этого отрывка видно отношение святых отцов к величине назначаемых епитимий.

Отсюда и еще один вывод можно сделать: епитимия не есть что-либо непременно обязательное (в отличие от взгляда, встречающегося у раскольников). Действительно, обращаясь к истории, мы видим, что самые великие подвижники-аскеты, ни в чем не потакавшие себе самим, коль скоро дело касалось приходивших к ним грешников, иногда были крайне снисходительны. И если принять ригористический взгляд относительно обязательности наложения тяжких епитимий на грешников, то придется признать, что святые отцы-аскеты ничего не понимали во врачевании больных душ и были преступниками закона, так как не исполняли канонов, в то время как на приходах эти каноны соблюдались. Но говорить так — лживо и нечестиво: духоносным ли мужам не понимать, что угодно Св. Духу и что нет?..

И вот мы видим примеры, как одному монаху, «отрекшемуся от Самого Бога, крещения и обета монашеского», прощение было дано после... трехнедельной епитимии94; как авва Серапион, обративши блудницу на путь истинный и приведя ее в монастырь, сказал настоятельнице: «Прими сию сестру и не налагай на нее бремени, или заповеди... но давай ей, чего она захочет, и если пожелает выходить, дозволь ей...»95 Но нет нужды продолжать — примеров множество96.

Однако было бы другой крайностью и, следовательно, неправильно думать, что епитимии совсем и ни для кого не нужны. Всему свое время. Вышеуказанным лицам они не требовались, а иным, на их месте, может быть, не помешало бы и прибавить.

Теперь о качестве епитимии. Если епитимии суть лекарства, то их надо умело преподавать больному, надо искусно выбрать то, от которого болезнь, то есть страсть, проходит, а не умножается и не загоняется внутрь. Поэтому Бог не примет покаяния, если, например, блудник будет раздавать милостыню, а скупой хранить целомудрие, не отказываясь от своих главных страстей. Но если, наоборот, епитимии будут правильным образом наложены и приняты, есть надежда на исцеление и на самое спасение.

Необходимо здесь припомнить или вновь перечитать те строки из преп. Исаака Сирина, которые освещают данное положение и которые были приведены по иному поводу выше97.

VI. Что нужно для того, чтобы таинство покаяния было действительно и наиболее плодоносно?

Господь милостив и все прощает (обычная фраза тех, кто сомневается в загробных мучениях), но мы знаем, что Он однажды сказал: Не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в Царствие Небесное (Мф. 7, 21), показывая ясно, куда некоторые пойдут, не получив от Него прощения. А иным, даже пророчествовавшим и чудеса творившим во имя Его, Господь еще резче скажет: Николиже знах вас: отидите от Мене (Мф. 7, 23). Или как у пророка:

И возопиют ко Мне, и не у слышу их (Иер. 11, 11).

...Значит, необходимы известные условия, чтобы воззвания грешника к Богу были услышаны Им98. А то какой смысл молиться и нести подвиги? Все это, разумеется, относится и к покаянию. Надо суметь покаяться, чтобы Господь на наши слезы и просьбы сказал вновь: Отпущаются тебе греси (Лк. 7, 48).

Условия эти двух родов: объективные, являющиеся по отношению к человеку внешними, недоступными его произволу или желанию видоизменить их и стоящие вне мирской действительности, то есть подлежащие законам сферы благодатной, и субъективные, находящиеся в зависимости от личной воли и духовного развития кающегося грешника.

К первым относятся:

1. Наличие канонически рукоположенного и действующего епископа или, с его благословения, пресвитера.

Это значит, что указанные лица должны представлять не засохшую ветвь, а привитую к Лозе и от Нее питающуюся и плод приносящую (Ин. 15, 1-8), быть живыми членами Православной — единственно только живой — Церкви. Живой по существу, а не по наименованию лишь.

Но это не значит, что они должны быть святыми и непорочными. «Никакого вреда, — убеждал некогда преп. Исидор Пелусиот99 одного сомневающегося, — не терпит приемлющий [таинства], хотя бы преподающий казался и недостойным; пречистые Тайны не приемлют скверны, если иерей и всех людей превзойдет порочностью».

2. Совершение чина таинства по уставу Церкви.

Этим условием исключается привнесение самочинных молитв и священнодействий. Особенно это касается тайносовершительных моментов. Видоизменения могут затрагивать только внешнюю практику чинопоследования, но и то отступления возможны лишь с разрешения епископа, а отнюдь не священника100. Последний ни в коем случае не имеет права выступать за рамки требника. Точное, до буквы, исполнение требника приведет только к желанному единообразию службы во всей видимой Церкви.

3. Устная гласная исповедь, то есть провозглашение вслух перед священником своих грехов.

Это требование является заповедью Самого Господа. Глаголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися, — говорит Он (Ис. 43, 26).

Итак, условия первого рода, необходимые для практического обихода кающегося, выяснены уже достаточно. Перейдем ко второму роду условий действенности таинства покаяния.

К нему принадлежит искреннее раскаяние с горячим намерением не грешить после исповеди.

Последнее условие настолько строго требовалось и исполнялось первыми христианами, что новое покаяние падших, уже прошедших однажды через публичное покаяние, у них не допускалось. «Получивший раз отпущение грехов грешить более не должен... Ибо частым раскаянием выдается лишь снисходительное отношение к прежним грехам, — говорит Климент Александрийский. — Частое прошение прощения во грехах не есть раскаяние, а только вывеска раскаяния»101. Так же строго об едином покаянии учат и другие отцы и учители Церкви — Тертуллиан, Ориген, Амвросий Медиоланский102. Но, понятно, речь здесь идет не о невозможности вообще покаяться вторично, после тяжкого нового грехопадения, а о невозможности и сомнительности покаяния для подобных грешников из-за их неискренности, которая обычно наблюдается в таких случаях, как и апостол Павел это разъяснил (Евр. 6, 4-8; 12, 17). Тут не Бог жестокосерд, а сам грешник. Грешнику не дается прощения не потому, что Господь этого не хочет, а потому, что он сам не способен к покаянию103. Таким образом, Промыслом здесь только подтверждается тот выбор, который уже сделан человеком. Не нужно забывать, что речь здесь идет о грехах, требующих публичного покаяния.

Что же касается грехов повседневных, мелких, то здесь такой вопрос не может появиться. Ибо кто чист будет от скверны? — Никтоже, аще и един день житие его на земли (Иов. 14, 4-5). Когда мы проходили учение о страстях, то видели, как они злы и глубоко гнездятся в сердце человеческом и как на пути к их искоренению человеку по нескольку раз на день приходится падать. Не раз даже святые, в начале своего подвижничества, близки бывали к отчаянию, видя, что при всех их стараниях и усилиях, страсти как будто и не умаляются. Это состояние, например, испытал преп. авва Дорофей, когда полагал начало своему спасению, придя из мира богатым человеком. Великий Варсонофий, к которому он обратился с мольбой о помощи, так утешал его: «Никто и никому не может сказать: я буду о тебе заботиться, а ты будь спокоен, ибо окажется виновным. Но тот, которого поддерживают, должен привнести несколько собственного старания, делать должное по силе своей, внимательно сохраняя заповеди отцов своих. И если падет однажды, то пусть опять постарается управить себя104. Я верую Богу, что такому человеку не обратится это (случайное повторение падений) в навык и не овладеет им нерадение, но Бог вскоре приведет его в устроение усердных делателей и не возьмет души его дотоле, пока не приведет его в меру высокую, в мужа совершенна (Еф. 4, 13). Итак, не ослабевай, но, доколе имеешь время, делай, смиряйся, будь послушен, повинуйся, и поможет тебе Бог, дающий благодать смиренным, а гордым противящийся (1 Пет. 5, 5). Непрестанно говори: "Иисусе, помоги мне", и поможет. Бог да избавит душу твою, сын мой, от страстей постыдных»105.

Действительно, авва Дорофей избавился от страстей, и Бог не взял его души, пока он не пришел в совершенство. Но грешник не должен нерадеть. Ему полезно всегда помнить иные случаи, очень знаменательные, о которых специально пойдет еще речь и которые показывают, что, как только человек раскаялся и приготовился к исправлению, Бог берет его душу. Пути Господни неисповедимы... Впрочем, здесь речь идет несколько о другом: душа грешника все-таки спасается.

У нас осталась еще не до конца выясненной та часть последнего условия, которая предъявляет требования искреннего раскаяния. Этому вопросу, столь важному для грешника, желающего получить прощение и примириться с Богом, необходимо уделить особое внимание. Но прежде скажем несколько слов о залогах плодотворного очищения в таинстве покаяния.

Мало того, чтобы простились грехи. Человеку позволено и даже заповедано стремиться к большему и даже совершеннейшему (Мф. 5, 48). Христос показал, что плод от трудов бывает разный: «...иной приносит плод во сто крат, иной в шестьдесят, а иной в тридцать» (Мф. 13, 23). И Церковь в тропаре постнику и пустыннику прославляет его за то, что тот не ленился и, преодолев первые ступени духовного подвига, «во сто трудов уплодоносил»106 прежде бесплодную землю пустыни и собственного сердца... Следовательно, каждому должно быть желательно, чтобы дело покаяния у него двигалось наиболее успешным образом. Какие же для этого необходимы условия и средства? Часть их была уже указана: помогает покаянию несение епитимии (древний эксомологисис), различные подвиги при говении. Скажу еще об одном средстве для приведения нашей души в состояние чистоты за наиболее короткое время и с наибольшими результатами в области стяжания основных христианских добродетелей — смирения, рассуждения, совершенной любви. Заранее скажу: может создаться впечатление, что нет никакой связи между этими добродетелями и нижеуказанным средством для их достижения. Но она есть. Однако понятной для читателя она станет чрез усвоение и претворение в плоть и кровь основных идей настоящей книги.

Итак, как же надо исповедоваться, чтобы исповедь давала наибольший «духовный барыш»?107

Обычно исповедуются схематично, по известному, более или менее подробно составленному, списку грехов.

У того, кто никогда не задумывался над своими поступками и грехами, обыкновенно перед исповедью их как будто и нет, ему нечего сказать, совесть и память ничего ему не подсказывают. «Всем грешны», — обычно на духу говорят такие. Но тот, кого раскаяние сильно схватило за сердце и у кого совесть жжет душу, видит за собою уже большое количество проступков. Однако и ему не хватает многого, отчасти по неведению церковных заповедей, отчасти по недостаточной еще проницательности его духовного взора. В том и другом случае хорошо и полезно иметь некоторую готовую схему (или реестр грехов), составленную по заповедям Божиим и церковным канонам, держа которую пред глазами, удобно бы было исповедоваться.

Церковь и предлагает с давних пор для немощных эти схемы грехов под названием «поновлений», «а се греси»108 и так далее. Составленные от лица кающегося, они сохранились и до настоящего времени109.

Но как бы подробно и длинно эти «поновления» или списки грехов ни были составлены, это будет только схема. Но одной схемы мало для надлежащей, дающей мир совести, исповеди. Нужно не только назвать грех по имени (например: «Согрешил воровством, лукавством, блудом...»), а рассказать, как, когда и при каких обстоятельствах он происходил. Надо нарисовать точную, фотографическую картину греха.

Хорошие врачи (например университетские профессора) к лечению не приступают, прежде чем не расспросят больного о его бабушках, дедушках, о их образе жизни, о его собственных занятиях и бывших родах службы, о склонностях и прочих делах, по-видимому очень далеких от той болезни, ради которой он заявился в клинику. Однако такое опрашивание (анамнез) предоставляет все необходимое для врача-диагноста. Тем более важно знать духовному врачу о родословной (по крайней мере о живых родных) своего больного и его жизни, чтобы правильно судить о степени тяжести его грехов и чтобы подать ему без ошибки надлежащее врачевство. Поэтому кающиеся не к любопытству духовника должны относить его вопросы («Откуда вы, у кого живете, чем занимаетесь...» и т. п.), якобы неуместные у аналоя, а к самому существу исповеди и без его вопросов самим о себе все рассказывать. Еще подробнее надо отвечать на вопросы: «Как творился грех?», «Что вы чувствовали при этом?» и прочие, иначе степень страсти или греха не будет ясна. А чрез это составляется о нас ложное мнение, и может получиться с нашей стороны не самообвинение, не предстояние на Страшном Суде пред грозным Невидимым Судьей, а какое-то прихорашивание, кокетничанье, с недоговоренностями и жеманством.

Подробное описание грехопадений мы не потому только должны давать, что этим открываем возможность духовнику, как судье110, составить правильное представление о нашей преступности, но и потому, что это описание еще более нужно для нас самих.

Ведь в исповеди ценен стыд, который приходится переживать и преодолевать, распятие своего самолюбия. Это — своего рода исповедничество и мученичество. Невидимое пролитие крови. Человек за одно только это, кроме всего прочего, уже получает большую награду111. Но стыд и страх приносят и практическую, видимую пользу. «Душа, помышляющая об исповеди, удерживается ею от согрешений как бы уздою», — говорит св. Иоанн Лествичник112. Не нужно, впрочем, забывать, что наши теперешние мучения от стыда должны считаться ничтожными: первые христиане каялись вслух всей Церкви, а мы только перед одним священником, да и то связанным обетом молчания. Значит, тщеславиться нечем. Но если, несмотря на все это, на нынешнюю легкость следования добродетели и на награду и пользу, извлекаемые из нее, мы все-таки пренебрежем последней, то нам придется ответить за такое нерадение после нашей смерти на мытарствах (втором)113.

Подробная и откровенная исповедь приносит нам, наконец, еще ту пользу, что некоторым тайным и непостижимым образом врачует всецело. После исповедывания всего, без утайки, душа чувствует необыкновенную легкость, ощущение чистоты (как тело после бани) и появление некоего мысленного света, все равно как после долгого сидения в темноте при переходе в светлую комнату. Это есть в мельчайших размерах предвкушение того состояния, которое испытывают достигшие блаженного бесстрастия и очистившиеся от грехов святые114.

Однако кающемуся нужно обходить некоторые подводные камни. Враг рода человеческого, нападающий на человека не только посредством грехов, но и чрез добродетели, посредством подмены и извращения их, старается портить дело и здесь. Поэтому необходимо при исповеди (особенно блудных грехов) соблюдать следующее:

1. Подробности обязательны, но не надо с услаждением или, лучше сказать, для услаждения их говорить. Ибо есть такие лица, которые забывают, что перед ними стоит духовник, бесполое существо, земной ангел115, потому и посредник между видимым и невидимым. Их взору доступна только эмпирическая действительность: они видят, что исповедуются перед известным им мужем, именуемым отцом таким-то, таких-то лет, с таким-то лицом, в такой-то одежде. Поэтому им приятна острота чувства и переживаний при законном разговоре с мужчиной о таких вещах, о которых недозволительно говорить ни при каких обстоятельствах даже с подругой. По существу дела, это искушение свойственно больше женщинам.

2. Нужно самому все рассказывать, всю грязь и нечистоту, в чем мы боимся признаться и самим себе. И не допускать духовника расспрашивать <о содеянном>, ибо он в связи с нашим делом может задать такой вопрос и коснуться такой стороны плотской жизни, которая нам неизвестна, и мы наживем себе еще новое искушение. Бесы будут после нас разжигать: «Вот, оказывается, чего ты не знал еще, надо попробовать, как это...»

3. Некоторые боятся говорить о своих блудных грехах якобы потому, что щадят духовника («Он такой чистый, а я грязный...»), а на самом деле, очень часто этим только прикрывают свой ложный стыд. Такого не должно быть, и надо разрушить это демонское ухищрение. Бояться развратить духовника нечего, он пошел на этот крест и должен его нести: выслушивать на исповеди все, что бы на ней ни говорили. Но возбуждать в нем страсти искусственно — дело сатанинское.

4. Надо отбросить всякий стыд, не принимая бесстыдства; надо резать свое собственное сердце ножами самообличения и истекать кровью от страдания, вызванного обнажением души116.

5. Так должно поступать на церковно-старческой исповеди. Совсем иное дело личная, так называемая «мысленная»*, (* Но и на «мысленной» исповеди нельзя ворошить воспоминания, бередя свои чувства соблазнительными картинами. Иначе можем оскверниться. Подробно см. у Иоанна Кассиана (Писания. М., 1892. Собеседование 20. Гл. 9). См. также: Лествица. Слово к Пастырю XII, 8. Прим. XX.) исповедь Богу. Но о ней уже было сказано117.

Насколько подробная исповедь ненавистна диаволу, видно из тех гонений, клевет, травли и обвинений в безнравственности, которые приходится терпеть служителю Христову. Даже инославные священники подвергаются всяческим нареканиям, лишь только они предложат развратным людям тщательно исповедаться пред Богом. Пусть Санхецы, Эскобары, Бузенбаумы пересолили <в излишне подробном описании грехов>, но, конечно, этот «пересол» нельзя и сравнивать с тем, что дозволяет себе мир, со своими порнографическими романами и картинами, «научными» книгами и популярными брошюрами по половому вопросу, с «просветительными» кинолентами и лекциями, опереттами и, наконец, легализованными домами терпимости. Очевидна ненормальность существующего положения вещей: ученому, писателю, актеру, юристу, врачу — кому угодно можно рассуждать и писать по половому вопросу, но стоит только коснуться последнего служителю культа — православного или неправославного — и указать на всю мерзость блуда с точки зрения не науки, а евангельского Христова учения, как сейчас же со всех сторон поднимутся шум и крики: «нельзя», «можно развратить невинных» (но откуда же появилась невинность, раз она систематически преследуется миром?), «это безнравственно...»

Но для не ослепленного мирскими сластями человека ясно, где истина и почему подымают крик. Сатана не хочет, чтобы открылось его обольщение, чтобы люди увидели и ощутили при помощи благодати и Евангелия тот смрад, который распространяется, несмотря на духи, от их одежд, тел и самых душ. Ибо если увидят — возгнушаются и уйдут из-под его власти. Поэтому он одно и то же показывает с двух сторон: разговоры о блуде и даже самое совершение греха в миру расцвечивает радужными красками, а покаянные беседы кающихся с духовником о своем распутстве опорочивает и старается показать в людском мнении безнравственными и недопустимыми.

Но ветхозаветные и новозаветные пророки (Иезекииль, Иоанн Предтеча) не страшились людского мнения и не боялись своими острыми, как мечи, словами развратить тех, кто уже был давно развращен, и посему называли вещи своими именами. Им подражали святые отцы славного «золотого века» христианства, которых (даже целомудреннейшего св. Григория Богослова) из-за этого не осмеливается перевести полностью слабая рука переводчика нынешнего века. Увы, до чего мы дожили! Не только души, но и тела людей гниют от гнусных болезней, юноши и девы испили всю чашу сладострастия до дна, и все же не слышно обличительных и разъяснительных речей, не только оригинальных, но хотя бы составленных из цитат пророческих и святоотеческих. Все еще кто-то запугивает, что можно кого-то развратить. Неужели святые отцы понимали меньше нас, а их век был более порочный? Может быть, есть — да, конечно, есть — и другие причины этого молчания, что нам до того, пусть каждого судит его собственная совесть. Нам, кающимся, не нужно ни на кого и ни на что обращать внимания, но, найдя после слезной молитвы достойного духовного отца и презревши стыд, надо пасть к его ногам118 и начать раскрывать ему шаг за шагом, с молодых лет всю свою мерзостную жизнь... И это не для того чтобы загрязниться, как думает мир, а наоборот, чтобы сподобиться чистоты и показать Богу свою скромность.

Но подробную, генеральную, за всю жизнь, исповедь, скажут, не только рассказать, даже прочесть по пунктам нельзя в пять-десять минут. Конечно, если мы придем в конце Страстной седмицы, раз в год, среди множества богомольцев, и действительно на пять минут, нет возможности, как должно, очистить свою душу. Но надо выбрать свободное время в году, хотя бы и посреди мясоеда (для кающегося и познавшего свои грехопадения какой мясоед!), и сговориться с пастырем, когда он может принять от нас исповедь. Поднимаются и еще вопросы-отговорки: где найти подходящего духовника? Найдет ли священник время, чтобы выслушивать каждый раз всякого, пришедшего с «книгой» своих грехов? Но все эти вопрошания не имеют практического значения — это одни разговоры. Прежде всего, каждый раз не нужна такая исповедь, ибо если она искренняя, половина грехов отпадет после первой, генеральной119. Затем, все и не согласятся на пространную исповедь (Мф. 20, 16), а для отдельного желающего всегда найдутся и пастырь, и у пастыря время для исповеди (которую можно растянуть на несколько дней, если не недель). В крайнем случае, такой отдельный ревнитель, у которого сердце истаевает от раскаяния, поедет (или пойдет) искать себе удовлетворения за тысячи верст, ибо он уже ничего не боится — ни власти мира, ни его насмешек, ни толков, ни всего прочего... Преодолеет и домашние препятствия.

Покаяние как добродетель

Неисчислимы и велики дары и благодеяния Божии. Но выше всех — покаяние и причащение120. По этой-то важности их в богословии, духовной жизни и, в частности, в аскетике, они у меня и рассматриваются подробнее в сравнении с другими таинствами. Ибо они — краеугольные камни, основные средства в деле спасения. А так как оно нас интересует в этом труде главным образом со стороны подвижничества, то естественно и вопрос о покаянии разобрать с той же стороны. Тем более, что подвижничество является мистическим обоснованием и для первой части этого параграфа, где вопрос решается с точки зрения догматико-историко-литургико-канонической. О таинстве же причащения будет речь в особом параграфе.

I. Сущность покаяния с духовно-благодатной стороны

«Покаяние есть возобновление крещения121. Покаяние есть завет с Богом об исправлении жизни. Покаяние есть купля смирения122. Покаяние есть всегдашнее отвержение телесного утешения. Покаяние есть помысл самоосуждения и попечения о себе, свободное от внешних попечений... Покаяние есть примирение с Господом чрез совершение благих дел, противных прежним грехам. Покаяние есть очищение совести. Покаяние есть добровольное терпение всего скорбного. Кающийся есть изобретатель наказаний для себя самого. Покаяние есть крепкое утеснение чрева, уязвление души в глубоком чувстве»123.

Итак, покаяние есть благодать (Ин. 1, 16)124. И до тех пор, пока человек не приобретет этой благодати, он — чадо гнева (Еф. 2, 3). И хотя будет искать других путей ко спасению (все люди ищут счастья на земле и спасения), однако не найдет. Сила покаяния так велика, что если бы его Бог не даровал людям, то не спасся бы ни один человек125.

Но, как видно из предыдущего, покаяние не есть только что-либо самозамкнутое в человеке, являющееся результатом целеустремленного действия его духовных сил, направленных на усовершенствование личного «я». Однако делания, хотя бы и великого, телесного или духовного, мало. Покаяние есть именно благодать Божия, дарование Христово, милость Господня. Оно есть райская дверь в Божие жилище, в самую Любовь Божию, при помощи этой же Любви. От человека требуется немногое, а великое дает Бог и дает даром (Рим. 3, 24). «Как иной человек, принеся великий дар царю, награждается от него ласковым взором, так и тому, кто имеет в молитве своей слезы, великий Царь веков, Бог, прощает всякую меру грехопадений и награждает его благоволительным взором». В истине этих слов преп. Исаака Сирина126 не позволяет сомневаться само Писание, точнее сказать Сам Бог (4 Цар. 20, 5; 3 Цар. 21, 29; 2 Цар. 33, 13; Лк. 7, 44, 47-48).

Но покаяние у человека есть только, пока он жив. По смерти за гробом его нет (Мф. 9, 6; Лк. 13, 24-25; Рим. 2, 4-6)127.

II. Необходимость покаяния

Если таковы свойства истинного покаяния, то понятно, что оно для нас всячески необходимо.

Необходимость покаяния видна из слов, учения и деятельности на земле Самого Господа. Первое слово первой Его проповеди было не какое другое, а — «покайтесь» (Мф. 4, 17). И целью Своего первого пришествия Господь Сам ставил покаяние (Мф. 9,13). Это же заповедал и Своим ученикам-апостолам (Лк. 24,47), что они до смерти и исполняли, засвидетельствуй иудеем же и еллином еже к Богу покаяние (Деян. 20, 21). В случае же нераскаянности Господь грозит наказаниями и вечной гибелью (Лк. 13,3; Откр. 2, 5). Покаяние всем необходимо — и грешным, и праведным, — ибо ecи согрешиша и лишены суть славы Божия (Рим. 3, 23). Нет такого предела совершенства человеческого, при котором покаяние было бы уже излишним. Посредством покаяния новоначальные приобретают начатки благочестия, находящиеся на средней ступени преуспевают в благочестивой жизни, а совершенные утверждаются в ней. Поэтому-то покаяние до самой смерти не определяется и не ограничивается никакими делами, ни временем128. Оно требуется и свойством падшей природы человеческой, потому что лишь только кто оставил бы труды и подвиги покаяния, как тотчас потянулся бы на старые грехи и страсти, и прежние раны вновь загнились бы сукровицей страстей. В непрестанном покаянном делании — спасение от грехов и страстей. Поэтому, если бы не было покаяния, не было бы и святых, ибо последние соделываются таковыми чрез приобретение крайнего смирения, а его можно получить не иначе, как чрез покаяние. Самое покаяние, как мы видели выше, некоторыми из великих отцов расценивается как кристаллизовавшееся, чрезвычайное смирение129.

III. Покаяние всемощно

Св. Варсонофий Великий130 называет покаяние «всемогущим». Действительно, покаяние не только возводит человека из пропасти погибели и доставляет ему прощение грехов — это не так еще удивительно, — но и возводит на самый верх добродетелей. Достаточно назвать имена величайшего Патермуфия131, Моисея132, Давида133, Флавиана134, бывших разбойников, равноангельной Марии Египетской135, бывшей блудницы, и многих других, чтобы каждому кающемуся, как бы ни были велики его грехи, получить надежду на примирение с Богом. А примеры апостолов Павла, Петра, пророка Давида и прочих? Все они говорят о том же...

IV. Начало, средина и конец покаяния

1. От чего происходит покаяние?136 Причин, которые возбуждают в нас чувство раскаяния в содеянных грехах, несколько. Одна из них, главная, внешняя по отношению к человеку, но самая сокровенно-таинственная и внутренняя по отношению к самому существу и действию (процессу) раскаяния, есть благодать Божия. Что она необходима, в этом удостоверяет Спаситель в Евангелии: Никтоже может прийти ко Мне, — говорит Он (Ин. 6, 44), — аще не Отец пославши Мя привлечет его; что она, действительно, есть и существует, это Он же подтвердил в Откровении словами: Се, стою при дверех (разумеется сердца. — Еп. Варнава) и толку: аще кто услышит глас Мой и отверзет двери, вниду к нему и вечеряю с ним, и той со Мной (Откр. 3, 20); что, наконец, благодать является внешней для человека, то есть не связывает его свободы, видно из того ожесточения и упорства, с которым люди в состоянии противиться всем ее воздействиям, и, как в предыдущих случаях, из слов Самого Господа, Который обличает людей за это ожесточение и упорство через пророка так: Аз предам вас под меч... яко звах вас, и не послушаете, глаголах, и преслушасте и сотвористе лукавое предо Мною, и яже не хотех, избрасте (Ис. 65, 12).

Остальные причины родятся в сердце человека. Так, после таинственного воздействия на него благодати, если оно откликнется на нее, то тотчас возгорается верою и страхом (Божиим). Человек, раньше веривший в Бога «вообще» и не думавший о многом, теперь остро сознает, что он подлежит гневу правосудия Божия. Вера в правосудие Божие возбуждает страх. Страх же рождает раскаяние. Эти два состояния мучительны и не могли бы быть перенесены человеком, если бы вере не сопутствовала надежда137 на милосердие Божие. Надежда показывает человеку, как последнее, с одной стороны, обнаружилось в силе крестного искупительного подвига Христа Спасителя, с другой — в тех примерах возрождения великих грешников, которые очистились и омылись слезами покаяния от всех скверн.

Поэтому, имея пред глазами такие образцы и побудители к покаянию, человеку никогда не должно отчаиваться. У святых отцов всех направлений и родов подвижничества мы находим множество ободрений и увещаний, обращенных к грешникам, унывающим и опускающим руки в безнадежии и отчаянии от своих падений. Из многого приведу немногое.

«Пал ли ты, сказано (у некоторых отцов. — Еп. Варнава), восстань. И снова пал? Снова восстань, — утешает преп. Петр Дамаскин. — Отнюдь не отчаивайся в своем спасении, что бы ни случилось. Не предавай себя добровольно врагу, и достаточно будет для твоего спасения этого терпения с самоукорением. Бехом, — говорит апостол, — и мы некогда несмысленны, по своих похотех ходяще, и проч. (Тит. 3, 3). Итак, отнюдь не отчаивайся: ибо не знаешь помощи Божией. Бог силен исполнить то, чего хочет. Уповай на Него, и Он одно из этого сделает с тобою: или какими-либо искушениями, или иным образом, как Он ведает, устроит твое исправление, или примет твое терпение и смирение вместо делания138, или другим образом, которого ты не знаешь, ради упования (твоего), человеколюбиво совершит спасение бездерзновенной души твоей. Только не оставляй Врача, ибо потерпишь двоякую, лютую смерть, по незнанию сокровенного Божьего намерения»139.

Так как демон отчаяния сильно нападает на только что вступивших на путь покаяния, не желая выпустить добычу, то выпишу еще несколько строк в качестве целительного бальзама на раны безнадежного сердца. Но не скрою своего смущения от того, что не знаю, с чего начать. Слишком много прекрасных страниц у отцов, одна другой лучше. Остановлюсь на преп. Ефреме Сирине:

«Если уязвит тебя стрела лукавого врага, нимало не впадай в отчаяние. Напротив того, сколько бы раз ни был ты одолеваем, не оставайся побежденным, но тотчас встань и сражайся с врагом, потому что Подвигоположник всегда готов подать тебе Свою десницу и восставить тебя от падения... А у скверного врага все старание о том, чтобы ввергнуть тебя в безнадежность, как скоро падешь. Итак, возлюбленный, не верь ему, но если будешь и по семи раз в день падать, старайся восставать и умилостивлять Бога покаянием. Ибо кто, истощив свой кошелек, станет его прятать, или какой купец, когда нет продажи, собрав оставшееся у него, бросит в море? Не покидай своего оружия, какое дал тебе Христос, не обращай тыла пред врагом к оскорблению своего Владыки»140.

Необходимо теперь присоединить несколько строк и о препятствиях, которые мешают человеку положить начало покаянию.

Если покаяние есть смирение, то легко понять, что мешают ему гордость и самооправдание — страсти, противоположные смирению141. Если покаяние есть ежечасное и ежеминутное самоукорение и самоосуждение, то противится ему осуждение ближнего142. Последнее происходит особенно по той причине, что кающийся общается с миром. Если бы он прекратил все знакомства и выкинул из сердца все страсти и привязанности, осуждение бы прекратилось. Некого бы было осуждать. Поэтому святые отцы всячески настаивают на том, чтобы кающийся возлюбил безмолвие, бегал людей, помышляя не о мире, а о смерти.

«Если любишь покаяние, возлюби и безмолвие143, — говорит св. Исаак Сирин144. — Ибо вне безмолвия покаяние не достигает совершенства. И если кто будет противоречить сему, не входи с ним в состязание. Если любишь безмолвие — матерь покаяния, то с удовольствием возлюби и малый телесный вред145, и укоризны, и обиды, какие польются на тебя за безмолвие. Без этого предуготовления не возможешь жить в безмолвии свободно и невозмутимо. Если же будешь пренебрегать сказанным146, то соделаешься причастником безмолвия, по воле Божией, и пребудешь на безмолвии, сколько благоугодно будет Богу. Приверженность к безмолвию есть непрестанное ожидание смерти147. Кто без этого помышления вступает в безмолвие, тот не может понести того, что всеми мерами должны мы терпеть и сносить».

Итак, хотя и польются на тебя укоризны и обиды за молчание и беганье от знакомых и всех людей и хотя они будут тебя убеждать (от Писания) в якобы неправильном твоем пути, не входи с ними в состязание. Пусть они, эти христианствующие люди, собираются вместе и сотаинничают, читают рефераты на темы даже пятого тома «Добротолюбия», деятельно участвуют в церковной жизни, поют и читают в церкви, бегают за духовными своими отцами, не давая им прохода, пусть нападают и злословят тебя, ты, возлюбленный148, не входи с ними в состязание и, если любишь покаяние, возлюби безмолвие. И достигнешь совершенства...

2. В чем и как должно проявляться и протекать истинное покаяние? Из одной обители древней Палестины, в то время, когда иночество еще блистало в массе великими духовными дарованиями, ушел брат. В то время это расценивалось как большое преступление, чего не мог не сознавать и сам искусившийся. Но он вернулся. «Согрешил я, — каялся он в лице Великого Варсонофия, главного старца братии, пред всеми святыми обители, — будучи поруган бесами и отлучившись от матери моей (разумеется св. обители. — Еп. Варнава) и от вашего покрова, отцы мои; почему и молю вас включить меня в число новоначальных, еще не принявших (монашеского) образа».

Брат, таким образом, заранее смирялся и ставил себя на последнее место. Будучи манатейным монахом, он сам включал себя в число простых послушников, дело которых всем служить, а не принимать услуги от других. И надо бы ожидать, что его чувство покаяния, выливающееся в такой смиренной форме, будет оценено. Но в то время или, лучше сказать, у святых взгляд на смирение был особый. Для находящихся на последней ступени духовной жизни (каков был вернувшийся монах) оно заключается в полном отсечении воли — и только. Заставят помои выносить, поклонись, скажи: «Благословите» и — неси; велят готовиться к рукоположению во диакона, то же «благословите» и — надевай стихарь149.

Поэтому великий старец ему изрек:

— Чтобы быть на последнем месте, не твое дело искать сего: это зависит от усмотрения аввы твоего (в данном случае игумена Серида. — Еп. Варнава); а твое дело — приготовить себя к послушанию150.

Вот в чем истинное смирение, истинное покаяние. Пророки Моисей, Иеремия (Исх. 4, 10; Иер. 1, 6) и другие святые могли противоречить по смирению и отказываться от возлагавшихся на них дел, а новоначальным, наоборот, противоречие ставится не в смирение, а в грех (даже в почетных послушаниях), а смирением считается беспрекословное отсечение воли. А сочетать обстоятельства так, чтобы тщеславию не было места и нельзя было о него преткнуться, лежит уже на обязанности духовного отца («аввы» у Великого Варсонофия) и составляет силу и красоту его духовного рассуждения и опытности. Это надо новоначальным иметь в виду, чтобы невидимо для себя не попасть в тонко расставленные бесами сети и, вместо будущих плодов, не собрать для себя (после нескольких лет труда) терний.

Итак, приходим к выводу: человек, желающий положить начало своему покаянию, должен прежде всего отдаться на волю духовных отцов, а не приступать к нему самочинно. Великие его подвиги без благословения не будут иметь в очах Божиих такой цены, какой имели бы малые, но с благословением151. Впрочем, Бог будет судить каждого не потому, что тот хотел, но не мог сделать и не сделал ввиду роковых для него образом сложившихся обстоятельств, а по тому, что мог сделать, но не сделал или не хотел сделать даже при благоприятных обстоятельствах.

Но вот новый воин Христов, возрожденный благодатию Св. Духа, вооружен: взял щит веры (Еф. 6, 16), надел шлем надежды спасения (1 Фес. 5, 8), восприял меч духовный, который есть слово Божие (Еф. 6, 17), и отеческие заповеди, и все прочее, о чем было упомянуто выше. На что же устремить ему прежде всего внимание, на что направить борьбу? Он окружен большими и маленькими врагами — с которых же начать?

Подробные ответы на эти вопросы даются в других местах «Основ». Это понятно. Спасаться ведь значит каяться. Содержание «Основ», отвечая на вопрос, как спастись, отвечает, следовательно, и на вопрос, как покаяться. Поэтому здесь я только напомню читателю то, что было сказано по данным вопросам в других местах. То же надо сказать и о некоторых других вещах, подлежащих рассмотрению в этом параграфе, например о признаках истинного покаяния, о составе входящих в него подвигов, о преимущественном значении некоторых из них и т. д. Обо всем этом опять-таки велась или будет вестись речь особая и подробная. Здесь же мною будет дана лишь общая характеристика и показан основной уклон, который надо взять кающемуся при прохождении покаяния, чтобы не впасть в прелесть, в данном случае в лживое, неверное положение с неверными духовными центрами тяжести.

Итак, с чего начинать?

Начинать надо духовную войну с мелочей и по всему фронту. «Пока проступок еще мал и не созрел, — учит великий стратег подвижнической жизни152, — истреби его, прежде нежели пустил ветви в ширину и стал созревать. Не предавайся нерадению, когда недостаток кажется тебе малым, потому что впоследствии найдешь в нем бесчеловечного властелина и побежишь перед ним, как раб-узник».

И опять в ином месте:

«Страсти подобны небольшим псам, которые привыкли быть на мясных рынках и убегают от одного голоса, а если не обратят на них внимания, наступают как самые большие львы».

О том, как должно протекать покаяние, учит нас собственным примером божественный Давид, который говорит: «Сего ради ко всем заповедям Твоим направляхся, всяк путь неправды возненавидех» (Пс. 118, 128). Поэтому плотской похоти, возбуждаемой демонскими помыслами, противопоставим память смертную153 и помышление о Страшном Суде и адских муках, лености — усердие и ревность, чревоугодию — пост, сластолюбию — воздержание, многопитию — жажду, сну — бдение154.

Раз начатый подвиг нужно неослабно продолжать и — до конца своего издыхания (Откр. 2, 10).

«Кто, в надежде на покаяние, поползнется вторично, — читаем страшное и грозное предупреждение у духоносного аввы Исаака Сирина155, — тот лукаво поступает с Богом; на него неведомо нападает смерть и не достигает он времени, в которое надеялся исполнить дела добродетели».

Что брань должна быть ожесточенная, не прекращающаяся ни днем, ни ночью, видно из житий святых. Тот добровольный подвиг, который несли и несут истинные монахи и подвижники, превосходит всякий принудительный каторжный труд. Никакая работа, черная и непосильная, на фабриках и заводах, в доках и на пристанях, не может хоть отчасти напоминать те невидимые для посторонних схватки с демонами, которые выдерживают сражающиеся за то, чтобы стяжать чистоту и получить прощение грехов. Даже ужасы современной войны — ничто перед последними.

«Внутренняя брань демонская, — скажем словами св. Симеона Нового Богослова, — не похожа на внешние войны, но гораздо страшнее их. В последних люди воюют с другими людьми, и иногда же прекращают ее и, сбросив оружие, ложатся отдыхать, улучив час, принимают пищу. Иной раз запираются в крепости и держат стражбу одни в одном, другие в другом месте. Попавшие в плен на ней, случается, убегают от врагов и спасаются от всякой беды, но и оставшиеся в плену не всегда предаются смерти, а обращаются в рабов. Бывает и то, что пленный раб прославляется и разживается больше, нежели сколько был богат, будучи свободным. Но в брани с демонами не так бывает. Эта война непрерывна, и воинам Христовым необходимо всегда носить при себе свое оружие. Нет возможности поиметь покой от этой брани ни днем, ни ночью, ни на одну минуту. Но и когда едим, и когда пьем, и когда спим, или другое что делаем, можем находиться в самом пылу войны. Враги наши бесплотны и всегда стоят против нас, хотя мы их и не видим; стоят и со всей зоркостью присматриваются, не окажется ли где какой-либо член наш обнаженным, чтобы вонзить в него свои стрелы и умертвить нас. Тут невозможно укрыться в крепости и башне или иной раз спрятаться где-либо и отдохнуть немного. Нельзя также убежать куда-либо и избавиться от брани или одному взять на себя борьбу за другого. Но всякому вообще человеку самому необходимо вести эту войну и — или победить и живу быть, или быть побеждену и умереть без всякого сомнения»156.

Итак, нужен труд при покаянии, и труд великий. Кто хочет начать покаянную жизнь и получить действительное прощение всех своих грехов, тот должен знать, что Бог, правда, всякого грешника принимает, как бы велики грехи его ни были, но даром не прощает (как при крещении, где требуется одна только вера). Нужно будет человеку понести в жизни тяжелый крест скорбей, печалей, сокрушения, слез, долговременного плача, а некоторым, как, например, мученикам и исповедникам, пришлось пройти в Царство Небесное даже через истязания, строгания, жжения, мучения и многообразные скорби157. Таким образом, мы подходим к необходимости осуществления исповеди в первохристианском смысле, а не в бытовом, нынешнем, то есть к необходимости для спасения многолетнего подвига, добровольного или подневольного — безразлично, хотя бы не пришлось при этом формально поисповедаться и причаститься из-за внезапной смерти, а не простого законнического исполнения долга исповеди и причастия. Да и действительно, ведь формула при исповеди для прощения грехов — не колдовство и не заклинание, действительные от правильного только произношения известных слов, хотя бы без веры и чувства. И если у нас теперь не существует публичной исповеди, разумею эксомологисиса, в котором центр тяжести лежал на несении епитимии, а не на словесном исповедании с сакраментальным моментом примирения грешника с Богом и Церковью при посредстве епископа или священника, то это не значит, что и в принципе она уничтожена. Она не уничтожена, а только, так сказать, концентрация, насыщенность подвигов эксомологисиса (епитимии) разбавлена водою снисхождения и милосердия до самой слабой степени. Тут дело не во внешнем самоистязании постами, долулеганием, бесчисленными поклонами. И в древней Церкви, как мы видели (и как еще увидим), никогда не ставили на них ударение. А дело во внутреннем подвиге и в чувстве глубокого и нелицемерного раскаяния. В этом смысле и наша исповедь, давно отменившая внешний эксомологисис, внутренний всегда подразумевает. Без него-то, как будет еще подробнее и яснее сказано, Бог не прощает грешника. И этот труд сердечный — труд всей жизни человека, как и пророк Давид сказал: ...сие труд есть предо мною, дондеже вниду во святило Божие (Пс. 72, 16-17), то есть во святилище бесстрастия здесь, на земле, или во святилище Царствия Божия там, на небе. Что же касается внешних подвигов, то если их Церковь не наложит, наложит Бог, и даются опять-таки они только сильным и избранным (1 Кор. 10, 13; Евр. 12, 6-13). Таким образом, приходить в отчаяние и испуг от утверждения, что «Бог не простит грешника даром», нечего. Все устрояется Им непосредственно (например через болезни, семейные и общественные скорби и неурядицы, эпидемии) или опосредствованно (через пастырей Церкви), сообразно силам человека.

Замечаю, что здесь у меня имеются недоговоренности и что некоторые пункты мало выяснены, но оставляю их читателю для самостоятельной работы. Пусть он сам изучает вопрос по Священному Писанию и святым отцам. Перехожу к следующему вопросу: в чем же именно состоит подвиг покаяния?

Прибавлю только еще несколько слов о том, что хотя вообще Бог и требует трудов от человека, принесшего покаяние, но Сам иногда прощает его даром. А почему Он так поступает — на то Его Господня воля (Рим. 9, 18). Во всяком случае, касаться этого вопроса дозволено только одним бесстрастным, а не страстным. У таинников Божией благодати и созерцаний сказано: «Бог подает иногда даром; иногда же требует дел и очищения, и потом уже посылает дар; а иногда и после дел и очищения не дает здесь, но хранит, чтобы даровать созерцание на своем месте»158.

Примерами могут служить вышеупомянутые Моисей и Флавиан, бывшие разбойники, а также Мария Египетская, с одной стороны, и Таисия159 и неизвестная по имени блудница160 — с другой; соответственно в Евангелии: разбойник (Лк. 23, 43) и грешница (Лк. 7, 44-50).

В чем же состоят дела покаяния?

Всякая добродетель, как уже было сказано, является частью покаянного подвига и, следовательно, общего дела спасения. Но так как состояния греховности у людей крайне различны, то различны и добродетели, которые должны занимать преимущественное внимание кающегося. Конечно, интересно знать, какие добродетели нужно взращивать человеку, загрязнившему свою брачную одежду (Мф. 22, 11) — после лет неведения (Деян. 17, 30) или уже после обращения (1 Фес. 1,9) — и не имеющему дерзновения пред Богом или его потерявшему.

Некоторые из учителей покаяния в числе прочих добродетелей назначают пост, на что могут теперь (в наше слабое время) получить возражение, что не всякий может строго поститься по состоянию своего здоровья. Назначают и поучение в Слове Божием. На это возражают, что хотя теперь просвещение далеко подвинулось, но все-таки и неграмотных еще много161. Надо, следовательно, кающемуся знать, есть ли такие универсальные добродетели, которые ко всем бы подходили, во всяком положении и состоянии, и с успехом могли заменить вышеуказанные телесные добродетели. Не только есть, но и во многом превосходят последние, так как доставляют полное прощение грехов человеку и возводят его на ступень крайнего совершенства и чистоты.

Но прежде чем сказать что-либо об этой универсальной добродетели (в смысле доступности ее для всякого человека, больного и здорового, ученого и неграмотного), упомяну еще о связке из трех добродетелей Марка Подвижника, занимающей среднее место между универсальной добродетелью и совокупностью покаянных трудов, перечисляемых Великим Варсонофием*. (* Эти труды таковы: «пост, псалмопение, молитва, поучение в Слове Божием» (преп. Варсонофий Великий, преп. Иоанн. Руководство к духовной жизни. СПб., 1905. С. 446). — Прим, составителя) Славный ученый своего века и — что удивительно — такой же чудотворец, знаменитый египетский столетний старец Марк говорит: «Полагаю, что дело покаяния совершается тремя следующими добродетелями — очищением помыслов, непрестанною молитвою и терпением постигающих нас скорбей»162. Для очищения помыслов необходимо в нас горение духа (Рим. 12, 11), ибо если ум наш будет вял, а сердце теплохладно, то помыслы будут наседать на них, как мошки на остывший котел. А если последний кипит и бурлит, никто и ничто приблизиться не смеет163. И человек с горящим духом страшен для демонов. Весь он огненный, и в этом духовном пламени, с одной стороны, перегорают все его прежние страсти и очищаются помыслы, а с другой — опаляются всякие мысленные приражения врага. Терпением же постигающих скорбей выковываем мы себе смиренномудрие (Еф. 4, 2), которое, как сказано, само по себе уже заменяет для человека все покаяние. Непрестанная же молитва (1 Фес. 5, 17) служит связующим цементом между этими двумя добродетелями, сообщая им крепость и силу и привлекая на них помощь и благодать Божию, столь необходимую в духовной войне.

Но можно, говорю, и эту краткую покаянную формулу свести к еще более краткой, к одному духовному сердечному деланию, в котором, однако, все предшествующие добродетели заключены вместе, как семечки в одном общем «сердечке» яблока.

Об этом делании будет специальная речь впереди164, и называется165 оно — плачем.

С плача начинали и им кончали в своей жизни все великие отцы. Впрочем, потому-то они и велики, что плакали, будучи безгрешными, до конца жизни. Плач есть совершеннейшее из средств покаяния. Да и те отцы, которые предписывали телесные подвиги, не в них полагали силу, а в плаче. И действительно, только при плаче великие подвиги велики, а без него они — ничто. И наоборот, человек, не имеющий никаких подвигов, ни великих, ни малых, спасается плачем, хотя и не так скоро166, но однако же верно. «Скорби ума, — удостоверяет Исаак Сирин167, — достаточно к тому, чтобы заменить всякое телесное делание». «Видел я, — говорит еще другой наставник покаяния168, — немощных душою и телом, которые ради множества согрешений своих покусились на подвиги, превосходившие их силу, но не могли их вынести. Я сказал им, что Бог судит о покаянии не по мере трудов, а по мере смирения».

Не ограничивает силу плача и количество грехов. Как бы грешен человек ни был, он имеет надежду на спасение. «Посмотри, что сделала блудница, — утешает еще иной Великий169, — слезами своими омыла она ноги Владыки (Лк. 7, 38). Плач омывает всякого от грехов...»

Кратко сказать, плач и сокрушение духа (в чем и состоит истинное раскаяние) есть то единственное условие, которое ставит Церковь грешнику на исповеди и которое одно только необходимо для прощения грехов и для приятия милости Божией. Этим не отрицаются подвиги, не уничтожаются епитимии — кто сильно сокрушается, не может не взять на себя подвигов, — а определяется покаянным трудам естественная мера и своя значимость.

О необходимости и превосходстве сокрушения и плача пред телесным деланием говорит св. Симеон Новый Богослов:

«Кто много нагрешил... и кто в небольшие впал погрешности... да явит покаяние, — и покаяние не то, которое объявляется словами или показывается постом, сухоядением, долулеганием и другими подобными лишениями телесными, хотя и это идет к делу, но которое бывает в сокрушении и болезновании души и сердца, каковое показал и пророк Давид, при всем том, что жил в мире и был обременен многими необходимыми заботами [Пс. 37, 7-9].

Что также сделал Манассия [2 Пар. 33, 12-13] и все другие, покаявшиеся после него, о коих знаешь и сам ты, как-то: Петр, верховный из апостолов [Мф. 26, 75], мытарь [Лк. 18, 13], разбойник [Лк. 23, 42], блудница [Лк. 7, 38]? И что приводить многих, — что сделал блудный сын, иждивший отцовское наследие с блудницами и мытарями [Лк. 15, 18-20, 21]? За какие дела все эти получили прощение грехов своих? За посты ли свои или бдения? За милостыни ли, розданные бедным, или за другой тяжелый для тела труд? Нет, не за это получили они прощение, а за искреннее раскаяние, за сокрушение и болезнование сердца, за слезы, излитые ими из глубины души, по причине осуждения их совестью своею. Пришедши в чувство грехов своих, каждый из них осуждал, и окаявал себя, и плакал от души, и за это получал прощение грехов своих.

Это же самое бывает и теперь со всеми, прибегающими ко Христу с теплыми слезами и истинным покаянием. И ни пред кем из таковых не заключает и никогда не заключит человеколюбной утробы Своей благости человеколюбивый и всеблагий Господь»170.

«Знать, впрочем, надлежит, — прибавляет преподобный, — что для получения прощения грехов требуется не только искреннее от всей души раскаяние в них, но еще и твердое намерение не падать более в те же грехи и не возвращаться вспять [Лк. 9, 62]»171.

О действительности и благотворности покаянных слез говорят следующие случаи.

«Жил некто Викторин, — пишет св. Григорий Двоеслов, — который назывался и другим именем Эмилиана, достаточный человек; но так как при богатстве вещей преобладает греховность плоти, то он впал в некоторое преступление. Проникнутый размышлением о своей виновности, он сам восстал против самого себя, оставил в этом мире все и поступил в монастырь. В этом монастыре он показал такое смирение и такие подвиги покаяния, что все братия, которые там возрастали любовью к Богу, принуждены были презирать свою жизнь, когда видели его покаяние, ибо он со всем усердием души старался распять плоть, переломить собственную волю, потаенно молиться, омывать себя ежедневными слезами, желать себе презрения и страшиться почтения от братии172. Он привык вставать ранее всех братии на ночные бдения; и так как гора, на которой стоял монастырь, с одной стороны выдавалась, то он имел обыкновение выходить туда прежде бдений для того, чтобы тем свободнее ежедневно изнурять себя плачем покаяния, чем потаеннее было место. Но в одну ночь бодрствующий настоятель монастыря, увидев его тайно выходящего, тихо пошел за ним издали. Увидев его в горной пещере простершегося173 на молитву, он хотел дождаться, когда тот встанет, чтобы узнать самую терпеливость его молитвы, как вдруг пролился с неба свет на того, кто лежал простертым на молитве. И такая ясность распространилась на том месте, что вся часть той стороны побелела от того света. Увидев это, настоятель испугался и ушел. И когда, по продолжительном времени, тот брат возвратился в монастырь, авва его [т. е. настоятель монастыря], чтобы узнать, сознавал ли он над собою пролияние такого света, старался выведать от него, говоря: "Где ты, брате, был?" Но он, думая, что может скрыться, отвечал, что он был в монастыре. Авва вынужден был сказать, что он видел. Но тот, видя, что открыт, сказал и то, что было тайною для аввы, присовокупляя: "Когда ты видел свет, нисходящий на меня с неба, тогда вместе приходил и глас, глаголющий: "Грех твой отпущен"». «И хотя всемогущий Бог мог и молча очистить грех его, — заканчивает рассказ святой, — однако же, издавая глас и осиявая светом, Он хотел примером Своего милосердия потрясти наши сердца к покаянию».

Один инок безмолвствовал в некотором монастыре, и молитва его постоянно состояла в следующем:

«Господи! Нет во мне страха Твоего. Пошли мне или тяжкий недуг, или напасть, чтобы хотя таким образом пришла окаянная душа моя в страх Твой. Знаю, что грехи мои сами по себе непростительны: много согрешил я пред Тобою, Владыко, согрешил много и тяжко; но ради милости Твоей, по святой воле Твоей, прости мне грех мой. Если же и этого не может быть, то помучь меня здесь, чтобы здешними муками была несколько ослаблена мука будущая. Начни казнить меня отселе, Владыко, казнить не в гневе Твоем, а в человеколюбии»174.

Брат провел целый год в строгом посте, молясь таким образом в сокрушении и смирении сердца. Между тем постоянно сопутствовала ему мысль: «Какое значение имеют слова Господа: блажени плачущие, яко тии утешатся (Мф. 5,4)?»

Однажды, когда брат, объятый печалью, по обычаю сидел на земле и плакал, напал на него тонкий сон. Явился к нему Христос-Спаситель, воззрел на него милостиво и сказал тихим голосом:

— Что с тобою? О чем ты плачешь? Брат отвечал Господу:

— Господи! Я пал! Явившийся сказал на это:

— Восстань!

— Не могу встать, — отвечал брат, сидя на земле, — если Ты не прострешь руки Твоей и не восставишь меня.

Господь простер руку и воздвиг его. Явившийся опять сказал тихо:

— Что ты плачешь? О чем скорбишь?

— Господи, как мне не плакать и не скорбеть, когда я столько прогневал Тебя?

Тогда явившийся простер руку Свою, приложил ладонь к сердцу брата и, погладив его сердце, сказал:

— Не скорби: Бог поможет тебе. Я уже не буду карать тебя, потому что ты сам наказал себя. Ради тебя Я пролил Кровь Мою, пролию и человеколюбие Мое на всякую душу, приносящую покаяние.

Брат, пришедши в себя по окончании видения, ощутил сердце свое исполненным радости и принял извещение, что Бог сотворил милость с ним. Прочее время своей жизни он провел в великом смирении, славословя Бога, и отошел к Богу в этом покаянном настроении175.

Известно, что блудница Таисия сделалась преподобной в три года. Перенеся трехлетнюю епитимию в затворе, после говорила «преподобному Пафнутию, что, войдя в келью, она поставила пред очами своими грехи свои и они не отступали от нее, как дыхание от ноздрей. И подвижник ответил ей:

— Не за покаяние твое [т. е. не за подвиги сами по себе] оставил тебе Бог грехи твои, но за мысль, которую ты имела»176.

Другая Таисия, как мы видели выше*, (* См. прим. 93 к настоящему параграфу. — Прим, составителя.) сделалась через сокрушение сердечное святою еще скорее: легла спать блудницей, а встала Христовой Невестой.

Но опять повторю мысль свою, так как она важна и так как имею пред собою пример апостола, который сказал: Таяжде писати вам, мне убо неленостно, вам же твердо (Флп. 3, 1). Мысль же моя (вернее не моя, а Божия) та, что никоим образом нельзя из предыдущего выводить, что подвиги вообще не нужны. Не нужны они для Бога, а для нас, чтобы легче было уничтожить в себе страсти и стяжать чистоту, всячески нужны177. Эти два момента признал важными и разграничил Сам Господь. Он сказал: ...егда сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы: яко, еже должны бехом сотворити, сотворихом (Лк. 17, 10).

Итак, всякий человек — раб, и он обязан трудиться. А если не будет трудиться, будет наказан. И даже больше. Хотя бы кто и все заповеди совершил и подвиги понес — не имеет права требовать в уплату за это награды. Награда, в виде прощения грехов и Царства Небесного, дается не за подвиги и даже не за плач с обильными слезами сам по себе (вспомним Исава и что говорит нам апостол: Евр. 12, 17)178, а ради милости Божией. Господь по Своей лишь любви награждает святых, но в Его воле и не дать награды, хотя бы они и стоили ее, что Он, впрочем, не делает, так как правосуден. В этом многие не разбираются. Так, ненавистники христианства упрекают нас в том, что мы, христиане, — эгоисты, работаем ради рая и Царства Небесного, — а мы не только не работаем ради этого, но и думать, и произносить подобные слова не смеем, потому что они бессмысленны. Впрочем, говорящие так более обличают свое невежество в духовных вещах и непонимание нашего христианского упования, чем создают нам серьезные препятствия и возражения. Всякое обвинение нас, если оно только искренно, построено на непонимании.

3. Плоды покаяния. Они велики. Посредством покаяния человеком постепенно, мало-помалу, приобретаются не только духовные добродетели, но и сверхъестественные.

Сперва человек приобретает чистое исповедание грехов. Даже тонкие помыслы и дела, которые он прежде и за грехи не считал, теперь вызывают в нем острый стыд и раскаяние. Вместе с тем в нем крепнет вера к тому Моисею, ходатаю к Богу (Пс. 104, 26), который, стоя посреди деяния и видения179, воздевает за него свои преподобные руки к Господу (1 Тим. 2, 8), умоляя Его и прося, чтобы он перешел мысленное море грехов (Исх. 14, 29-30) и победил Амалика страстей (Исх. 17, 11, 13)180. Затем в человеке развиваются покорность и послушание, даже когда ему поручают низкие и презренные дела, и появляется, как известная уже степень совершенства, желание послужить, чем только можно, меньшим братиям, немощным, даже своим врагам. При всем этом нрав у кающегося становится непритворным, нелукавым и нелицемерным. Наконец появляются не горькие, едкие слезы, а умилительные, радостотворные181, предвещающие182 скорую, грядущую чистоту. Духовные очи человека раскрываются, и он сперва начинает ясно и как следует понимать то, что вокруг него происходит в естественной жизни, ибо не сподобившиеся пройти чрез этот вышеуказанный очистительный путь слепы и ничего не видят, хотя бы много читали не только светских, ученых, но и духовных книг. Итак, человек приходит сначала к познанию самого себя и своего состояния, а потом и к краю достижений земных, к познанию того, что выше нас, вещей божественных, постигаемых созерцанием тайн веры нашей.

«Этого познания, — говорит великий тайнозритель, — никто не может стяжать, не исправив наперед сказанных мною добродетелей, хотя бы был первым философом в мире. А кто не стяжет такого познания, тот всю жизнь свою проведет в глубочайшей тьме неведения. Ибо хотя о божеских вещах писано в книгах Писания и все о том читают, но не всем то открывается, а только тем, которые покаялись от всей души и добре очистились чистым и бесхитростным покаянием. В силу покаяния и по мере стяжаемого ими очищения получают они откровение, и им явны бывают даже глубины Духа»183.

В заключение небесполезно будет привести практический совет, как узнать, что наши грехи, все или некоторые, прощены и что за них от нас на мытарствах, по смерти, уже не потребуют отчета.

Все святые отцы в один голос отмечают, что признаком отпущения грехов является свидетельство нашей совести, когда она сможет вместе с псалмопевцем сказать: неправду возненавидех и омерзих (Пс. 118, 163). Кто возненавидел грех и уже не обольщается им, тому он прощен, и ему не будет на суде предъявлено обвинение в нем. В полной мере это — состояние совершенных и бесстрастных, остальные подлежат ответу в той или иной степени и нуждаются для себя за гробом в молитвах Церкви.

Такое учение мы встречаем у святых Василия Великого184, Варсонофия Великого185, Пинуфия Панефисского186, Исаака Сирина187 и других.

«Да сподобимся и мы получить отпущение грехов наших по благодати и человеколюбию безначального Отца с Единородным Сыном и Святым Духом. Ему слава во веки веков! Аминь»188.

Примечания:

1. Подробно см. в: Сильвестр, еп. Опыт православного догматического богословия (с историческим изложением догматов). Т. 5. Киев, 1897. С. 6-7.

2.  Ср.: Суворов Н. Объем дисциплинарности суда и юрисдикции Церкви в период вселенских соборов. Ярославль, 1884. С. 40, 163; его же. К вопросу о тайной исповеди и о духовниках в Восточной Церкви. М., 1906. С. 110.

Необходимо прочесть и рецензию проф. Н. А. Заозерского на высказываемые в этих книгах положения (Православное обозрение. 1885. № 2, 3.).

3. Тертуллиан называет покаяние «разрешением» (Творения / Перевод Е. Карнеева. Ч. 2. СПб., 1861. С. 97-98. О покаянии); блаж. Августин — «примирением» (Творения. Т. 6. Киев, 1887. С. 204. О граде Божием. XX, 9); Карфагенский Собор (V Поместный) — даже «вторым крещением» (см.: Макарий, митр. Православно-догматическое богословие. Т. 2. СПб., 1895. С. 426. Прим. 1332); Сильвестр, еп. Опыт православного догматического богословия... Т. 2. С. 38). О значении власти отпускать грехи, с мистической точки зрения, см.: преп. Варсонофий Великий, преп. Иоанн. Руководство к духовной жизни. СПб., 1905. С. 8, 158. Вопросы 10,211.

4.  Се. Киприан Карфагенский. Творения. Ч. 1. Киев, 1879. С. 288. Письмо к Юбаяну.

5. Омофор, как известно, символизирует похищенное горами («горохищное»: Богородичен 4-го гласа) и дебрями сего мира и страстей овча, которое отыскал и постоянно отыскивает Добрый Пастырь (Лк. 15, 4-7); ибо спасать заблудших и приводить к покаянию есть настоящее дело Христово (Ин. 10, 1-18). Господь ведь ради сего и пришел на землю (Мф. 18, 11).

Средства к сему, то есть к спасению душ: молитва, проповедь и исповедь. Все же остальное — дело второстепенное, а точнее, даже и третьестепенное (Деян. 6, 2).

6. Правило 5 Анкирского собора, Правила 6 и 7 Карфагенского собора // Деяния девяти поместных соборов. Казань, 1901. С. 7, 72.

О публичном покаянии см. ниже.

7. Преп. Исидор Пелусиот. Творения. Ч. 3. М., 1860. С. 330. Письмо к епископу Алфию. № 428.

8. Се. Василий Великий. Творения. Ч. 2. М., 1891. С. 280. Толкование на прор. Исайю 10, 19.

9. Leontios von Neapolis. / Leben des heiligen Johannes des Barmherzigen Herausg. Gelzer. Freiburg, 1893. S. 95, 99; древнеславянский перевод в Великих Четьях-Минеях, под 12 ноября. Изд. Археографической Комиссии. Стб. 876-878.

За трудностью достать эти источники рядовой читатель может воспользоваться житием св. Василия Великого (св. Димитрий Ростовский. Четьи-Минеи, 1 января), где, как и в житии Иоанна Милостивого, изображается сходный случай: грешница, среди прочих своих блудных дел, записала одно невыразимо скаредное и подала записку на исповедь; и здесь и там грех разрешается одинаково чудесным способом.

Случай этот исключительный. По запискам можно исповедоваться (и должно: где же все упомнить?), но зачитывать вслух грехи нужно самому грешнику.

10. См. отрывок из его замечательной прощальной молитвы, пред престолом св. Софии, по свержении с кафедры: Смирнов С. Духовный отец в древней Восточной Церкви. Ч. 1. Сергиев Посад, 1906. С. 280.

11. Св. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 1. СПб., 1898. С. 833. О Лазаре. Слово 4, 4.

В тексте у Златоуста слова эти говорятся от лица Самого Бога.

12. Эта величайшая снисходительность к грешникам в век публичного покаяния навлекла на него гонения со стороны врагов. И как обычно бывает, палку еще более перегнули: на соборе под Дубом враги обвиняли Златоуста уже в том, что он «принимает жен один, наедине, затворив двери», придавая этому, конечно, особый смысл. См.: Филарет, архиепископ Черниговский. Историческое учение об отцах Церкви. Т. 2. СПб., 1882. С. 221. Прим. 159.

13. См., например, еще интересные заметки в дневниках наших древних паломников: Василия Гагары, Арсения Суханова. Приведены в книге: Смирнов С. Древнерусский духовник, с приложением: Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины. М., 1914. С. 13. Прим. 1.

14. Письмо это, или предписание, находится в рукописном отделе Синодальной библиотеки, под № 811.

Я цитирую эти слова по: Руднев Н. [ныне архимандрит Петр]. Русский духовник по творениям св. Димитрия Ростовского // Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. 1914. Октябрь-декабрь.

15. Черное духовенство, в особенности, не имеет права старчествовать и исповедовать без разрешения архиерея. См. строжайшие предписания относительно этого: блаж. Симеон, архиепископ Фессалоникийский. Труды. Т. 1. М., 1916. С. 176. № 214-215 (старообрядческое издание); ср. еще подробные цитаты из него же в: "Основы" Отдел 3. Гл. 12. § 6. Раздел «Литургия».

Также см.: Властарь Матфей. Синтагма буквы «М». Изд. 1892. С. 291. Гл. 9. (См. также: Александров Д. Выписки из творений святых отцов. СПб., 1907. С. 180.)

16. О чем к их сведению и руководству говорится в ставленной грамоте. Подробно см.: Алмазов А. Тайная исповедь в Православной Восточной Церкви. Т. 2. Одесса, 1894. С. 7; Павлов А. Номоканон при Большом Требнике. Его история и тексты, греческие и славянские, с объяснительными и критическими примечаниями. М., 1897. С. 266 и след.

17. В Восточной Церкви право вязать и решить передавалось епископами чрез особую грамоту — ενταλτηριον. Образцы таких грамот известны начиная со второй половины XIII века. Дерзнувший принимать исповедь без повелительной грамоты епископа признавался преступником божественных правил, «ибо не точию себе погуби, но и елици у него исповедашася, неисповедании суть, и елика связа или разреши, не исправлена суть...» (Павлов А. Номоканон... С. 86.) Исключение делалось разве только в случае смертной опасности.

Кроме грамот, многие епископы употребляли еще возложение рук (χειροθεσια) на кандидата в духовники. Конечно, не без особой молитвы, если не целого чинопоследования.

На Руси разрешение иеромонахам («игуменам») исповедовать мирян также давалось особой епископской грамотой, под названием: «Писмо датися священноиноку, когда поставят его отца духовнаго». Подробно см.: Смирнов С. Древнерусский духовник... С. 14; там же. С. 21. Примечание 3.

18. Св. Киприан Карфагенский. Творения. Т. 1. С. 170. Письмо № 43; Тертуллиан. De pudicitia, XII.

Это не значит, что Церковь на совершивших подобные преступления смотрела как на язычников и на совершенно ей чуждых, а значит только то, что она предоставляла весь суд над ними совершать за гробом Самому Богу. В настоящей же жизни она не примиряла этих грешников с собою, хотя и позволяла им нести пожизненное покаяние. Некоторые из подобных случаев приведены в описании известной «Темницы». См. о последней дальше в тексте этого параграфа.

19. Эдикт папы Каллиста (218-223 г.). См.: Rolffs E. Das Indulgenzedict des rom. Bischofs Kallist. Leipzig, 1893.

20. Тертуллиан (Творения. Т. 2. О покаянии) говорит, что покаяние в этом случае «запрещает ему [грешнику] всякое услаждение в пище и питии... Требует, чтобы грешник питал и укреплял душу свою молитвою, постом, воздыханиями и слезами, чтобы день и ночь вопиял к Богу своему, чтобы преклонял колени перед священниками, повергался  ниц  перед  престолом  Божиим,  припадал (adgeniculari) к друзьям Божиим (caris Dei, буквально: "милым, дорогим, любезным Богу", т. е. мученикам, исповедникам и харизматикам) и просил братии своих молиться за него» (Творения. Ч. 2 / Перевод Е. Карнеева. СПб., 1847. О покаянии, 9). Это — сжатое описание так называемого эксомологисиса, о котором см. ниже.

Вдовы, особенно так называемые церковные, посвященные Богу (1 Тим. 5, 9), пользовались у первых христиан громадным почетом и даже иногда влиянием. Ср.: св. Амвросий Медиоланский. Творения по вопросу о девстве и браке. Казань, 1901. С. 72. О вдовицах. Гл. 2, 8.

21. Здесь я держусь, главным образом, правил I Вселенского собора (11, 12, 13) и Каппадокийских отцов (Правило 22 Василия Великого): Книга правил святых апостол, святых соборов вселенских и поместных и святых отец. М., 1911.С. 42-43, 329.

22. Славянское купно означает «вместе». Отсюда «совокупный» и др.

23. Правило 17 Анкирского собора // Деяния девяти поместных соборов. С. 10.

24. Впрочем, в древнехристианской литературе это наименование еще прилагается к бесноватым. Им также запрещалось молиться вместе с другими христианами, и во время богослужения им отводилось особое место вне храма (Книга правил... С. 32. Правило 79).

25. Несомненно, такому же наказанию подвергались и рукоблудники (онанисты), хотя в последние времена, очевидно, по чудовищной распространенности сего греха, Церковь снизила епитимию за него до минимума (см.: "Основы" Отдел III. Гл. 2. § 6. Противоестественные пороки), но в Библии он карался от Бога смертью (Быт. 38, 10). Следовательно, и в первохристианские времена многолетняя строжайшая епитимия за него не должна была казаться чем-то чрезмерным.

26. Тертуллиан. De pudicitia, IV. Подлинный (латинский) текст и подробный комментарий к вопросу об обуреваемых см.: Иоанн, еп. Смоленский. Опыт курса церковного законоведения. Т. 1. СПб., 1851. С. 346-347.

27. Уже отсюда нетрудно догадаться, что тут же вслух и называли свой грех. Действительно, они гласно исповедовались пред всеми. Примеры см. в: "Основы" Отдел III. Гл. 12. § 4. Раздел VI. Падение ниц; Гл. 10. § 1. Послушание и старчество (о железном Исидоре). Также см.: св. Ириней Лионский. Творения. СПб., 1900. С. 59. Против ересей. Книга первая. Гл. XIV, 5, 7, где рассказывается, как «вьявь исповедовались» при всех верных, во всех блудных мелочах, некоторые женщины, которых растлил один еретик.

Но нужно сказать, что то были особенно ревностные и добровольно презревшие стыд, остальным же было оказано снисхождение (Против ересей, XIV, 7), именно: исповедь тайная. Ср.: Книга правил... Правило 34 св. Василия Великого.

28. Св. Амвросий Медиоланский. Творения по вопросу о девстве. С. 262. О падении посвященной девственницы. Гл. 9, 40.

29. Ср. у Тертуллиана (Творения. Ч. 2. О покаянии, 9) глагол adgeniculare, который буквально значит «припадать к чьим-либо коленям», а не просто «становиться на колени».

30. Ср.: Лк. 7, 38, 45.

31. Образы поведения священника и епископа различны. В то время как первый совершает все богослужение стоя, епископ в некоторые его моменты — сидит (например, за литургией до малого входа сидя умывает руки и сидя даже молитвы читает!). Также епископ сидит во время возглашения «похвалы» протодиаконом (архиерей здесь благословляет сидя), во время хиротоний. Во всем этом заключен глубокий смысл, который теперь для многих утерян. (Почему и соблазняются: если на часах архиерей сел, думают, что устал или стоять не хочет, а про молодого <епископа> не знают, что и подумать; если он захочет проповедь говорить сидя, безусловно, забудут про Христа и Евангелие (Мф. 5, 1-2; Лк. 4, 20-21)). Поэтому можно наблюдать, как архиереи, к которым подходят под благословение, когда они сидят, часто привстают для преподания благословения. Это затем, чтобы отчасти снизойти к невежеству людскому, отчасти чтобы хотя немного уподобиться священникам (которые благословляют стоя) и тем не соблазнить подходящих (привыкших, чтобы их стоя благословляли). А по-настоящему бы, наоборот надо поступить им, епископам, и в это время еще прочнее усесться на своем месте.

То, что епископ сидел за исповедью, может быть, подтвердят и археологические раскопки, обнаружившие особые места для сидения (стасидии, наподобие кафедр на горнем месте) в катакомбах, при гробах мучеников. Подробно об этом см.: Marchi P. Monumenti delle arti christiane primitive nella metropoli de christianesimo. Roma, 1844. P. 188.

32.  По свидетельству первохристианского апологета Минуция Феликса (Октавий, IX), язычники думали, что христиане и христианки целовали у епископа не колено, а совсем другое (в русском переводе — см.: Преображенский П., прот. Древнехристианские апологеты. М., 1867. С. 318 - это место выпущено).

Но язычники не только думали, а и всячески на деле преследовали христиан насмешками и кощунственными издевательствами на этот счет. Так, они делали статуи спинтристического содержания, для которых брали как раз этот сюжет. В Ватиканском музее хранится петух, у которого на месте клюва находится фаллос с богохульнейшей надписью: Σωτηρ κοσμου, «Спаситель мира» (Mamachi Т. М. Origines et antiquitates christianae. Т. 1. Romae, 1749. P. 130).

33. Известно, что каждый судит о ближнем по своему душевному устроению: развратный — развратно, чистый — чисто (Тит. 1,15). Примеры см. в книге: преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1904. С. 178.

В данном случае язычники, случайно заставая христиан в определенные моменты и наблюдая издали указанное положение их тела, так срамно думали потому, что сами почитали phallus за божество (точнее — символом одного божества). О культе его см.: "Основы" Отдел I. Гл. 2. § 2. также Отдел III. Гл. 2. § 3. Сквернословие.

34. См.: "Основы" Отдел III. Гл. 12. § 4. Раздел VI. Падение ниц.

35. Многие ставленники, не зная смысла этого действия, целуют у архиерея вместо колена — омофор.

36. О приношениях см.: "Основы" Отдел III. Гл.12. § 6. Раздел о литургии (проскомидия).

37. Тертуллиан. Творения. Т. 2. О покаянии; св. Киприан Карфагенский. Творения. Т. 1. С. 47. Письмо 9 (в русском переводе терминология этих учителей Церкви не соблюдена).

38. Примером может служить очень интересная и поучительная история исповедника Наталия. См.: Евсевий Памфил. Церковная история. СПб., 1858. С. 290. Кн. V, Гл. 28.

39. Слова св. Амвросия Медиоланского (О падении посвященной девственницы. Гл. 8, 35). Без сомнения, по этой же причине устав некоторых наших женских монастырей и теперь требует от их насельниц остригать косы. (Что, собственно, противоречит словам апостола: 1 Кор. 11, 15.) Но из-за прихотей моды женщине стричь волосы — грех.

40. О значении этого подвига см. в данной главе: § 2. Возрасты духовной жизни (алфавит Иоанна Лествичника из его Слова 26, 16).

41. Ср.: Правило 80 IV Карфагенского собора. См.: Ветринский И. Памятники древнехристианской Церкви, или христианских древностей. Т. 4. СПб., 1845. С. 246. Ч. 8.

42. В Пятидесятницу нельзя преклонять колен. См.: "Основы" Отдел III. Гл. 12. § 4. Раздел V. Коленопреклонение. Также Гл. 12. § 6. Раздел о литургии.

43. Правило 82 IV Карфагенского собора.

44. Ср.: Ис. 58, 3-9.

«Надобно... прилежать к добрым делам, — поучал падших св. Киприан Карфагенский, — которыми очищаются грехи, — подавать часто милостыню, которою души освобождаются от смерти [Дан. 4,24]... Не должно уже ни беречь, ни любить наследства... Надобно удаляться от имущества, как от неприятеля, убегать от него, как от разбойника...» (св. Киприан Карфагенский. Творения. Т. 2. Киев, 1879. С. 168. Книга о падших. Полезно прочесть всю страницу).

45. Блаж. Иероним. Творения. Т. 12. Киев, 1894. С. 384. На прор. Иоиля 2, 16.

Се. Амвросий Медиоланский говорил: «...почитать ли то покаянием, когда из честолюбия домогаются достоинств, когда льется вино и не соблюдаются самые супружеские связи?..» (Две книги о покаянии. Кн. 2. Гл. 10.)

Таким образом, по суду Церкви, мирянин, впавший в тяжкие грехи, не бросая семьи, волей-неволей, по существу, должен нести обеты и подвиги монашества: целомудрия, нестяжания и проч. А отсюда каждый уже сам может сделать интересные и полезные для себя выводы...

46. Латинский текст ее см.: Martigny. Dictionnaire de antiquites chretiennes. Paris, 1877. P. 628.

47. День ее смерти у меня пересчитан с римского календаря на наш. Латинское выражение «viris clarissimus» приспособлено к нашим понятиям.

48. В «Лествице» преп. Иоанна есть описание целого монастыря, состоявшего некогда из таких святых самоосужденников. (Сергиев Посад, 1908. С. 59-68. Слово 5.)

49. Правило 32 III Карфагенского собора. Ср. нынешний чин пострижения в монашество, которое для принимающего его есть не что иное, как пожизненное покаяние.

50. О молитвах и возложении рук см. в: Апостольские постановления. Казань, 1864. С. 38, 260. II, 18; VIII, 9. (Там приводятся и тексты молитв.) Одна из нынешних разрешительных молитв, приведенных в нашем православном Требнике («Господи Иисусе Христе, Сыне Бога Живаго, Пастырю и Агнче...»), принадлежит св. апостолу Иакову и находится в конце его литургии.

Относительно возложения рук: у нас осталась в силе эта же практика, т. е. священник накладывает (при чтении разрешительной молитвы «Господь и Бог наш...») епитрахиль (епископ — омофор) на голову кающегося и непременно также и руку (епископ — обе). По окончании священник благословляет исповедника одним, а архиерей тремя крестами.

51. Так у св. Амвросия Медиоланского (Письмо 33. К сестре Маркеллине), св. Григория Нисского (Письмо к Литоию. Правило 1), св. Киприана Карфагенского и других.

52. Читаем об этом в замечательной истории из жития св. Василия Великого: как последний присоединял к Церкви молодого человека, давшего расписку сатане в продаже ему своей души ради обладания одной девушкой (Четьи-Минеи, 1 января).

53. Правда, нечто подобное представляют древнерусские «поновления», но, как и самое название их показывает, они только обновляют основную исповедь (совершившуюся накануне, наедине со священником с раскрытием всех частностей и тайн), дополняют ее, а не заменяют.

О «поновлениях» см. также примечания 76 и 106.

54. Учение 12 апостолов (Διδαχη των δωδεκα αποστολων), IV, 14; Ч, 6; XIV, 1. См.: Карашев А. О новооткрытом памятнике «Учение 12 апостолов». М., 1896. С. 104-105. Примечание в тексте. С. 25, 32.

55. Св. Василий Великий. Творения. Ч. 7. Сергиев Посад, 1892. С. 75. Письмо к неокесарийским клирикам. № 199 (207).

56. Например, протоиерей Иоанн Кронштадтский во время общей исповеди уходил в алтарь и молился за народ пред престолом. «Но вот он вышел к народу, — говорит очевидец. — Лицо его было мокро от слез [тоже характерная черта, говорящая о великом сострадании пастыря к людям, которое тот не стеснялся проявлять]. "Кайтесь! Еще кайтесь!.. Не все покаялись чистосердечно!" — громко произнес он, обведя взором толпу, и опять ушел в алтарь. Рыдания усилились» (Чунихин В. Жизнь и пастырская деятельность о. Иоанна Кронштадтского. СПб., 1909. С. 17).

Понятно, что когда о. Иоанн чувственным взором скользил по лицам людей, то одновременно внутренним прозорливым оком наблюдал состояние их душ. Об этой особенности см.: "Основы" Отдел II. § 2. Ангелы. Отдел III. Гл. 13. § 2. Раздел III. Созерцание.

57. Можно и по страсти увеселяться страданием, что — дело дьявольское. См.: "Основы" Отдел III. Гл. 2. § 5. Страстная любовь...

58. Преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. М., 1892. С. 41. Слово 3.

59. Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 5, 23.

60. Хотя, по аскетическим правилам, наличие дара чудотворения не является доказательством святости и совершенства, но я беру его в пример, приспособляясь к общему привычному взгляду мирских людей.

61. В переводе «Лествицы» оптинских старцев, придерживавшихся славянизмов, ради мягкости речи она названа Темницею, но мне кажется, что грубое мирское слово, употребленное здесь мною, сильнее может выразить всю отталкивающую мрачность этого места и ярче вызовет в нынешних читателях представление о нем, потому что некоторые из последних, возможно, на собственном опыте испытали такие вещи, которые и не снились духовным детям оптинских старцев.

62.  Подробности о взаимоотношении монастырей, во главе которых стоял сей святой муж, см.: преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Сергиев Посад, 1908. С. 7-10 (в конце). Примечание «i» к Слову 5.

63. Св. отец перефразирует здесь слова божественного апостола Павла (1 Кор. 2, 9-Ис. 64, 4) или, лучше сказать, Самого Господа.

64. Так велика сила истинного покаяния, что в его свете меркнут совершенно все постыдные дела кающегося и он из подсудимого и преступника делается «неповинным» и «блаженным осужденником».

65.  Вот смирение благодатных душ! Святые благословляли Бога не только за дарование им Царствия, но и за лишение его, если бы то произошло. Вот, например, как ежедневно молился св. Димитрий Ростовский:

«Спаси мя, Спасе мой, по Твоей благости, а не по моим делом. Ты хощеши мя спасти, Ты веси, коим образом мя спасти: спаси убо мене, якоже хощеши, яко можеши, яко веси: имиже веси судьбами, спаси мя! Аз на Тя, Господа моего, надеюся, и Твоей воли святой себе вручаю: твори со мною, еже хощеши. Аще хощеши мя имети во свете: буди благословен! Аще мя хощеши имети во тьме: буди паки благословен! Аще отверзеши ми двери милосердия Твоего: добро убо и благо. Аще затвориши ми двери милосердия Своего: благословен еси, Господи, затворивый ми во правду. Аще не погубиши мя со беззаконии моими, слава безмерному милосердию Твоему. Аще погубиши мя со беззаконии моими, слава праведному суду Твоему: якоже хощеши, устрой о мне вещь!» (Никон, архиеп. Листки по Евангелию от Матфея // Троицкие Листки. Вып. 22. № 846. Св.-Троицкая Сергиева Лавра, 1897. С. 184.)

66. Не здесь ли, в Темнице, видел св. Иоанн Лествичник то, что описывает в одном месте своего Слова «О радостотворном плаче»:

«Видел я, — говорит он, — в некоторых крайний предел плача: от скорби болезненного и уязвленного сердца, они чувственным образом извергали кровь из уст. Видя это, я вспомнил сказавшего: уязвлен бых, яко трава и изсше сердце мое [Пс. 101, 5]» (Лествица. С. 86. Слово 7, 65).

67. Далее идет пример благонадежного восстания, который привел преп. Иоанну Лествичнику великий авва. Случай этот помещен в: "Основы" Отдел III. Гл. 2. § 6. Противоестественные пороки (онанизм).

68. Лествица. С. 59-68. Слово 5, 2-27. Рассказ преподобного Иоанна у меня сильно сокращен.

69. Священнослужители же обычно соблюдают только узаконенные церковные посты. Это, очевидно, пережиток первохристианской практики. Первые христиане, причащаясь ежедневно, тоже соблюдали лишь дни постов церковных (о различии в постах см.: "Основы" Отдел III. Гл. 2. § 1. Чревоугодие). Отсюда вывод — не в послабление священнослужителям дана эта практика, а как высокое требование подражать чистоте жизни и божественной ревности первых христиан, которые всегда, постясь и не постясь, были готовы к принятию Господа.

70. Со славянским «упразднятся» одного корня будет слово праздник. Следовательно, надо буквально перевести: «пусть сделают себе праздник», «посвятят свой досуг» духовному деланию, «отдохнут» в молитвах и духовных размышлениях. (Все равно как в псалме 45, 11: Упразднитеся, σχολασατε, и разумейте, яко Аз есмь Бог.)

А так как у нас вошло в привычку ничего не делать в праздник и даром время терять, то отсюда от глагола «упраздняться» — «заниматься на досуге» хорошими делами — скоро образовалось новое (противоположное) понятие: «быть праздным, сидеть без дела». Но здесь упразднитеся нельзя понимать как «сидите сложа руки», а, конечно, наоборот.

Собственно, указанное слово образовано от древнеславянского праздь — «почивание, отдохновение». Но какое «почивание»? То, конечно, которое упоминается в Библии, когда говорится о Боге, что Он, и почивая (Быт. 2, 2), промышляет (Ин. 5, 17).

Что таково именно значение этого слова, или сокращенного «празднство», показывают, например, церковнобогослужебные песнопения. Так, в стихирах на Господи воззвах, на «И ныне», 6-го сентября (Воспоминание чуда Архангела Михаила в Хонех) поется: «Предстательница наша... в днешний день в честнем Ея и божественнем — εν τη σεπτη αυτης και θεια — празднстве — προμηθεια, т. е. «попечении», «промышлении», а не празднике или празднстве — скорбящия утешает...»

71. «Учительное известие» при Служебнике. Подробности о молитвенной подготовке к исповеди и причастию см. в данной главе: § 5. Таинство св. причащения.

72. Превосходно и подробно развивает эти положения св. Иоанн Златоуст в своих «Беседах о покаянии», второй и третьей (Творения. Т. 2. СПб., 1889. С. 317-334). Необходимо это всем прочесть.

73. Однако и при этом нужно церковное разрешение. Даже отправляясь на мучения, кающийся (отлученный) обязан был сперва примириться с Церковью. Подробности см.: св. Киприан Карфагенский. Творения. Т. 1. Письмо № 49 (к Корнелию о даровании мира падшим), особенно С. 232-233. Прискорбные примеры, показывающие, что бывает от нарушения этого условия, находятся в Прологе (15 октября), «Пандектах» Никона Дивногорца; часто также перепечатываются и приводятся как в душеполезных, так и в научных книжках. См.: Суворов Н. К вопросу о тайной исповеди. С. 65-66; Смирнов С. Духовный отец... С. 145-146; Дьяченко Г., прот. Уроки и примеры христианской надежды. СПб., 1902. С. 105.

74.  Ориген насчитывает семь таких средств (Беседа 2 на книгу Левит), св. Анастасий Синаит — девять, иные — десять.

75. Всякому истинно радеющему о покаянии нужно осмелиться хоть раз коснуться совершенного поста, т. е. накануне пред причастием совершенно ничего не есть и, главное, не пить (жажда выше голода! Это относится не только к жарким странам). Конечно, удаляясь, по возможности, и от рассеянного общества. Головокружение, тошнота не будут сильны, если перед этим человек строго выдержит церковный пост (любой — Великий, Рождественский или Успенский). Но если бы с непривычки они и появились, один день ни чахотки, ни худосочия с малокровием и ничего другого, кроме пользы, что хоть раз дается отдых желудку, не принесет. И стыдно нам, христианам, трепетать за свою животную жизнь, когда за границей не находят ничего лучшего для укрепления ее, как лечение голодом. «Светила» мирской науки, в сущности, здесь ведь только крадут у светил науки духовной ее положения и преподносят их людям под своим соусом. Чтобы убедиться, что это так, стоит, например, только сравнить д-ра М. Флери (Патология души. СПб., 1899. С. 209. П. 134. С. 94) и Варсонофия Великого (Руководство к духовной жизни. СПб., 1905). Да сколько раз некоторым встречаются обстоятельства в жизни, когда из-за обстоятельств приходится не есть день-два? И ничего... А когда это нужно сделать ради Бога, сейчас же у них появляется скверный помысл животолюбия.

Итак, надо испробовать. Кто совершенно этого не в силах сделать, пусть придерживается общих постов, по уставу Церкви. (Их не должно смешивать с нашими постами: с рыбой и сладкими кушаньями за обедом, с вареньем, ягодами, пастилой вместо сахара за чаем и т. п.) Но я говорю, что надо попробовать полный пост. Некоторые легко это перенесли бы, но только у них не хватает решимости или просто не догадываются, да и не знают, зачем это?..

А это затем, что тогда каждый на собственном опыте испытает, насколько мысли и чувства у него станут совершенно иными, чем в обычное время, и многие страницы аскетических творений сразу обретут для него большую ясность. И тогда он уразумеет, какое духовное наслаждение испытывали наши святые отцы, вводя для себя совершенный пост в систему.

Но все это испытает человек только в том случае, если будет исполнять заповедь ради Бога и со смирением, не ожидая за свои труды награды и не думая, что делает нечто особенное. Иначе следствием явятся раздражительность, гнев, скука, уныние. Впрочем, если последние являются следствием не наших, разбуженных постом, страстей, а действия бесов, то искушаемому, кажется, нужно скорее радоваться, чем унывать. Но и тот, кто не в силах разобраться в движении чувств и страстей, должен не унывать, а терпеть и смиряться.

76. О надлежащей подготовке к принятию Св. Таин и о ее необходимости и пользе в свое время говорены поучения еп. Феофаном Затворником. См. его книжку: О покаянии, причащении Св. Христовых Тайн и исправлении жизни. Слова в св. Четыредесятницу и приготовительные к ней недели. М., 1909. Также см.: Смирнов П. Св. Четыредесятница и Страстная седмица / Сборник статей для назидательного чтения. М., 1904. С. 109-141. Гл. III.

77. Так как в век св. Симеона Нового Богослова († 1020 г.) публичной исповеди уже не было, то он посоветовал одному грешнику частично заменить древний эксомологисис следующим образом: «Когда совершается божественная литургия и священник или диакон скажет: елицы оглашенный изыдите, выходи из церкви и становись в нарфике (в притворе церковном. — Еп. Варнава), и не говори в это время ни с кем, но воспоминай о грехах своих и плачь; потом, когда кончится божественная литургия, можешь опять входить в церковь» (св. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. М., 1892. С. 277. Слово 32). Наши епитимии тоже представляют сокращенный тайный эксомологисис. О них пойдет речь ниже.

78. Цитировано по единоверческому священническому Потребнику. Исповедание миряном [Поновление]. М., 1906 (перепечатка с издания, осуществленного при царе Михаиле Федоровиче, в лето от сотворения мира 7108). Л. 107.

Ср.: св. Димитрий Ростовский. Творения. Т. 1. Киев, 1895 (на славянском языке). С. 216. Исповедание грехов генеральное.

79. Исключения бывают разве только для кающихся в еретичестве и язычестве. (Иные из этих случаев ставят иногда некоторых в тупик и соблазн. Ср.: Мельников. Блуждающее богословие... М., 1911. С. 198 и след.) Выяснены исчерпывающе в книге: Павлов А. Номоканон... С. 254 и след.

Таким образом, публичная исповедь, собственно говоря, не уничтожилась совершенно, а Церковь только отменила обязательность публичного покаяния в грехах, соблазнительных для нравственности слушающих. Но нужно сказать, что у первых христиан каялись в грехах публично только тогда, когда были для слушающих назидание и душевная польза, а не разорение и соблазн. Потому к публичной исповеди допускались грешники лишь по совету опытного духовника. См.: Ориген. Беседа 2 на псалом 37.

80.  Св. Димитрий Ростовский. Творения. Т.  1. С. 158-159. Поучение ко иереем. Обличение здесь следует понимать в широком смысле, разумея вообще открытие чужих грехов. Оно, как увидим ниже (примечание 88), не может быть оправдано никакими благовидными предлогами.

Подобное же говорит св. Ефрем Сирин. Подробности см. в: "Основы" Отдел III. Гл. 10. § 1. Послушание и старчество.

81. Книга правил... Правило 34 св. Василия Великого. См. еще там же его же Правило 61. (С. 339.)

82. Там же. С. 376. Правило 6. (О присвоивших чужое тайно.)

83. Св. Нектарий (память его в сырную субботу) знаменит тем, что ввел должность так называемого «покаянного пресвитера» (ο επι της ματανοιας πρεσβιτερος). Последний был представителем епископа, и в круг его обязанностей входило: наблюдение за публично кающимися (в явных, по суду доказанных преступлениях), принятие тайной исповеди от добровольно приходящих с покаянием и наложение соответствующих епитимий. Должность эта была вскоре упразднена. Подробно о ней см.: Суворов Н. Объем дисциплинарности суда... С. 87-95; Алмазов А. Тайная исповедь. Т. 1. С. 38-65.

84. Св. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 1. С. 833. О Лазаре.

85. Уже при св. Ефреме Сирине публичное покаяние в Церкви иногда принимало самые отвратительные черты. Как его было не отменить! По словам этого великого учителя покаяния, его приносили «только напоказ», и потому, по его уверению, кающимся не отпускаются грехи, а «еще прилагаются», ведь они «отваживаются посмеиваться Самому Богу». И далее обличения святым тех, кто приносит публичное покаяние, становятся подобны бичеванию кнутом. «Это лицемер, — восклицает преп. Ефрем, — а не служитель благочестия; издевается над благоговением и прилагает нечестие, носит на себе личину добрых нравов и скорее возбудит в зрителях смех» и т. д. (св. Ефрем Сирин. Творения. Ч. 3. М., 1859. С. 282-283. О покаянии.)

86. Ср. Правило 120 в Номоканоне при Большом Требнике и объяснение к нему проф. Павлова А. (Номоканон... С. 245-268).

87. Иеромонаха Захария Копыстенского († 1624 г.), митрополита Петра Могилы († 1629 г.) и в первых двух московских изданиях Номоканона (1639 г., 1651 г.).

88. Т. е. недозволительно духовнику при подаче кому-либо совета относительно какого-нибудь недоуменного вопроса называть для примера имя другого грешника, находящегося в подобном же состоянии и несущем известную епитимию. Номоканон называет грех против сего не меньше как Иудиным предательством.

89. Павлов А. Номоканон... С. 93-94.

90. Св. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 10. СПб., 1904. С. 604. Толкование на Второе Послание к Коринфянам. Беседа XIV, 3.

91. Богословские соображения относительно того, что епитимии не суть наказания, служащие к удовлетворению правды Божией, можно найти в любой догматике. Ср.: Сильвестр, еп. Опыт православного догматического богословия Т. 5. С. 35-37, 41 и след.; Макарий, митр. Православно-догматическое богословие. Т. 2. С. 447-464.

Но католики пошли дальше, о чем в указанных догматиках не сказано. Они стали учить, что эти наказания папа может совсем отменить, и не ради раскаяния грешника, а только ради его голословной просьбы, подкрепленной определенной (по особому тарифу) суммой денег.

Тарифы эти издавались несколько раз. Последний был напечатан в Париже в 1820 г., причем в надписании значится, что он установлен папою Иоанном XXII и обнародован папою Львом X в 1514 году.

Преступность подобного установления приводила иногда в негодование даже самих католиков. Знаменитый их богослов Клавдий Эспенсий (Espensaus) пишет:

 «В каком бы злодействе ни был кто виновен, в Риме тотчас получит прощение, как только заплатит деньги, как бы ни было велико преступление. Какое бесчестие! Священникам дозволяется иметь наложниц, жить с ними и иметь от них детей, лишь бы вносили каждогодно известную сумму денег».

Еще резче говорят папа Пий II, настоятель кармелитский Батист из Мантуи и другие. Подробно обо всем этом см.: Феофан Затворник, еп. Собрание писем. Вып. 5. М., 1899. С. 61 и след. № 791.

92. Св. Григорий Нисский. Творения. Ч. 8. М., 1871. С. 442. Правило 8.

93. Там же. С. 437-438. Правило 5.

Так и Сам Бог судит. Таисия, блудница, обращенная преп. Иоанном Коловым, умерла в ближайшую же ночь по раскаянии, по дороге в пустыню, и святому, который вел ее в пустыню для несения епитимии, в чудном видении был глас с неба: «Покаяние ее, единым часом сотворенное, приятнейшее бысть Богу паче тех, иже многим временем каются. Таковыя же к Богу теплоты не являют в сердце своем» (см.: св. Димитрий Ростовский. Четьи-Минеи, 10 мая).

94. Что покаяние Богом принято, было подтверждено видением. Конечно, здесь и старец за него умолял Бога, но без помощи молитв святых грешник вообще восстать не может. (Так же и при исполнении эксомологисиса, как мы видели выше.) См.: Древний Патерик, М., 1899. С. 87. 5,41 (38).

95. Разумеется выходить за ворота монастыря, что в то время было немыслимым делом для монашествующих. См.: Достопамятные сказания. СПб., 1871. С. 376. Об авве Серапионе.

96. См. еще об авве Аммоне: "Основы" Отдел III. Гл. 6. § 4. Размеры подвигов. — Царский путь... Пример тем более примечательный, что главным действующим лицом является епископ, возглавлявший епархию, который, конечно, хорошо знал каноны и жил по ним. О высоте его жизни и рассуждения говорит уже одно его имя.

97. "Основы" Отдел III. Гл. 1. § 4. Грех по его развитии...

98. Некоторые, не исполнив необходимых условий и не будучи посему услышаны, обвиняют в этом Бога или даже говорят, что Его нет. А дело обстоит просто: они сами виноваты.

99. Преп. Исидор Пелусиот. Творения. Ч. 2. С. 343. К пресвитеру Зосиме. № 430. Пример см. в: "Основы" Отдел III. Гл. 3. § 2. Осуждение...

100. Книга правил... С. 24. Правило 39 св. апостол.

101. Климент Александрийский. Строматы. Ярославль, 1892. Стб. 226, 228. Кн. П. Гл. 13 (в начале и в конце).

102.  Цитаты  см.:  Ветринский И.  Памятники...  С. 253-254.

103. Читайте толкование се. Иоанна Златоуста на указанное место из Послания к Евреям апостола Павла: Творения. Т. 12. СПб., 1906. С. 89 и след., 254 и след. Беседы 9 и 31.

104. На эти слова надо обратить внимание. Обычно думают, что помолился святому или Богу об избавлении от какой-либо страсти и — сиди и жди, пока она не отойдет. Ничего подобного. Если и бывают подобные случаи, то они исключительные. И в общем порядке духовного делания неполезны. См. пример из аввы Дорофея (Душеполезные поучения. С. 152) в Гл. 6. § 6. Очистительное действие страданий. Помощь Божия заключается в даровании благодати, видимо или невидимо споспешествующей посильным трудам человека. Если бы за последнего все делала сама благодать, не за что было бы награждать его на суде. А когда он нечто делает, Бог пользуется этим случаем и награждает его выше всякой меры и достоинства его заслуг. Таким образом осуществляется правосудие и милосердие, справедливость и щедрость вышнего Даятеля. Иначе диавол бы не замедлил оклеветать человека на Страшном Суде и упрекнуть его и Бога в том, что Бог дал, а человек получил дары незаслуженно. С другой стороны, дела человеческие ничтожны или, вернее сказать, являются чистым нулем при значимой цифре — благодати Божией. Отнимется последняя — и нуль превратится сам в себя, т. е. в полное ничто. Действительно, если делает человек что-либо истинно благое, то должен помнить, что не потому делает, что в силах осуществить желаемое, а потому, что ему помогает Христос (Флп. 2, 13). Без Христа никто ничего (доброго, разумеется, а не злого или только имущего вид добра) не может сделать, по Его же слову (Ин. 15, 15). И если человек возгордится, подумает, что вот как у него все хорошо выходит, сейчас же благодать оставляет его наедине с одними собственными силами, и окаянство его тотчас обнаруживается. Он падает (Пс. 29, 7-8).

Итак, желая добра, мы должны просить помощи у святых, ибо без них мы его не в силах достигнуть, но, с другой стороны, должны и сами по силам своим действовать, ибо без этого не получим помощи святых. Сюда привходят еще и иные вопросы: о необходимости старчества (ср. слова Варсонофия Великого о «сохранении заповедей отцов»), о различии естественного и сверхъестественного блага и добра, о личной ответственности человека за грехи и проч. Однако нет возможности втиснуть необъятное русло реки духовной жизни и всех ее тонких переживаний и состояний в бумажные, узкие берега хотя бы и обширной книги. И то, что сейчас сказано, сказано кратко, сжато и для многих нуждается в дополнениях.

105.  Преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1904. С. 230. Вопрос-ответ 17.

106. См., например, тропарь преп. Феоктисту, спостнику Евфимия Великого, память 3 сентября.

107. Выражение преп. Серафима Саровского. Учение о «духовном барышничестве» и «торговле добродетелями», при всем видимом противоречии и несвязности входящих в него понятий, глубоко и связно изложил этот великий авва. См.: "Основы" К читателю.

108. Образцы их см.: Смирнов С. Древнерусский духовник. Приложения: Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины. Тексты VII, XXIV.

109. Например, у единоверцев в священнических Потребниках. У них перечни грехов очень подробные, причем вещи свободно называются своими именами без ложного страха и стыда и тонко подразделяются мельчайшие блудные страсти вплоть до противоестественных, хотя, конечно, многое уже выпущено сравнительно с древними епитимейниками.

У нас «поновления» сохранились лишь кратенькие, в частных изданиях, рассчитанные на трех-пятиминутную исповедь. Такие книги, как «Чин исповедания грехов» Шамординского изд. (1917); «Вопросы на исповеди» прот. Г. Дьяченко (М., 1913), «Настольная книга для священноцерковнослужителей» С. Булгакова (Харьков, 1913. Отдел церковно-практический. О таинстве покаяния), рассчитаны, собственно, на духовников, а не на исповедников. Все эти пособия очищены от всего «неприличного» и «безнравственного», чем, однако, грешат, не переставая, даже маленькие дети.

110. Как древнепубличная исповедь была судом, так теперь — тайная. Об этом разъясняется в указах Св. Синода (от 1864 г.), догматиках, церковном праве; см., например: Заозерский Н. Церковный суд в первые века христианства. Кострома, 1879. С. 1-5. Такой же взгляд проводится и в греческих энталмах. См.: Ενταλμα των Θειων και ιερων κανονων Ραλλη και Ποτλη. Ф. V. С. 573 и след. — Суворов Н. К вопросу о тайной исповеди. С. 112. Прим. 1.

111. Примером может служить следующий случай из жития преп. Стефана Савваита (Старшего, † 794 г.; память в Православной Церкви празднуется 13 июля. Житие его, славное знамениями, чудесами, пророчествами, было неизвестно св. Димитрию Ростовскому и потому не попало в Четьи-Минеи. Издано Палестинским Обществом в одиннадцатом выпуске Палестинского Патерика (1900 г.); данный случай изложен на с. 93-96).

«Один инок, боримый богохульными помыслами, пришел к преп. Стефану Савваиту, но, застыдившись, не мог начать исповеди. Прозорливый подвижник, дождавшись ухода учеников, "в отдельности спросил меня (так рассказывает сам инок):

— Ради какой причины пришел ты сюда?"

Инок заметил старцу, что он сам знает причину его прихода. На это преп. Стефан сказал:

— Хотя я и знаю, как ты говоришь, однако ваше дело, чадо, обнаружить позорнейшие тайны бесов и лукавые семена и губительные плевелы, для того чтобы, усмотрев твою скромность и прекрасное отсутствие ложного стыда, Сердцеведец и знающий ум людей Бог, все ведающий до их рождения, даровал бы тебе исцеление.

И так, мало-помалу, убедил смущенного инока исповедать хульные помыслы и вымолил ему прощение» (Acta Sanct. Julii. III. P. 551-552 — см.: Смирнов С. Духовный отец... С. 122-123).

Этот случай показывает также необходимость гласного исповедания грехов вслух священника.

112. Лествица. С. 41. Слово 4, 53.

113. Подробности см. в житии св. Василия Нового и блаж. Феодоры: Четьи-Минеи, 26 марта.

114. В том, что описанное состояние, наступающее после настоящей исповеди, мною нисколько не преувеличено, — а, без сомнения, умалено и уменьшено, — порукой служат слова того древнего инока, который исповедовался у преп. Стефана Савваита (см.: Смирнов С. Духовный отец... С. 123). Каждый может проверить это и на собственном опыте, если соблюдет все условия, о которых говорится в этом параграфе.

115. Лествица. С. 4. Слово 1, 7.

116. Там же. С. 43. Слово 4, 61-63.

117. "Основы" Отдел III. Гл. 1. § 4. Грех по его развитии...

118. Кланяться в ноги старцу (тем более архиерею) обязательно. Это древнеотеческий обычай, сущность которого, как всегда, убедительно вскрывает преп. Иоанн Лествичник (Лествица. Слово 4, 66).

119. На первый раз достаточно с нас и одной встряски. А затем, если человек установится на спасительном пути, он сумеет выйти из затруднения и найти, чем заменить такую единовременную, громоздкую исповедь, именно отдельными краткими, но частыми откровениями, т. е. предаст себя старческому руководству.

120. Преп. Варсонофий Великий, преп. Иоанн. Руководство к духовной жизни. С. 272-273. Вопрос-ответ 401; преп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Сергиев Посад, 1911. Слово 73.

121. Учение о покаянии как втором крещении содержится у многих святых отцов и, как мы видели (см. прим. 3), даже в соборные определения попало. См.: преп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. С. 397. Слово 83; преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. М., 1890. С. 128. Слово 64. А так как монашество, по существу дела, есть пожизненное покаяние, то, естественно, определение покаяния как второго крещения стало прилагаться отцами и к нему. И не без внушения, повеления и благословения Святого Духа (чрез видения). Так, один древний великий прозорливец утверждал: «Силу, какую видал я стоящею над купелью крещения, видел и над одеждою монаха, когда принимает он схиму» (Древний Патерик. С. 335. Глава 18, 36. О прозорливых).

Отсюда происходит убеждение, которое можно слышать до сих пор, что в монашестве все грехи прощаются.

122. Покаянием приобретается, главным образом, смирение, которое входит в него как главная составная часть.

Так, преп. Исаака Сирина однажды спросили: «Что такое покаяние?» Он ответил: «Сердце сокрушенное и смиренное [Пс. 50, 19]». См.: Слова подвижнические. С. 205. Слово 48.

123. Лествица. С. 58-59. Слово 5, 1; ср. еще: Слово 7, 3.

124. Это евангельское изречение повторяет и преп. Исаак Сирин (Слова подвижнические. Слово 83).

125. Св. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. С. 241. Слово 26.

126. Слова подвижнические. Слово 51. С. 229.

127. Св. Григорий Богослов. Творения. Ч. 4. М., 1889. С. 237. Стихи о самом себе.

128. В чем каются святые, можно сказать безгрешные, люди, см.: преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 25, 36; преп. Марк Подвижник. Творения. М., 1858. С. 110 и след. Слово 3. О покаянии.

129. К сему абзацу см.: преп. Марк Подвижник. Творения. С. 105-116. Слово 3; преп. Макарий Египетский. Творения. Св.-Троицкая Сергиева Лавра, 1904. С. 197-200. Беседа 27.

130. Преп. Варсонофий Великий, преп. Иоанн. Руководство к духовной жизни. С. 82. Ответ 114.

131. О жизни, непостижимой (по чудесам и подвигам) в покаянии и великогрешной в миру (язычник, разбойник, гробокопатель и т. д.), читайте в: Руфин, пресвитер. Жизнь пустынных отцов. Св.-Троицкая Сергиева Лавра, 1898. С. 55-65. Глава 9.

132. Палладий, еп. Еленопольский. Лавсаик. СПб., 1873. С. 93 и след. О Моисее Ефиоплянине.

133. Св. Димитрий Ростовский. Четьи-Минеи, 6 сентября.

134. Великие Четьи-Минеи.

135. Четьи-Минеи, 1 апреля.

136. Желающие подробно познакомиться с процессом возникновения в нас покаяния, могут читать: Феофан, еп. Начертание христианского нравоучения. Ч. 3: Путь ко спасению (краткий очерк аскетики). М., 1899. С. 71 и след. Отдел II. О начале христианской жизни чрез покаяние, или о покаянии и обращении грешника к Богу.

137. Но не любовь. Любовь — слишком далекое искомое. Вместо нее действующей силой (агентом) в спасении новоначального является страх. См.: "Основы" Отдел III. Гл. 11. § 1. Страх Божий...

138. С этим опытным утверждением, что для спасения великие подвиги отцов необязательны для нас, мы еще встретимся ниже.

139. Св. Петр Дамаскин. Творения. Киев, 1905. С. 159-160. О том, что истинное покаяние есть великое благо.

Действительно, сколько в жизни видимых случаев, когда к человеку близка была помощь Божия, а он, не дождавшись и не потерпев, кончал жизнь самоубийством или совершал непоправимый поступок. В последнем случае каждый из нас не раз раскаивался, что напрасно он его делал.

140. Св. Ефрем Сирин. Творения. Ч. 3. С. 125. О покаянии, 82. Много и умилительно до слез утешал падающих Златоуст. Но, кажется, прекраснее всех говорит об этом специально этой теме посвященная проповедь св. Амфилоия,  епископа Иконийского, помещенная в «Душеполезных размышлениях» за 1885 г. С. 23-35.

141. У Великого Варсонофия в ответах авве Дорофею (преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. С. 266. Ответ 82).

142. См.: преп. Иоанн Лествичник. Лествица. С. 97. Слово 10, 8.

143. Хотя преподобный говорит здесь о высочайшей добродетели (безмолвии ума), но его слова можно относить и к проходящим телесный подвиг, т. е. к молчанию (устами). Всякий в свою меру должен пользоваться и промежуточными состояниями.

144. Слова подвижнические. С. 174. Слово 41.

145. То, что безмолвник сталкивается с лишениями, естественно: ибо с удалением от людей поневоле лишаемся и их помощи. Особенно это относится к древним отшельникам, к которым из-за неизвестности места их пребывания в пустыне не приходили боголюбцы, а значит, никто ничего не приносил.

146. Т. е. не будешь бояться всех лишений, духовных и телесных.

147. О памяти смерти см.: "Основы" Отдел III. Гл. 11. § 2.

148. Разумею человека, раз навсегда презревшего мир и отвергнувшего все страстное в нем. Такой идет путем особым, острым и непонятным для большинства людей, даже считающихся церковными и спасающимися. Для последних, чем проводить светскую, плотскую жизнь, конечно, лучше заниматься рефератами и общим пением, но того, у кого сердце томится и напоено ядом искушений, у кого душа истекает кровью и слезами мучительного стыда — не пред людьми (люди — что!), а пред Небесным Всевидящим Женихом, — того уже не заманишь на богословские собрания, не увлечешь «душеспасительными» беседами (за чаем), не убедишь в необходимости общения ради «любви». Он знает, что ему рано желать и мечтать о любви — Любовь Божественная придет только после многолетних подвигов и страданий. А сейчас ему предлежит один путь — непрестанный, неразвлекаемый плач о грехах, для которого, конечно, необходимы молчание и уединение. В этом плаче для него единственное утешение, невидимо растворяемое благодатию Христовою. И так как он ощущает ее опытно, а в обществе он опытно же чувствует ее отсутствие, то кающийся и бегает людей. По внешности он непонятен и дик, и, может быть даже, окружающим его «деятельным» людям кажется, что он «в прелести», но он — на истинном пути. И его им, в их состоянии, никогда не догнать.

149. То, что у меня изложено здесь сжато в двух-трех последних строчках, полезно, если не необходимо читателю просмотреть (и продумать) у аввы Дорофея, развитое им на нескольких страницах с прекрасными, поразительными примерами из практики древних великих святых (между прочим, и св. Василия Великого). (Душеполезные поучения. С. 36-37. Поучение 1.)

150. Руководство к духовной жизни. С. 356. Ответ 563.

151. Здесь пропущено предполагаемое возражение: «Но не все же могут пользоваться руководством духовно опытных старцев, и даже отыскать их не удается [и я подтверждаю это, ибо наименования «старец», «игумен», «пустынник», «схимник», «затворник» не служат ручательством опытности их носителей]; не все имеют даже время на покаяние; другой хотел бы покаяться, но не успевает, ибо Господь уже берет его душу, и если, при этом, покаяние проходит без надлежащих правил, то где же надежда на спасение и что остается делать человеку?..»

Таковым я и отвечаю: «...Бог будет судить каждого человека не поскольку...» и т. д. А примеры в качестве доказательства этого можно найти в житиях Флавиана, Марии Египетской и других.

Кстати, оговорюсь, что во многих местах книги я иногда опускаю посылки (не оговариваясь) и пишу сразу выводы. Поэтому читатель сам должен восстановить логическую связь (что для него и полезно), а не обвинять меня с плеча в нелогичности и в неумении правильно выражаться по «фигурам» школьной аристотелевской логики.

152. Преп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. С. 294, 367, passim. Слова 57 и 71. Подробно см. в: "Основы" Отдел III. Гл. 1. § 4. Грех по его развитии...

153. Когда авва Дорофей только что поступил в монастырь, на него нападал некоторое время демон блуда. Преподобный открыл брань св. Варсонофию Великому. И сей написал ему в утешение, между прочим, следующее:

«Брат, и я в юности моей многократно и сильно бывал искушаем бесом блуда и трудился, подвизаясь против таких помыслов, противореча им и не соглашаясь с ними, но представляя себе пред глазами вечные муки. Пять лет поступал я так ежедневно, и Бог облегчил меня от сих помыслов. Брань сию упраздняет непрестанная молитва с плачем» (преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. С. 219. Ответ 7).

154. Слова. Вып. 1. С. 276. Слово 32. См. также в данной главе: § 1. Понятие добродетели...

155. Слова подвижнические. С. 429. Слово 90.

156. «Рана же смертоносная тут есть всякий грех, не плаканный в покаянии и неисповеданный, — продолжает дальше св. отец, — и особенно отчаяние, если кто впадет в него, что, однако же, состоит в нашей власти» и т. д. (преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 2. М., 1890. С. 238-239. Слово 73. Язык перевода отчасти исправлен мною.)

157. Преп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. С. 275. Слово 55.

158. Там же. Цитата из неизвестного великого святого. Необходимо прочесть ее всю в контексте. Ибо <под даром милосердия Божьего> надо бы разуметь, по существу дела, вышеестественные дары, подаваемые по очищении от грехов, но сам духоносный наставник, св. Исаак, приравнивает их, на основании Писания, конечно (см. ниже евангельские примеры), к дарам покаяния, т. е. к прощению грехов.

159. Св. Димитрий Ростовский. Четьи-Минеи, 10 мая.

160. О ней рассказывается в Прологе, под 14 июля. Это монахиня одного из монастырей в Солуни. Она ушла из монастыря и впала в блуд. Проведя в нем несколько лет, она пришла в себя и решила покаяться. Но, подойдя к своему монастырю, при входе в св. ворота, пала мертвой. Бог открыл загробную участь ее одному епископу. Тот увидел святых ангелов, принявших душу усопшей, и бесов, идущих сзади них и кричавших: «Нам работала столько лет, наша душа!..» После долгах споров бесы сказали: «И в монастырь-то она пошла с леностью, как же вы говорите, что она покаялась?» Ангелы ответили: «Так как Бог уже видел ее намерение [в тексте: разум]склонившееся к покаянию, то принял его. И этим покаянием, которое она восприняла умом, она владела [а чтобы провести его в жизнь, не от ее власти зависело]: жизнью же Владыка Бог владеет». И бесы с посрамлением убежали.

161. Вышеуказанные добродетели перечисляются у Великого Варсонофия (Руководство к духовной жизни. С. 446. Ответ 737). А возражения сомневающихся в возможности их исполнения заимствованы у преп. Серафима Саровского.

162. Преп. Марк Подвижник. Творения. С. 104.

163. См. пример в книге: Игнатий (Брянчанинов), еп. Отечник. СПб., 1891. Об авве Пимене Великом.

164. "Основы" Отдел III. Гл. 11. § 4. Самоукорение. — Плач.

165. Говорю «называется», а не «являет собою, выражается в...» и т. п. сознательно, ибо плач этот не обязательно состоит в пролитии слез. Ср.: примечание 167.

166. Ср.: "Основы" Отдел III. Гл. 11. § 5. Смирение.

Спасение здесь понимается в узком смысле, как очищение от страстей, а не от грехов. А от последних можно скоро очиститься. Кроме замечания на сей счет из Иоанна Лествичника, приведенного в "Основы" Отдел III. Гл. 1. § 4. Грех по его развитии..., это подтверждает еще следующий случай из жизни Сисоя Великого.

Сего богодухновенного отца спросили братия: «Если впадет брат в грех, довольно ли ему одного года для покаяния?» «Жестоко слово это», — ответил старец. «Итак, полгода нужно каяться согрешившему?» — «Много». — «Может быть, сорока дней хватит для покаяния?» «Много и это, — отвечал Великий и затем прибавил: — Верую в милосердие Человеколюбца Бога, и если человек покается всею душою, то Бог примет его покаяние в течение трех дней» (св. Димитрий Ростовский. Четьи-Минеи, 6 июля).

Приведенный случай также показывает, насколько сила чувства («всею душой») сокращает труд и время покаяния. Ср.: примечания 93 и 160.

167. Преп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. С. 427. Слово 89. Обратить внимание: святой выразился «скорбь ума». Это не случайно и не потому, что оговорился, а потому, что плач в святоотеческом смысле (а не в нашем бытовом) не характеризуется непременно слезами. А чем — см.: "Основы" Отдел III. Гл. 11. § 4. Самоукорение. — Плач.

168. Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. С. 197. Слово 26, 122.

169. Преп. Варсонофий Великий в ответах авве Дорофею (преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. С. 217. Поучение 6).

170. Святой заключает предыдущие слова объяснением, почему делам не придается значения при награждении грешника: «Прощение грехов каждого грешника не бывает за какие-либо дела, чтобы не возгордился кто по этому поводу, но по человеколюбию Божию и благодати» (преп. Симеон Новый Богослов. Слова. Вып. 1. С. 274-275. Слово 32).

171. См.: "Основы" Гл. 11. § 5. Смирение (раздел 4) и слова Исаака Сирина о том, что кто падает в надежде на прощение, тот лукаво ходит.

172. Обратить внимание, что все перечисленные подвиги - не телесного, а духовного характера, именно те, что составляют путь к смирению.

173. Очевидно, крестом на земле. См.: "Основы" Отдел III. Гл. 12. § 4. Раздел VI. Падение ниц.

174. Нужно не упускать из виду, что брат этот был уже довольно высокой духовной жизни. Просить себе скорбей новоначальный не в силах, и не будет это для него разумным. Как мы видели несколько выше, Марк Подвижник советует не просить, а терпеть (с благодарностью: Великий Варсонофий) скорби. Тому же учат и другие святые. См.: "Основы" Отдел III. Гл. 6. § 6. Очистительное действие страданий.

175. О таинстве покаяния. М.: Издание Московской Синодальной Типографии, 1907. С. 26-30. (Общедоступная религиозно-нравственная библиотека.)

176. Житие преп. Таисии, написанное ее современником (не позже 340 г.), см. в славянском переводе: Великие Четьи-Минеи, 8 октября. Стб. 1987. Цит. по: Смирнов С. Духовный отец... С. 135. Прим. 1.

177. См. выше раздел «Епитимии» и цитаты из Симеона Нового Богослова (Слова. Вып. 1. С. 276).

Подвиг великий нужен, но для сильных телом. Слабые должны упирать на возделывание у себя плача и добродетели смирения. Телесный же подвиг — по силе (но совсем не оставлять).

Тогда не будет отчаяния от невозможности понести труды при их обязательности.

178. Что же, скажут, неужели даже плач и сокрушение, которым расточают столько похвал и которые указаны как единственные средства покаяния и спасения в самом Священном Писании, недействительны? К чему же был весь предшествующий разговор? За разрешением этого противоречия отсылаю читателя к св. Иоанну Златоусту (Творения. Т. 12. СПб., 1906. С. 254 и след. Толкование на Послание к Евреям. Беседа XXXI, 2).

179. Понятия эти выясняются в: "Основы" Отдел III. Гл. 13. § 2. Раздел III. Созерцание.

180. Лествица. С. 4. Слово 1, 7.

181. О «радостотворном» плаче подробно см. в: "Основы" Отдел III. Гл. 11. § 4. Самоукорение. — Плач.

182. О слезах — предшественниках духовных дарований и бесстрастии см. у Исаака Сирина в: "Основы" Отдел III. Гл. 11. § 3. Молчание и безмолвие.

183. Св. Симеон Новый Богослов. Творения. Вып. 2. С. 86. Слово 60.

184. Св. Василий Великий. Творения. Ч. 5. Сергиев Посад, 1892. С. 200-201, 332-333. Правила, кратко изложенные... 12, 263.

185. Преп. Варсонофий Великий, преп. Иоанн. Руководство к духовной жизни. С. 344. Вопрос-ответ 540.

186. См.: преп. Иоанн Кассиан Римлянин. Писания. М., 1892. С. 531-532. Собеседование 20, 5.

187. Преп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. С. 76-77. Слово 18.

188. Там же.

 Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter

<<<   СОДЕРЖАНИЕ   >>>