Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterЕпископ Варнава (Беляев). Основы искусства святости. Том 4
Уже из различных наименований — «дом Господень»1, «дом Божий»2, «святилище»3, встречающихся в Священном Писании и Священном Предании, можно заключить о важности и святости христианского храма. Святая Церковь приравнивает последний самому небу. «В храме стояще... на небеси стояти мним», — говорится в одном из ее песнопений4. «Церковь есть земное небо, — говорит также святой Алексий, митрополит Московский5, — в ней закалается Агнец Божий в очищение грехов всего мира; в ней проповедуется слово Божие; в ней невидимо осеняют престол Славы Божией херувимы...»6
В храме все свято, благоуханно, духовно. Здесь в материальных вещах отражается нематериальный, невидимый мир, через самую материю действует не осязаемая руками сила духовная. Вещи в храме — не наши вещи, не человеческие, но Божьи. Их брать нельзя7, прикасаться к ним — тоже, по крайней мере, к некоторым; мирянину можно только благоговейно созерцать и лобызать их. И надо особое право — нужно иметь благодать посвящения8 чрез правильное православное9 рукоположение, — чтобы сметь коснуться, и то со страхом и трепетом, лишь в определенные моменты10, Божьего достояния. Если же пренебрежем этим, то гнев Божий грядет на нас. И если не тотчас, то после, и если не здесь, на земле, то за гробом11. Исторический пример мы видим в запустении славных святых мест Востока. Византия (и другие страны) разорена мусульманами, без сомнения, потому, что не сохранила того благоговения к святыне, которое имели первохристиане Греции.
И до сих пор на Востоке не исправились. Кто был там, тот знает, о чем я говорю, а кто не был, тому намекну следующими строчками из Павла Алеппского, приезжавшего в Россию с Антиохийским Патриархом Макарием в половине XVII века, но слова которого имеют полную силу и теперь. «Знай, — говорит автор «Путешествия», не скрывая своего удивления, про русское духовенство того времени, — что у них... обыкновенно ничего не кладут на святой престол, ни служебника священника, ни ризы, ни книги, ни священнического облачения — у них это считается за большой грех — ничего, кроме Евангелия и креста...»12
Итак, христианин, тебе надо знать, хотя бы кратко, назначение главных вещей в храме и уметь с ними обращаться, чтобы не навлечь на себя, вместо Божьего благословения, — проклятие (Иер. 48, 10).
I. Прежде всего составим понятие о самом храме. Храм делится на три части: 1) алтарь (в богослужебных книгах «святилище»), 2) собственно храм, или церковь и 3) притвор, наружная часть которого называется папертью.
Алтарь (в особенности престол) — святейшая часть храма, где не только невидимо, но и видимо, в Пречистых Тайнах, присутствует Сам Господь. Посему, по правилам церковным13, никому, можно сказать, не дозволяется входить в него. Только священнослужители по обязанности, во время тайнодействий, пребывают в нем14, да миропомазанный носитель державной власти — когда захочет принести дары15 — может войти в него16. Из мирян же отнюдь да не дерзнет кто вступить в святилище. Женщинам же ни в каком случае нельзя этого делать по Правилу 44 Лаодикийского собора17, даже в качестве уборщицы алтаря (например для мытья полов)18. Только монахиням19 Правило 50 св. Никифора Цареградского позволяет «входити во святый алтарь, и вжигати свещи и кандила20 (но не на престоле. — Еп. Варнава)21 и украшати»22. Но монахиня, собственно, уже и не женщина, у нее и одежда мужская, не отличающаяся ни в чем от той, какую носят монахи. Она, по духу, небожительница, где нет различия в поле, но всяческая и во всех Христос (Кол. 3, 11; Мф. 22, 30). На то же время, когда немощь человеческой природы берет у нее перевес над духом, и ей приходится удаляться из алтаря23. По сему поводу у первых христиан, в некоторых церквах, для службы алтарю назначали маленьких девочек24.
Если необходимость заставляет кого-нибудь из клириков войти в св. алтарь или пройти через него, то нужно сделать это с величайшим благоговением и страхом Божиим. При входе в алтарь требуется положить, обратясь к св. престолу, три земных поклона (если входящий — священнослужитель, то облобызать край престола), после этого поклониться служащему, если он тут. По исполнении же дела немедленно выйти. Без надобности же отнюдь ни входить, ни стоять, ни молиться, ни тем более разговаривать в алтаре нельзя. В нынешней практике не принято, чтобы миряне сами приносили в храм просфоры и сами читали свои поминания. Поэтому им должно поминать своих родственников и знаемых за проскомидией на том месте, на каком кто стоит. Перейти с одной стороны алтаря на другую можно только через Горнее место (и то в самом крайнем случае и сделавши предварительно поклон), но никогда нельзя переходить дорожку между св. престолом и царскими вратами. Даже и в храме, прежде чем каждому пройти мимо царских врат (не по солее, конечно, о ней речь впереди), нужно положить поклон в направлении св. престола, а если посреди находятся служащие, нужно их обойти. Ибо место, на котором стоит священнодействующий пред престолом величества славы Божией, страшно и неприступно. Срединную часть храма — дорожку от архиерея, стоящего на кафедре (или священнослужителей на величании), до престола на алтаре — можно уподобить в этом случае таинственной лестнице, виденной Иаковом, «еяже глава досязаше до небесе», и «Господь же утверждашеся на ней». Нужно ли добавлять, что только ангелам Божиим дозволительно восходить и нисходить по ней? (Быт. 28, 12-13)25.
Святейшее место в алтаре есть св. престол. Ни до него, ни до вещей, находящихся на нем, простым людям нельзя дотрагиваться. Поэтому, если, например, пришедший для молебна в дом священник забудет напрестольный крест на столе (допустим такой случай), то нельзя этот крест взять и, догнавши, вручить ему. Необходимо вернуть самого священника или диакона, но никого другого ниже чином26.
Возвышенное место за престолом, так называемое горнее место, также требует к себе благоговения. На приступках его диаконам даже не разрешается сидеть27. Только архиерей за службой может восседать на нем.
Наконец, последняя важная часть алтаря — жертвенник («предложение» в богослужебных книгах). Так как при освящении храма священные сосуды ставятся именно на нем и освящаются вместе с ним28, да и хранятся обычно на жертвеннике, а до них, как выше было сказано, нельзя касаться непосвященным, то и к жертвеннику нельзя прикасаться (а не то что класть платки с просфорами, поминанья, деньги — для сего есть отдельный столик).
Алтарь отделяется от храма, места стояния верных (но не оглашенных, кающихся и т. п.), иконостасом и солеей (возвышенным местом между клиросами)29. На последней, тем более на амвоне, тоже нельзя стоять мирянам во время богослужения, за исключением тех случаев, когда им нужно приступать ко св. Причастию или приложиться к св. иконам.
Самый храм колоннами в первохристианские времена разделялся на три продольные части, называемые нефами. Деление это в большинстве храмов существует и до сих пор, но назначение каждой части сохранилось в общем только у раскольников, держащихся крепко за старину, — в православных же церквах только там, где верующие живут близко к староверам. Я имею здесь в виду древний обычай, по которому мужчины становились в церкви в правой части, а женщины в левой30. Части эти отделены были тогда друг от друга не только колоннами, но и решетками, причем, по Апостольским постановлениям (VIII, 28), у дверей женской половины стояли диакониссы, а у дверей мужской — особые привратники. Лица эти наблюдали, чтобы сюда не вошел кто-либо из язычников или лицо другого пола. Первые христиане, хотя святы и сильны духом были, но охраняли чистоту помыслов и молитвы, а вернее сказать, потому и охраняли, что святы и рассудительны были. А мы, беспорядочно перемешиваясь, не только не знаем, что такое истинная молитва и какого она требует охранения, но и все усилия прилагаем, чтобы никогда не узнать нам этого, потому что женщины наши нарочно одеваются в церковь как можно моднее и даже бесстыднее, чтобы бередить чувства мужчин, а последние становятся не на свое место, а выбирают, где удобнее им вместо молитвы питать свое сердце блудными взглядами и разговорами. В данном случае старообрядцы будут нам на Страшном Суде судьями, ибо они требуют у себя не только стояния врозь, но и скромных одежд в храме.
Последняя часть храма есть притвор. Во многих церквах она не совсем резко отделена от средней части, а иногда нынешние архитекторы, мало разбирающиеся в церковно-богословских вопросах, и совсем ее исключают. Притвор разделяется на две части — внутреннюю, собственно притвор (также «трапезу» по Уставу), и внешнюю, или паперть. В первой некогда стояли некоторые из кающихся и оглашенных, теперь Устав предписывает совершать здесь молитвы покаянного характера: часы, литию (на вечерне), повечерие, полунощницу, чин погребения мирских людей и священников. В монастырях иногда притвор служит местом братской трапезы, откуда произошло и его второе название31.
Во второй части притвора, на паперти, помещались самые низшие классы кающихся32. Здесь же находились — как и у нас теперь — и нищие, от латинского названия которых (паупер — «бедный») некоторые производят и самое слово «паперть».
В настоящее время, по причине слабости веры и отсутствия самих притворов и особых отделений для различных полов и классов кающихся и верных, каждый должен сам, соответственно со своим духовным устроением и чином, наблюдать свое место. По Симеону Солунскому33, некоторым из тех, которые должны бы раньше стоять вне храма, теперь позволено оставаться в нем, но стоять позади амвона (облачального, архиерейского), у дверей.
II. Перейдем теперь к частным принадлежностям храма, употребление и обращение с которыми составляет уже составную и необходимую часть богослужения.
1. Церковные колокола и звон. Церковь придает колокольному звону гораздо более значения, чем принято об этом у нас думать. Поэтому и я скажу о нем несколько подробнее, чем бы следовало. Церковь смотрит на него, как на известную часть богослужения, совершаемую звуками строгой музыки (вместо католического органа) и сопровождаемую благословением и молитвами. Церковь сообщает звону колокольному благодать и силу, и очень большую. Звон колокольный — это не прихоть, не страсть, не простая повестка к службе, которую можно было бы приравнять, например, к фабричному гудку, это, повторяю, некое священнодействие, влияющее мистически на окружающую неодушевленную и одушевленную природу, а потому и соединяемое с молитвами.
В «Чине благословения кампана, сиесть колокола или звона»34 архиерей или священник в молитве благословения, между прочим, молится от лица Церкви к Богу: «И ныне, Владыко Пресвятый... небесным святым Твоим благословением и благодатию всеосвящающаго Твоего Духа благослови и освяти, и влей в онь [в него] силу благодати Твоея, яко да услышавше вернии раби Твои глас звука его, в благочестии и вере укрепятся, и мужественно всем диавольским наветом сопротивостанут... к церкви же на молитву... в день и в нощи спешно, якоже ведоми да ведутся, да утолятся же, и утишатся, и престанут и нападающыя бури ветренныя, грады же и вихри и громы страшныя, и молния, и злораствореныя и вредныя воздухи гласом его». Таким образом, по взгляду Церкви, не громоотводы и прочие хитрости метеорологической науки должны влиять и влияют на воздушные перемены и погоду делают благоприятной, а благодать, присущая звону освященных колоколов. Так Церковь со всех сторон охраняет покой своих чад чудесною силою Божиею35.
Орудием благовеста церковного, по терминологии «Типикона» и других богослужебных книг, служат:
1) Било. Упоминания о нем встречают с VI века. Ныне била упоминаются преимущественно на Афоне, Синае, в Палестине и в некоторых монастырях России. Самые большие била (праздничные) называются «тяжкая» (отсюда выражение — «во вся тяжкая»).
2) Древо. В житии преп. Феодосия Великого, составленном его современником, о созыве на богослужение говорится: «ударяли в древо — <εκρουον> το ξυλον», то есть в деревянную доску. Били молотком или палкою.
3) Клепало. В Соловецком монастыре в каменное клепало ударяли во времена игуменства преп. Зосимы.
В настоящее время, когда доски заменены колоколами, сказанное в Уставе о биле, клепале, древе должно относить к ним.
В «Типиконе» колокола называются:
Кампаны. Наименование «кампан» происходит от названия римской провинции Кампании, где из ее меди были отлиты первые колокола36. Впервые они появились на Западе (в VI веке), а потом чрез 300 лет и на Востоке.
Звоны — из-за звучности колоколов.
Самый звон в колокола бывает неодинаков. Звоны различаются37 —
а) по степени торжественности: праздничный, воскресный, полиелейный, будничный (двух родов), постный и похоронный. Звон Великого поста — медленный, косный; в противоположность ему всякий другой называется в Уставе «звоном в красные». Красный звон полагается иногда и в посту;
б) по роду исполнения:
• благовест — звон, при котором ударяют в один колокол или в несколько колоколов, но не во все вместе, а поочередно в каждый колокол. В последнем случае благовест называют
• «перезвон» или «перебор».
• «Три-звон», или «трезвон», как само название показывает, есть звон в несколько колоколов в три приема, когда звонят три раза. Бывает «трезвон в двои», в два колокола, как, например, за часами в Великую среду; обычно для нас слышать после обедни «трезвон во вся».
Наконец, есть еще род звона, о совершении которого говорится
• «часить*»38. (* Часить — ударять в колокол перед третьим, шестым, девятым часами в Великом посту и в дни седмичные, когда в них не случается никакого праздника. — Прим. составителя.)
В Уставе определено и самое количество времени для благовеста и для звона перед службой. Оно измеряется количеством молитв, которым должен сопровождаться последний. Так, благовест к <заупокойному> всенощному бдению предписывается сопровождать пением «Непорочных» (псалом 118) или чтением «Помилуй мя, Боже...» (псалом 50) 12 раз. Принимая в расчет, что в 118 псалме 176 стихов, мы видим, что это пение или чтение дает в результате около получаса. Но излишества запрещаются39.
Чтобы идти начать звонить, надо испросить благословение у начальствующего. В Уставе об этом сказано так (начало главы 1 «О чине малыя вечерни»):
«Прежде солнечного захождения дне субботняго приходит параекклисиарх, сиречь кандиловжигатель, к предстоятелю и творит поклонение ему, знаменуя пришествием своим время клепания. И взем благословение, изшед клеплет...»40
Ввиду всего этого и каждому христианину надо относиться к церковному звону с благоговением. При первом же ударе колокола к службе Божией надо, если мы на улице, обнажить голову и осенить себя крестным знамением. Если мы находимся дома, не имея почему-либо возможности пойти в церковь, то звон колокола в определенное время за богослужением может возводить наш ум к Богу с соответствующими мыслями; для этого стоит лишь изучить, когда и как звонят.
2. Светильники. В Свящ. Писании имеется много мест, выясняющих необходимость и значение светильников, хотя бы и при дневном богослужении (Исх. 25, 31-40; 27, 20-21; Мф. 25, 3-4; Деян. 20, 7-8; Откр. 4, 2, 5). Поэтому Догмат св. отец VII Вселенского собора говорит: «...изображению честнаго и животворящаго Креста, и св. Евангелию, и прочим святым вещам фимиамом и поставлением свечей честь воздается, яковый и у древних благочестный обычай был»41. Поэтому и доныне св. Церковь приглашает своих чад приносить в храм воск (свечи) и елей: «посредством же возжигаемых светильников [изображается] присущее святым непрестанное озарение от Духа»42. Много и других символических значений имеют светильники.
Лампады («кандила», по выражению Устава), горя за богослужением и освящаясь словом Божиим и молитвою (1 Тим. 4, 5), особенно перед святыми мощами и чудотворными иконами, сами делаются чудотворными — елей, находящийся в них, обладает благодатными свойствами. Посему не надо упускать случая помазаться от них, брать масло с собой домой, пить даже его (для чего иногда — например в московской часовне Иверской иконы Божией Матери — при лампаде находится специальная лжица). О благодатной силе этого елея говорит сама Церковь своим предписанием иерею помазывать на всенощном бдении себя и народ «от кандила (пред иконою празднуемого святого. — Еп. Варнава) святым елеем крестообразно»43.
Так как до престола нельзя касаться неосвященным, то, понятно, и свечи на нем возжигать и гасить положено священнослужителям — приличнее всего диаконам или иподиаконам44.
Следующие четыре пункта:
3. О священных одеждах;
4. О завесе алтарной;
5. О Царских вратах;
6. О каждении,
из которых первые три имеют значение исключительно для священнослужителей, а о четвертом сказано в ином месте45, я оставлю без какого-либо объяснения. Ибо я стараюсь давать пищу преимущественно несановной душе, а не уму, служащую только для дела спасения, а не для голого знания.
7. Церковно-богослужебные книги. С некоторыми из них христианину полезно познакомиться поближе и даже приобрести в личную собственность.
Таковы:
1) Часослов. Он содержит полунощницу, часы с между-часиями, чин изобразительных, повечерие, молитвы утренние и на сон грядущим, Канон молебный к Богоматери, творение Феостирикта («Параклисис»), и проч.
2) Канонник. Как показывает название, содержит в себе, главным образом, каноны.
3) Следованная Псалтирь. Она заключает в себе, кроме собственно Псалтири Давида, все вышеназванное и еще много чего другого, полезного и необходимого в жизни христианина.
Я не упоминаю здесь уже о Евангелии и Апостоле.
III. Из вышесказанного прежде всего вытекает, что молитва общественная, церковная, должна быть выше домашней, а потому ходить в храм молиться необходимо. И действительно, в подтверждение этих истин существует множество свидетельств в Священном Писании, у святых отцов и в житиях святых (Агг. 1,8-10; Мф. 21,22; Деян. 12, 5; 22, 17)46.
Вот из них самая малость.
«Говорят, — пишет св. Иоанн Златоуст47, — могу молиться дома... Ты сам себя обманываешь, друг мой. Правда, ты можешь дома молиться, но не можешь молиться так, как в церкви, где собрано столько отцов, где возносится к Богу единодушный глас. Ты не можешь так возноситься, когда один станешь призывать Господа, как возноситься можешь, когда стоишь вместе с братьями: здесь есть нечто более — союз любви, молитвы священников. Для того и поставлены священники, чтобы молитвы народа, которые могут быть слабы, соединяя с более сильными, возносить на небо... И Петр освободился из темницы, ибо молитва бе прилежна бываема от Церкве к Богу о нем (Деян. 12, 5). Если же церковная молитва была полезна для Петра, то почему, скажи мне, ты презираешь ее силу и какое имеешь оправдание в сем?»
В житии праведной Иулиании Лазаревской48 рассказывается следующий случай. Из-за своей любви к бедным святая часто оставалась без средств к существованию.
Однажды, во время суровой зимы, она, не имея теплой одежды и обуви и будучи уже старицей шестидесяти лет, не ходила в храм несколько дней. И вот священник той церкви (св. Лазаря), придя утром в храм, внезапно услышал такой голос от иконы Богоматери: «Иди, скажи милостивой вдове Иулиании, что напрасно не ходит она в церковь. Домашняя молитва приятна Богу, но не так, как церковная. А вы уважайте ее — Дух Божий почивает на ней...».
Ясно, что эти слова могли бы быть сказаны Богоматерью и прямо тайным образом св. Иулиании, но сказаны священнику — не ради его преимущественного благочестия перед последней (поэтому и прибавлено, чтобы он и народ ее уважал, так как она имеет в себе Св. Духа)49, а ради того, чтобы о них, этих словах Богоматери, все знали. И мы с тобою, читатель.
Второе следствие всего вышесказанного есть то, что в храме Божием надо стоять чинно, внимательно, со страхом Божиим и великим благоговением. Для назидания я приведу сперва несколько данных из быта первых христиан.
Самые уже сборы в церковь у первых христиан были проникнуты степенностью, целомудрием, скромностью. Раннехристианский учитель Климент Александрийский50 поучал около 190 г. по Р. X. насчет этого так:
«В церковь муж и жена должны идти прилично одетые, походкой не напускной, храня молчание, пламенея к ближним нелицемерной любовью (Рим. 12, 9; 2 Кор. 6, 6), чистые телесно, чистые сердцем, настроенные к молитве. От жены в особенности желательно, чтобы она выходила из дому, совершенно закрывшись. Это сообщает ей вид степенности, да и для высматривателей она остается невидимой, так что никакого преткновения из этого не выйдет ни для нее самой, потому что ее глаза будут прикрыты нравственной стыдливостью и покрывалом, но и никакому постороннему мужчине собой она греха не навяжет, доколе лица не откроет. Так хочет этого Господь; для женщины прилично, чтобы она молилась с покрывалом на лице».
Первохристианские женщины имели голову покрытой, по крайней мере во время молитвы и пророчествований (ибо тогда были и пророчицы)51, по заповеди св. апостола (1 Кор. 11, 3-10). Дома же, и при том не за молитвой, а во время отдыха и обычных дел, по-видимому, позволялось снимать покрывало. Об этом говорят некоторые цитаты из первохристианских писателей52 и особенно археологические памятники (живопись), представляющие всегда первохристианских женщин на молитве покрытыми, а во время отдыха — без покрывала, с простенькой прической53. Конечно, то же самое правило, покрывать голову во время молитвы, простиралось и на девиц54. Они тоже обязаны были в церкви стоять покрытыми55.
При входе в храм, помня заповедь апостола (Евр. 10, 22), первые христиане устраивали умывальницы, обязанность умываться из которых (в алтаре) сохранена в настоящее время только за священнослужителями56. Мимоходом упомяну об оригинальной надписи, делавшейся иногда над умывальными сосудами, которую по-гречески можно читать как слева направо, так и справа налево: ΝΙΨΟΝ ΑΝΟΜΗΜΑΤΑ ΜΗ ΜΟΝΑΝ ΟΨΙΝ — «омой прегрешения (твоя), а не только лице»57.
Меня всегда удивляло тонкое понимание нашим простым народом вещей, смысл которых не улавливает сплошь и рядом даже и его пастырь, даже если он и не только что окончивший семинарию юноша. Но удивляться, собственно, тут нечему. Народ, не критически, а простодушно настроенный, крепко держится за старину, соблюдая все мелочи, усвоенные им от отцов и дедов. Пусть теперь он не сможет объяснить, откуда произошел тот или иной обычай и что он значит, но обычай-то ценен сам по себе. В этом сила преемственности предания. Дело же ученых-богословов отделить цельное ядро от шелухи и приставшей к нему в продолжение веков грязи суеверий и личных мнений.
Вот и в данном случае — перед молитвою наш крестьянин в доброе старое время всегда вымывал руки. Это — на основании только что приведенных историко-археологических данных и собственной богослужебной практики — легко принял бы и рядовой клирик. Но для многих непонятна и неприемлема, по бедности духовного разума и по недостатку вдумчивого отношения к житиям и писаниям святых, следующая практика, укоренившаяся в среде простолюдинов и свободно ими усвоенная. Именно: если крестьянину не удается вымыть рук, прежде чем стать на молитву, то он, по крайней мере, постарается дунуть на персты своей правой руки, посредством которых он полагает на себе крестное знамение. А смысл этот глубокий, и обычай этот освящен тысячелетней древностью...58
Благоговение к самому храму и его вещам было замечательное. Некоторые считали себя недостойными входить в святой храм обутыми, поскольку Моисею еще в Ветхом Завете было велено иззутъ сапоги от ног своих при его приближении к Божественной Купине (Исх. 3, 5). Иные при входе в церковь лобызали в духовном восторге алтари, стены, двери и даже пороги храма59. Воины отлагали свое оружие, каждый — всякую вещь, которая может оскорбить величие и святость места (Мк. 11, 16)60.
В настоящее время церковный Устав и обычай также регламентируют известными правилами все внешнее поведение пришедшего в храм, поскольку оно необходимо и тесно связано с внутренним настроением молящегося, являясь его выражением и одновременно условием правильного совершения молитвенного делания. Кроме вышеуказанных правил в начале параграфа, приведу еще несколько.
Так, придя к церкви Божией, каждый должен перед дверьми ее оградиться крестным знамением и положить поясной поклон, воздавая этим честь жилищу Божию. По входе в церковь православный христианин обязан стать посреди ее, тут же у дверей, и положить три поясных (а в будни — земных) поклона с молитвою: «Боже, очисти мя грешнаго и помилуй мя. Создавый мя, Господи, помилуй мя. Без числа согреших, Господи, прости мя». Потом, поклонившись на обе стороны предстоящим, прося прощения, сказать мысленно: «Благословите мя, отцы, братие и сестры, и простите мя грешнаго...» Если же в храме никого еще нет, то нужно поклониться святым ангелам, присутствующим в церкви61. После этого пришедший в храм пусть идет на свое место.
Со всею отчетливостью это исполняется теперь у старообрядцев, когда они полагают так называемое начало при входе в храм. По существу дела, этот обычай остался и в наших строгих монастырях. В древней Святой Руси исполнение его умиляло Павла Алеппского и восточных гостей.
«Вот как миряне входят в церковь, — записывает он в своем дневнике, — сначала каждый делает несколько земных62 поклонов, затем кланяется присутствующим, хотя бы и их было много, на восток и запад, север и юг. Также и дети, большие и малые, знают этот обычай и делают (земные) поклоны и кланяются присутствующим даже с большей ловкостью, чем мужчины. Что касается их крестного знамения, то достаточно назвать его московским: оно совершается ударом пальцев о чело и плечи...63
При произнесении умилительного имени Богородица64, то есть Матерь Божия, все они стукают лбами о землю65... делая поклоны по любви к умилительному имени Девы.
Точно так же, когда входят в дом, прежде всего творят крестное знамение пред иконостасом (иконами в переднем углу. — Еп. Варнава) и затем кланяются присутствующим. Так же поступают их мальчики и девочки, ибо вскормлены молоком веры и благочестия. Смотря на таковые их действия, мы удивлялись не на взрослых, а на маленьких, видя, как они своими пальчиками творят крестное знамение по-московски... А мы не умели креститься подобно им, за что они насмехались над нами, говоря: Почему вы проводите каракули на груди, а не ударяете пальцами о чело и плечи, как мы?"»
«Какая это благословенная страна, чисто православная!» — невольно вырывается у автора...66
Стоя в церкви, должно иметь руки опущенными67, отнюдь не складывая их вместе (гордая, «наполеоновская» поза только церковному отщепенцу может быть свойственна), глаза также лучше опустить к земле68, памятуя, что мы есть и куда пойдем (Быт. 3, 19)69. А если уж куда должны быть глаза устремлены, то только на иконы или к святому алтарю. В отдельных случаях можно бы и голову даже преклонять долу, если кто чувствует себя слишком обремененным грехами70, тем более, что относительно преклонения главы и у самой Церкви, как мы видели, существуют свои особые правила71.
Поклоны должно стараться класть не произвольно, а когда следует (об этом ниже), хороня от других свое чувство, по заповеди Спасителя (Мф. 6, 6).
«Если, стоя в церкви, — говорит Филарет, митрополит Московский72, — ты делаешь поклоны тогда, когда велит это церковный Устав, то стараешься удерживать себя от поклонов тогда, когда этого не положено Уставом, чтобы не обратить на себя внимание молящихся, или сдерживаешь воздыхания, готовые исторгнуться из сердца, или слезы, готовые пролиться из очей твоих: в таком расположении ты и среди многочисленного собрания сокровенно предстоишь Отцу твоему Небесному, Иже в тайне».
Нельзя в церкви громко кашлять и сморкаться и, конечно, разговаривать без крайней необходимости, даже шепотом. Демоны, естественно, знают, какому мы подвергнемся осуждению за гробом за неисполнение сих правил, и потому подводят нас под нарушение их особенно в те моменты, когда Устав предписывает соблюдать нарочитую строгость благочиния. Так, время шестопсалмия (после глубокой тишины за концертным «Ныне отпущаеши») у нас считается, не иначе, как по бесовскому внушению, временем, когда можно дать себе волю — посидеть, отдохнуть, выйти, наконец, из церкви, и даже (ужас и кощунство!) покурить чуть ли не на паперти, а церковный Устав предписывает за чтением сих покаянных, глубочайших по содержанию и чувству, псалмов, держать себя следующим образом:
«Не имать кто, — говорит он, — власти шепоты творити, ниже плюнути, или хракнути (харкать. — Еп. Варнава), но паче внимати от Псаломника глаголемым, руце имуще согбенны к персем, главы же преклонены, и очи имуще долу, сердечными очами зряще к востокам, молящеся о гресех наших, поминающе смерть и будущую муку и жизнь вечную...»73
Относительно творимых в церкви поклонов в уставах церковных и монастырских обиходниках нет нерушимого единогласия74, да Церковь и не желает дух молящегося, который должен быть по существу свободным, принуждать во что бы то ни стало следовать, под страхом наказания, точно и скрупулезно установленным правилам. Однако отсюда не следует, что можно и в церкви, как дома, уткнуться каждому в свой угол и делать, что ему хочется. Тогда потеряла бы смысл, ценность и значение самая идея богослужения, которое должно быть в храме общественным75. И хотя, повторяю, древняя церковная практика не стесняет каждого отдельно христианина в свободном употреблении поклонов и оставляет их на его силу и разумное произволение76, но необходимо придерживаться в своих внешних обнаружениях внутренней молитвы общих требований Устава. И если бы наше чувство не соответствовало этому внешнему уставному выражению, то это, скорее, показало бы, что его нужно воспитать по-новому, по-уставному, по-святому, чем оправдывало бы фразы, подобные следующей: «Ах, оставьте меня в покое, ваш устав расхолаживает только мою молитву...»
Умиление и теплота чувства от самочинных поклонов у не живущих церковной жизнью могут приходить даже скорее, чем от уставных, но цена их не одинакова с последними, и они могут быть терпимы только постольку, поскольку человек пребывает в неведении. И потом все дело в привычке: привыкнем к уставным поклонам, привыкнет и чувство наше появляться тогда, когда это требуется. Во всяком случае, заранее можно сказать, что больше шансов не впасть в прелесть, в бесовское умиление, при прохождении внешней молитвы по правилам святых отцов, чем по внутренним позывам страстного чувства.
Итак, общий порядок, частности которого в разных монастырях и чиновниках древних соборов могут быть неодинаковы, должно указать следующий. Когда служащий, отправляющий чреду богослужения, выходит пред Царские врата, чтобы благословить чтение девятого часа или полунощницы или во время проскомидии благословить чтение часов, перед возгласом «Благословен Бог наш», также когда диакон выходит начать Божественную литургию, перед «Благослови, Владыко», и на всенощном бдении, при троекратном произнесении иеромонахом или священником «Приидите, поклонимся», — как сами служащие, так и молящиеся в глубоком молчании полагают три поясных поклона. Затем, при всех службах, на всяком «Трисвятом», на «Приидите, поклонимся» и на троекратном произнесении «Аллилуиа» полагается три поясных поклона. На «Аллилуиа» же среди «Шестопсалмия», ради глубокой тишины, равно как и в начале утренних двух псалмов, на «Приидите, поклонимся» и на «Трисвятом» поклонов не полагается. На «Сподоби, Господи», как на вечерне, так и на утрене, полагается по три поясных поклона. На возглас «Яко подобает Тебе всякая слава, честь и поклонение» всегда полагается один поклон. При пении или чтении стихир, стиховен и других молитвословий тогда только полагается поклон, когда слова стихиры побуждают к поклонению, например «припадем», «поклонимся», «молимтися», «кланяемтися». При чтении акафиста на каждый кондак и икос полагается по одному поклону; при троекратном произнесении тринадцатого кондака — три поклона. На «Честнейшую» при каждом стихе уставы назначают по одному поклону77. Пред чтением и после чтения св. Евангелия, во время пения «Слава Тебе, Господи, слава Тебе», как на литургии, на утрени, на молебнах, так и во всякое время, когда только читается Евангелие, всегда полагается по одному поясному поклону. По окончании первой половины Херувимской песни, пред Великим входом, полагается поясной поклон и наклонение головы; по окончании «...яко да Царя» на «Аллилуиа» полагается один поясной поклон. Во время пения «Достойно и праведно есть» — три поясных поклона. По возгласе «Приимите, ядите» и «Пиите от нея вси», когда поют «аминь», — по одному поясному поклону. По окончании «Тебе поем», «Достойно есть», перед «Отче наш» и при явлении Св. Даров полагается по одному земному поклону. Перед возгласом «Святая святым» полагается два поясных и третий земной поклон.
В воскресные и праздничные дни земные поклоны заменяются поясными.
Примечания:
1.יהוה ביח , «бет йекхова» (Пс. 121 (122), 1). Это наименование (в греко-латинской форме — dominicum, κυριακον) очень употребительно было у первых христиан. Оно встречается уже у св. Киприана Карфагенского в сочинении «О милостыне» (De opere et eleemosyna), написанном в 253 г. См.: св. Киприан Карфагенский. Творения. Ч. 2. Киев, 1879. С. 267. (Издание Духовной академии.) Также у Руфина, Иеронима; очень часто в деяниях соборов Анкирского, Неокесарийского, Лаодикийского.
2. Мк. 2, 26: οικος του Θεου.
3. Деян. 3, 2 и Лк. 18, 10: το ιερον.
4. Тропарь в конце утрени, по «Трисвятом» после «Благо есть исповедатися Господеви», во св. Четыредесятницу.
5. Цит. по: Никон, архиеп. Толкование на Евангелие от Матфея. На Мф. 6, 6 // С. Ш.Троицкие Листки. Вып. XXI. № 833. Св.-Троицкая Сергиева Лавра, 1896.
6. Истину эту подтверждают многие чудесные события и видения. См.: Игнатий (Брянчанинов), еп. Отечник. СПб., 1891. С. 101-102. Рассказ Евлогия Скитского.
7. Кто берет для своего употребления церковный освященный золотой или серебряный сосуд, или завесу, или облачение напрестольное, или так называемый «воздух», или какой бы то ни было из находящихся в алтаре священных сосудов, или какую-нибудь одежду, тот должен быть отлучен от Церкви, по правилам Апостольским (Правило 73) и Двукратного Собора (Правило 10).
Исключение представляет <употребление> церковного имущества, вплоть до священных сосудов, на выкуп пленных или ссыльных. См. раздел «Христианская благотворительность» в «Церковных Ведомостях».
8. И немалую. Даже иподиаконам (разумеется, я не о тех юношах говорю, которых лишь перекрестят орарем и он уже готовый иподиакон, что, конечно, является кощунством) не позволяется «касаться священных сосудов». Но см.: блаж. Симеон, архиеп. Фессалоникийский. Труды. Ч. 1. М., 1916. № 132; Правило 21 Лаодикийского собора. «Не должно низшему служителю церковному, чтецам или певцам [т. е. вышеуказанным юношам], орарь носити и тако читати и пети», — говорят Правила 22 и 23 того же собора, а тем более нельзя касаться престола, отворять и затворять Царские двери и т. п.
9. Отсюда следует, что не должно позволять еретикам (и отлученным) входить в православную церковь, а тем более во св. алтарь, как и нельзя православным ходить в костел, кирху, синагогу. Первые христиане к этому относились строго и определенно; см. Правила апостольские: 10,45-46, 65; Правило 2 Антиохийского собора; Правила 6, 33 Лаодикийского собора.
Но допускались в редчайших случаях и исключения (св. Василий Великий, например, допустил арианина, гонителя православия, в церковь, как о том передает друг его и очевидец св. Григорий Богослов (Творения. Ч. 4. М., 1889. С. 86-87. Слово 43 на смерть Василия Великого). Понятно, чтобы позволять себе это, надо обладать духовным рассуждением Василия Великого, которому и св. Григорий Богослов изумлялся.
10. Так, по Уставу, священник даже за богослужением входит в алтарь только тогда, когда необходимо в нем действовать, в остальное же время стоит на клиросе или на солее. См. порядок <уставного> всенощного бдения, совершенного в Киеве: "Основы" Отдел III. Гл. 12. § 6. <Будет помещен в дополнительном томе.>
11. Ведь если страшным образом — немедленной смертью — были наказаны Надав и Авиуд (Чис. 3, 4), Оза (2 Цар. 6, 6-7), Валтасар (Дан. 5, 2 и след.) еще в Ветхом Завете за прикосновение к священным предметам, служившим только прообразом новозаветных таинств, то что сказать про наказание, которое грозит презрителям и небрежно относящимся к Святыне в настоящее время! И апостол, представляя его, трепетал: Евр. 10, 26-29, 31.
12. Павел Алеппский, архидиакон. Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине XVII века / Перевод с арабского Г. Муркоса (по рукописи Московского Главного Архива Министерства иностранных дел). М., 1897. С. 163. Кн. VI. Гл. 4.
13. Правило 69 VI Вселенского собора; Правило 19 Лаодикийского собора//Книга правил... М., 1911. С. 111,172.
14. На Востоке для архиереев устраивается всегда в храме особое место (кроме обычного, «облачального», посреди церкви), ибо и епископ должен стоять вне алтаря, пока не служит.
15. Об этом древнейшем обычае см.: св. Григорий Богослов. Творения. Ч. 4 С. 86-87. О древнем (отличном от священнослужительского) чине причащения царя в алтаре подробности см.: блаж. Симеон, архиеп. Фессалоникийский Труды. Ч. I. M.: Старообрядческая мысль, 1916. С. 109-110.
16. Но см.: св. Григорий Богослов. Творения. Ч. 6. М., 1889. С. 69 и след. Стихотворения к Епископам; Созомен. Церковная история. Кн. VII. Гл. 24; Martigny J. А. Dictionnaire des antiquites chretiennes. P. 112.
17. Книга правил... С. 175.
18. Мнение великого нашего догматиста митрополита Филарета Московского о допущении мирян в алтарь см.: Филарет, митр. Московский. Собрание мнений и отзывов. Письма к архимандриту Антонию. Т. 1. С. 359; Т. 3. С. 547-548; Т. 4. С. 131; в частности, мнение его же о том, что алтарь, после входа в него женщины, должен быть окроплен св. водой см. в: Чтения Общества любителей духового просвещения. 1869. VIII. С. 78.
19. Когда определенного монашеского чина еще не было, дело нынешних алтарниц исполняли диакониссы. См.: Троицкий С. Диакониссы в Православной Церкви. СПб., 1912.
20. Не смешивать с кадилом. См. дальше, п. 2. Светильники.
21. См. дальше, п. 2.
22. Павлов А. С. Номоканон при Большом Требнике. Его история и тексты, греческие и славянские, с объяснительными и критическими замечаниями. М., 1897. Ст. 66. Ср. также примечание: там же. С. 186; Никольский К., прот. Пособие к изучению Устава богослужения Православной Церкви. СПб., 1894. С. 4. Примечание 1.
23. К тому, что сказано об этом в "Основы" (Отдел III. Гл. 1. § 6. Аскетическая физиология тела), нужно еще прибавить замечание, что в первые времена существования Церкви, вследствие боязни иудейского законничества, эти состояния не препятствовали не только посещению церкви и алтаря, но и причащению, как об этом свидетельствуют глава 21 книги VI Дидаскалии (см.: Funk F. X. Didascalia et Constitutiones Apostolorum. Paderbornae, 1906. S. 368, 370, 372, 374) и глава 27 книги VI Постановлений Апостольских (ibid. S. 369, 371, 373, 375. Русский перевод - С. 21-25). Но когда опасность увлечения номизмом исчезла, устанавливается другой порядок, по которому «непроизвольное нощное истечение» и месячные очищения временно могут препятствовать не только входу в алтарь, но и входу в храм и причащению. См.: Ориген. De princip. praef. С. 6; св. Кирилл Иерусалимский. Огласительное слово II, 4; Послание св. Дионисия Александрийского к Василиду, Правила 2-4 // Συνταγμα των θειων και ιερων κανονων... Αθηνησινα, 1852-1859. Ф. IV. S. 7-12; Тимофея Александрийского Правила 5, 7, 113 // Ibid. S. 354-355; 338-339; и толкования на них Зонары и Вальсамона; Павлов А. С. Номоканон при
Большом Требнике. С. 185-186. Статья 64; Номоканон Постника // Συνταγμα... Ф. IV. S. 441. Из западных отцов см.: блаж. Иероним. Ер. 48, с. 15; св. Григорий Двоеслов. Ер. XI, 64; преп. Исидор Исповедник. De eccles offic. 1,18,9. Как свидетельствует Руфин, такой порядок установился сначала среди монашествующих (Жизнь пустынных отцов / Перевод свящ. М. Хитрова. Св.-Троицкая Ссргиева Лавра, 1908. С. 90. Гл. 20. О пресвитере Диоскоре); Троицкий С. Церковнослужительницы в Православной Церкви // Церковные Ведомости. 1913. № 15. С. 619-620.
Но в таком виде объяснение прекращения хиротонии и алтарного служения диаконисе совершенно неприемлемо. Ведь эти особенности женской природы существовали и ранее, нисколько не препятствуя диакониссам и получать посвящение, и служить в алтаре, и определенное отношение церковной дисциплины к известным физиологическим состояниям как мужчин, так и женщин установилось еще задолго до прекращения чина диаконисс. «В древности чин диаконисс признавался канонами и они имели место в алтаре, но нечистота месячных очищений (η των εμμηνων κακωσις) изгнала это служение из божественного и святого алтаря» (Συνταγμα... Ф. IV. S. 477). То же повторяет и Властарь: «А запрещено [диакониссам] последующими отцами и входить в него [алтарь] и проходить относящееся до сего служение, по причине непроизвольного месячного очищения» (Συνταγμα... Ф. IV. S. 172).
24. Скабалланович М. Толковый Типикон. Вып. 1. Киев, 1910.
25. В простом народе (но не среди интеллигенции, хотя бы «богословски» образованной; см. взгляд ее в статье: Балов А. Молитва в народных верованиях // Русский Паломник. 1900. № 20. С. 347) хорошо это понимают и исполняют.
26. О пономарях и проч. в «Учительных известиях» (при Служебнике) заповедано: «Престола же божественнаго, паче же самых божественных на нем сущих Тайн, такожде сосудов служебных, и иных священных вещей, никакоже прикоснуться да дерзнут, да не в грех впадут; разве светильников и свещ, кадильницы же и иных меньших священных вещей». А те обычаи первохристианских времен, когда Церковь дозволяла касаться, брать руками и уносить домой св. Тайны, и даже женщинам (см., например, житие преп. мученицы Евдокии, † ок. 160-170 г.: "Основы" Отдел III. Гл. 7. § 5. Таинство св. причащения), давно отменены самой же Церковью. Первые христиане были харизматики, духоносцы, в них Сам Св. Дух обитал. Да впрочем, у нас теперь, наоборот, часто так бывает, что ко кресту-то человека и насильно не подтащишь прикоснуться (облобызать), ибо бесноватых много.
27. Блаж. Симеон, архиепископ Фессалоникийский. Труды. С. 75. Ч. 1.№66.
28. Требник [Малый]. М. 1906. С. 65. Ч. П. Гл. 28. Чин освящения храма.
29. Об иконостасе и солее см.: Никольский К. Т. Пособие по изучению Устава богослужения... С. 27; Деболъский Г., прот. Попечение Православной Церкви о спасении мира... СПб., 1885. С. 456; MartignyJ. A. Dictionnaire des antiquites chretiennes. Paris, 1877. P. 739. У последнего приведена цитата из блаж. Иеронима (Contre les luciferiens...), говорящая о древнем существовании солеи и священности этого места, ради преподаяния на нем св. Даров епископом. По этой причине пол ее старались покрасить более драгоценным и более красивым материалом, чем в храме. По историку Кедриану, солея Великой церкви в Константинополе была выстлана ониксом.
Иконостаса в древности не было в теперешнем виде — он заменялся простой (низкой) решеткой или завесой. См.: св. Григорий Богослов. Творения. Ч. 4. Слово 43, а также пророческий сон о храме Воскресения (там же. С. 271).
30. Каждый неф, в свою очередь, разделялся поперечными перегородками. В первой части его, при самом входе стояли высшие степени кающихся и оглашенные, затем стояли верные, а в передней, примыкающей непосредственно к алтарю, — монахи и монахини (т. е. посвященные Богу девы). См.: св. Амвросий Медиоланский. Творения по вопросу о девстве и браке / Перевод под ред. проф. Л. Писарева. Казань, 1901. С. 255. О падении посвященной девственницы. Гл. 6, 24.
31. Особенно ясно выделен притвор с этим назначением в трапезной церкви преп. Сергия в Свято-Троицкой Лавре. В ней притвор отделяется от главной части решеткой; в церкви с алтарем пол мраморный, в трапезной — чугунный. Трапеза, впрочем, учреждается здесь по большим только праздникам, а будничная трапеза братии — в пристройке к трапезной с южной стороны. См.: Голубинский Е. Преп. Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра М., 1909, с рисунками, из которых второй изображает «соборный стол в трапезе в большой праздник» (С. 212-215. Ч. II. Гл. 3).
32. Обо всех вышеупомянутых родах кающихся и оглашенных см.: "Основы" Отдел III. Гл. 7. § 4. О боголюбезном и духодвижном покаянии.
33. Блаж. Симеон, архиеп. Фессалоникийский. Труды. Ч. I. № 120 и след. Это можно отнести теперь и к женщинам, находящимся в очищении. Но не так было в древности, на Св. Руси. См.: "Основы". Отдел III. Гл. 1. § 6. Аскетическая физиология тела (Телесные отделения...).
34. Требник [Малый]. Гл. 49. Лист 146 и 146 об.
35. Что колоколу действительно присуща мистическая сила, действующая благотворно и умиротворительно на грешную, жаждущую душу, см. стихотворение А. Толстого «Благовест».
36. Есть и другие объяснения этого названия. См.: Никольский К. Пособие к изучению Устава богослужения...
37. Конечно, на известных колокольнях России, где имеется хороший подбор колоколов и специалисты-звонари. Но насколько возможно, он выдерживается везде.
38. Употребляется на практике еще «набат», «метельный звон», уже не богослужебного характера.
39. Определение Св. Синода, 1722 г., 14 декабря // Собрание Постановлений. Т. 2. № 933.
40 Подробности обо всем вышесказанном можно читать в: Скабалланович М. Толковый Типикон. Вып. И. Киев, 1913. С. 6 и след.; Покровский Н. Церковная археология в связи с историей христианского искусства. Петроград, 1916. С. 39 и след.; Никольский К. Пособие к изучению Устава богослужения... С. 31 и след.
41. Книга правил... С. 14.
42. Блаж. Симеон, архиеп. Фессалоникийский. Труды. С. 329. Ч. II, 20.
43. Типикон. Последование 26 сентября, и многие другие.
44. См.: Учительные известия при Служебнике. «О подаянии, приятии, хранении и поклонении Божественных Тайн».
45. См.: "Основы" Отдел III. Гл. 2. § 2. Наркотики...
46. Много текстов этого рода приведено в книге: Смолин И. Миссионерский щит веры в ограждение от сектантских лжеучений. С прибавлением: Глас святой истины в обличение «философского» безбожия. СПб.: Миссионерское Обозрение, 1905. С. 186-195.
47. Св. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 2. СПб., 1896. С. 563-564.
48. Память ее 2 января. См.: Ольшевский И., прот. Русские святые из мирян. Полтава, 1909. С. 31.
49. Отсюда видно, что приводимый сектантами текст 1 Кор. 3, 16 в качестве доказательства ненужности видимых храмов не относится к делу.
50. Климент Александрийский. Педагог / Перевод и примечания Н. Корсунского. Ярославль, 1890. Стб. 320. Кн. III. Гл. 11.
51. Так, у св. Филиппа (одного из семи первых диаконов) все четыре дочери были пророчицы, или, как теперь говорят, прозорливицы: Деян. 21, 8-9. Имена их, по греческому «Менологию» (см.: Lipsirus. Die Apocryphen Apostelgeshichten. Bd. III. 1899-1890. S. 3), - Ермиопия, Харитина, Ираида и Евтихиана. Ср.: Четьи-Минеи, 4 сентября.
52. См.: MartignyJ. A. Dictionnaire des antiquites chretiennes. P. 784.
53. Bottari.. Sculture e pitture sacre estratte dai cimiteri di Roma... Roma, 1737-1754. Tav. C. IX, CXXVII, CXXIX.
54. Подробно и всесторонне этот вопрос выяснен у Тертуллиана. См.: Тертуллиан. Творения. Ч. 2. СПб., 1849. О молитве Господней. Гл. XV-XVI. С. 43 и след.
55. Но у нас почему-то думают, что только замужней женщине неловко «простоволосой» в церковь прийти, а девице можно без покрывала даже и к св. Причастию подойти, что они и делают. Но это не так. Апостол, как не различал мужчин от мальчиков, когда давал заповедь, чтобы они молились с открытой головой, так равно предписывал покрывать голову на молитве как женщинам, так и девам! Что же касается до нынешних шляпок, то, конечно, они являются скорее нарушением апостольских заповедей (1 Пет. 3, 3), чем их исполнением.
Что шляпа не составляет покрывала и во всяком случае есть нечто недозволенное и неприличное в церкви, это понимают и сами женщины, когда обличаемые внутри совестью, подходя к св. Чаше, сами чувствуют, что необходимо снять шляпу, и делают это.
56. Объяснение, почему теперь верующие не умывают рук, кажется, нужно находить в установившемся обычае причащать их со лжицы, без участия рук, тогда как в первохристианское время св. Тело Христово преподавалось верным на сложенные крестообразно руки, как это теперь делается в отношении одних священнослужителей. Понятно, что, перед тем как принять св. Тайны, нужно было вымыть руки, которые могли быть загрязненными от пыли (при поклонах).
Символическое значение этого умовения вскрывает св. Кирилл Иерусалимский († 386 г.) в своем Пятом тайноводственном слове (в начале, п. 2). Он здесь говорит: «...Умовение (это) служит знаком, что должно вам быть чистыми от всех грехов и беззаконий. Поелику руки знаменуют деятельность, то чрез умовение их даем разуметь чистоту и неукоризненность деяний» и проч. (Творения. Т. 2. СПб., 1913. С. 247).
57. Рисунки подобных умывальниц см.: Martigny J. А. Dictionnaire des antiquites chretiennes. P. 263-264. Подобные вещи на русском языке каждому, конечно, известны с детства, например: «Уведи у вора корову и деву», «а роза упала на лапу Азора» и проч. Только они не отличаются глубиной мысли.
58. О силе дуновения см. в этой главе § 4. Обрядовая сторона молитвы (о Григории Неокесарийском, с. 168). О замене омовения дуновением см. цитату из древних церковных памятников в: "Основы" Отдел III. Гл. 1. § 6. Аскетическая физиология тела («Каноны Ипполита», Скабалланович М. Толковый Типикон. Вып. 1).
59. Св. Амвросий Медиоланский. Письма 14, 33; Сидоний. Кн. I. Письмо 5 (см.: Деболъский Г. Попечение Православной Церкви... С. 484).
Сидоний — епископ Клермонта в Галлии, первохристианский поэт (род. 428 г.). Он сочинил три панегирика, две свадебные песни (епиталамы), а также оставил после себя сборник писем в 9 книгах. Сочинения его важны при изучении истории и быта его времени.
60. Ср.: Правило 3 св. апостол и Правила 57,99 VI Вселенского собора; Правило 46 Поместного Карфагенского собора.
61. См.: "Основы" Отдел П. § 3. Служебное значение ангелов; См. также: блаж. Иоанн Мосх. Луг Духовный. Гл. 4, 10.
62. Нет нам необходимости замалчивать и того, что наши предки любили класть земные поклоны даже тогда (как в настоящее время делают старообрядцы), когда по Уставу уже недолжно бы их полагать. См.: Павел Алеппский, архидиакон. Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию... Вып. 4. С. 123. Кн. 9. Гл. 1. Но против этого см.: Часослов, писанный 1423 г., библиотека Св.-Троицкой Сергиевой Лавры. № 16. Лист 33 об.; книга Никона Черногорца. Почаев, 1795. Слово 57. Лист 504; Различие уставов о поклонах и церковном пении, существовавших в древние времена и во времена Московских патриархов. Изд. Братства св. Петра митрополита, 1880. С. 10. Литературу на этот счет см.: Озерский А. Выписки из старописьменных, старопечатных и других книг. Ч. 2. М., 1896. С. 465-474.
63. См. в данной главе: § 4. О крестном знамении.
64. Это слово написано в подлиннике по-русски (но, конечно, арабскими буквами) и потому сопровождается пояснением.
65. § 4. Крестное знамение, падение ниц.
66. Павел Алеппский, архидиакон. Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию... Вып. П. С. 109. Кн. V. Гл. 7.
67. «На молитве стой с трепетом, как осужденный преступник стоит перед судией, — учит св. Иоанн Лествичник, — чтобы тебе и внешним видом и внутренним устроением угасить гнев Праведного Судии, ибо Он не может презреть душу-вдовицу, предстоящую Ему с болезненным чувством и утруждающую Неутруждаемого [Лк. 18, 3]» (Лествица. Сергиев Посад, 1908. С. 77. Слово 7, 11).
Таким образом, вся поза должна выражать крайнее смирение и уничижение человека пред Богом.
Правила церковные предписывают священнику после входа (за всенощным бдением) стоять на горнем месте, обратясь к западу, во все время исполнения прокимна, «согбене имея руце» (т. е. прижатыми к груди лучше всего крестообразно) (Служебник. Последование вечерни). Того же требуют и от исполняющего прокимен чтеца (канонарха) пред амвоном (Типикон. Гл. 2).
68. Лк. 18, 13. О стоянии с закрытыми глазами см. в данной главе § 9. Условия действенности молитвы...
69. См. в житии преп. Ефрема Сирина разговор его с блудницею при встрече в воротах г. Едессы: Четьи-Минеи, 28 января.
70. См. ниже о поведении за шестопсалмием.
71. См. в настоящей главе § 4. Обрядовая сторона молитвы. В дополнение к вышесказанному о народных обычаях при молитве прибавлю: простой народ говорит, что, стоя на молитве, не должно расставлять ноги, в противном случае «между расставленными ногами будет шмыгать бес и смущать молящегося». Конечно, это не с ветру взято, а из практики, хотя это сообщение и нельзя обобщать. Но кто же будет отрицать, что поза солдата «во фронте», со сжатыми ногами, не выражает напряженного внимания, трезвенности, готовности — всего того, что требуется и от духовного воина?..
72. Троицкие Листки. Вып. 21. 1896. № 833. С. 130.
73. Типикон. М., 1906. Лист 406. Последование понедельника первой седмицы Великого поста.
74. См. литературу к этому вопросу в прим. 62.
75. <Слово «литургия» означает общественное богослужение>
76. Границы этого дозволения убавлять и прибавлять себе поклоны в церкви см. в книге: Сын Церковный (рукописный экземпляр XVII века, библиотека Никольского единоверческого монастыря). Статья 63 [в печатном изд. 51].
В своем печатном издании «Сына Церковного» старообрядцы это место, как неприятное для себя и обличающее, выпустили.
77. Впрочем, бывает по-разному. Так, в «Октае 5 гласа» (изд. 1649 г.), говорится: «Поем Честнейшую херувим, на кийждо стих на оба лика, и творим поклоны до земли», а в «Октае 1 гласа» (изд. 1648 г.) и в «Великом Уставе» (М., 1641 г., при патриархе Иоасафе) читаем: «...и стихологисуем велегласно: Величит душа моя Господа, Честнейшую херувим, и поклоны в пояс, последнему же стиху поклон в землю» (см.: Различие уставов о поклонах...).
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter